ПРАГА---В рубрике «Гость недели» мы попытаемся понять, что происходит в Ереване, где с воскресенья не спадает напряженность после захвата заложников в здании полка ППС в районе Эребуни. Поможет нам в этом армянский политолог Микаэл Золян.
Вадим Дубнов: Издалека кажется, что ситуация, которая сначала была как будто бы достаточно скептически воспринята обществом, сейчас отношение к ней меняется и происходит какая-то героизация тех, кто захватил этот полк, и уже ситуация выходит в какое-то другое умонастроенческое русло. Так ли это?
Микаэл Золян: Знаете, трудно говорить об обществе в целом, потому что имеются самые разные мнения. Но есть действительно такая тенденция, потому что в первый день таких проявлений какой-то симпатии к участникам этой вооруженной группы было не очень много. Однако постепенно и в социальных сетях, и в выступлениях каких-то уважаемых людей все чаще звучат такие ноты, что, да, мы не одобряем такие методы борьбы, но те цели, за которые они борются, мы полностью разделяем, и что в конечном итоге ответственность за то, что происходит, на власти, которая не смогла решить проблемы, стоящие перед страной, и т.д. Чем дальше, тем эти тенденции сильнее.
Вадим Дубнов: Захват здания стал как будто бы детонатором карабахской ситуации. Карабахская ситуация сама по себе самоценная вещь или она является детонатором к общему недовольству политикой армянской власти?
Микаэл Золян: Я думаю, что здесь комплекс вопросов, и карабахский вопрос только один из них, хотя и очень важный. Дело в том, что в целом есть недовольство и в плане социально-экономической ситуации, коррупции, монополии, т.н. олигархи, – все это есть. К этому добавляется то, что фактически оппозиция была нейтрализована, и сейчас нет партий, у которых есть реальная возможность победить на выборах. Получается, что правящая Республиканская партия имеет полную политическую монополию, и, кроме того, я думаю, что важную роль также сыграл конституционный референдум, потому что после этого стало понятно, что Серж Саргсян решил остаться руководителем страны после того, как истечет уже второй срок. Т.е. как бы в качестве премьер-министра он останется руководителем страны, поэтому те надежды, которые у кого-то были связаны с тем, что истечет его второй срок и уже, хочешь – не хочешь, будут какие-то новые люди, эти надежды тоже оказались безосновательными. Плюс ко всему недавно был принят Избирательный кодекс, который делает задачу воспроизводства власти гораздо более легкой и фактически лишает оппозиционные партии каких-то реальных шансов на победу. К этому добавляется карабахская ситуация, потому что апрельские события показали, что коррупция и социально-экономическое состояние страны влияют и на обороноспособность, и на позиции Армении в карабахском вопросе.
Вадим Дубнов: Некоторые конспирологи сравнивают уже нынешнюю ситуацию с 1997 годом, когда вроде бы близилась договоренность по Карабаху и она была сорвана именно путем свержения президента, и некоторые находят какие-то сходства здесь. Я понимаю, что это очень натянуто и очень сомнительно, и тем не менее элемент подобной версии имеет хоть какое-то право на существование?
Микаэл Золян: Знаете, к конспирологии я сам отношусь с большим подозрением, но в данном случае, я думаю, действительно какие-то основания под этим есть, потому что есть какой-то уровень уступок, какая-то «красная линия» в карабахском вопросе, которая для армянских властей просто несовместима с политическим выживанием. В последнее время активизировались разговоры о том, что от Армении требуются какие-то односторонние уступки в Нагорном Карабахе. Не так важно, насколько это соответствует реальности, но в обществе это уже становится довольно распространенным представлением, и я думаю, что это тоже во многом способствует той ситуации, которая сейчас сложилась.
Вадим Дубнов: Есть уже какие-то ярко выраженные лидеры протеста, новые политические фигуры?
Микаэл Золян: В этом, я думаю, одна из основных проблем этой ситуации, потому что ярко выраженных лидеров нет. Есть, конечно, лидеры этой вооруженной группы, и там есть довольно харизматичные люди, но понятно, что на роль политических лидеров они не могут претендовать. С другой стороны, таких лидеров, которые могли бы вокруг себя собрать какую-то команду и предложить какой-то выход из этой ситуации, тоже не видно, может быть, за исключением оппозиционного депутата Никола Пашиняна, который очень активно участвует в переговорах в качестве посредника между властями и вооруженной группой, а также между участниками протеста и этой вооруженной группой. Но насколько ему удастся потом все превратить в какой-то политический капитал, очень трудно сказать, и то, чем он занимается, тоже очень рискованно.
Вадим Дубнов: По-вашему, это вполне стихийный протест или все-таки какие-то политические фигуры в нем заинтересованы и пытаются на него влиять?
Микаэл Золян: Я думаю, что сам протест стихийный, но, конечно, не исключаю, что какие-то политические силы могут попытаться воспользоваться этой ситуацией. Естественно, в первую очередь это может быть второй президент Роберт Кочарян и силы, которые близки к нему, это могут быть какие-то силы внутри Республиканской партии, которые могут быть не очень довольны Сержем Саргсяном, это может быть оппозиция, которая довольна слаба, но ситуация меняется довольно быстро, и если произойдут какие-то большие сдвиги, то, возможно, мы увидим, что оппозиция станет снова серьезной силой в Армении. Но на данный момент пока большинство политических сил стараются просто отмалчиваться и пытаются от этой ситуации как-то отгородиться.
Вадим Дубнов: Москва тоже пытается отгородиться, по крайней мере публично от того, что происходит, но какие-то признаки ее заинтересованности, участия, влияния прослеживаются или нет?
Микаэл Золян: Трудно сказать, потому что, может быть, что-то происходит на неформальном уровне, о чем мы не знаем, но в целом впечатление такое, что до последнего момента, во всяком случае, какой-то заинтересованности и желания во все это вмешаться не было. Может быть, это связано с тем, что в Москве пока не осознают, насколько потенциально опасно то, что сейчас происходит. Может быть, это связано с тем, что в Москве не хотят как-то брать на себя функцию защитника правительства Саргсяна, понимая, что оно в Армении не очень популярное, и не хотят повторять ошибки, которые были в свое время сделаны, например, с (Виктором) Януковичем. Трудно сказать...
Вадим Дубнов: Есть ли у правительства, у власти какая-то - я не говорю о стратегии, – но хоть какая-то линия поведения на ближайшие дни и недели?
Микаэл Золян: Я думаю, что линия будет такая, что они не хотят идти на силовые методы, потому что это может привести к многочисленным жертвам. С другой стороны, им тоже нужно как-то эту ситуацию решать, потому что чем дольше это продолжается, тем сильнее впечатление слабости власти. Поэтому, я думаю, они будут пытаться не применять каких-то силовых методов, но будут пытаться изолировать и локализовать эту ситуацию и будут пытаться привести к тому, что участники этой вооруженной группы сдадутся. В среду, например, столкновения начались с того, что участники протеста хотели пронести еду в помещение, где находятся участники вооруженной группы, и полицейские им это не позволили, что привело к столкновениям. Т.е., видимо, будет такая политика, направленная на то, чтобы изолировать эту группу и создать такие условия, в которых им придется сдаться.
Вадим Дубнов: Насколько массова группа радикалов, насколько сильно их влияние?
Микаэл Золян: Я думаю, сейчас их не очень много – может быть, от нескольких сот до нескольких тысяч человек, в зависимости от времени дня и ситуации. Это еще связано с тем, что протесты происходят не в центре Еревана, а в районе Эребуни, который расположен не совсем в центре. Возможно, если начнутся какие-то митинги в центре Еревана, то людей станет намного больше, но пока этого не произошло.
