ПРАГА---Сегодняшняя рубрика «Гость недели» посвящена исторической полемике, связанной с правом называться Аланией – крупнейшим некогда государством на Северном Кавказе. Эта полемика обострилась на этой неделе в связи с митингом протеста в Северной Осетии, на котором собравшиеся довольно остро реагировали на подобные попытки со стороны соседней Ингушетии. О том, почему хочется считаться наследниками Алании, какие у кого есть на это основания и какие политические последствия может иметь подобная топонимическая полемика, мы побеседует с членом-корреспондентом РАН, известным этнологом Сергеем Арутюновым.
Вадим Дубнов: В последние годы, особенно в последнее время и дни, обострилось состязание за право называться Аланией: в Ингушетии Магас назвали в честь столицы Алании, Южную Осетию тоже предлагают назвать Аланией. Почему всем так хочется быть именно Аланией и какие основания считаться Аланией у кого есть?
Сергей Арутюнов: Если бы монголы не дошли до Кавказа, если бы их где-то остановили, то сегодня на Кавказе было бы четыре нации, четыре государства. Это были бы Грузия, Армения, Азербайджан и большое государство Алания на Северном Кавказе с осетинским языком. Но история распорядилась иначе.
Вадим Дубнов: И это этнически были бы предки современных осетин?
Сергей Арутюнов: Да, это этнически были бы потомки древнейшего населения Кавказа, смешавшегося с потомками скифов и сарматов и воспринявшего их язык.
Вадим Дубнов: Т.е. аланов к сарматам вы не относите изначально…
Сергей Арутюнов: Нет, это как матрешка: вы открываете киммерийскую куклу и вынимаете оттуда скифскую куклу, потом вы открываете скифскую и вынимаете оттуда сармата, потом вы открываете сармата и вынимаете оттуда алана, потом вы открываете алана и вынимаете оттуда уж совсем маленькую последнюю куколку – осетина.
Вадим Дубнов: А какие еще «куклы» мы можем вытащить из аланов?
Сергей Арутюнов: Больше никаких, потому что, возможно, часть восточных скифов и говорили на тюркском языке, кочевники всегда смешаны – это такой котел, в нем все варится, булькает, смешивается и заново порождается.
Вадим Дубнов: Означает ли это, что вайнахи тоже имеют право считать себя аланами?
Сергей Арутюнов: Категорически нет. Вайнахи – это вайнахи. Это люди, говорящие на нахско-дагестанских языках, это коренное население Кавказа. Уже восемь тысяч лет назад большая часть территории Кавказа говорила на северокавказских языках.
Вадим Дубнов: Т.е. упрощенно можем сказать, что вайнахи – это тоже матрешка, но совершенно другая…
Сергей Арутюнов: Нет, это не матрешка, потому что это такой, достаточно целый чурбанчик, стабильный, который сохранялся, только сокращался. Вайнахи занимали всю Восточную Грузию – грузин тогда там еще не было, всю Восточную Армению, в том числе и долину Аракса, потому что есть населенные пункты, которые носят типично вайнахские названия: крупное село Малишка, Арцах – армянское название Карабаха, но оно не армянское, а доармянское, доиндоевропейское, – и масса других вещей. Прародина армян находится на слиянии Мурата и Карасу, в Восточной Анатолии, а урарты были родственники как раз вайнахов и дагестанцев.
Вадим Дубнов: Т.е. мы можем сказать все-таки, что единственными нынешними кавказцами, которые имеют право примерять к себе название Алании, получаются только осетины, или это не совсем корректно?
Сергей Арутюнов: Нет, это не совсем корректно, потому что потомками алан являются балкарцы и карачаевцы, но они очень давно перешли на тюркский язык. Смешанное, конечно, там было население, но я думаю, что уже примерно тысячу лет тому назад и восточно-иранская, т.е. иронская или какая-то аланская речь, она же протоосетинская речь уже не звучала, а звучала в основном тюркская. Когда говорят: «Эй, дружище!», или когда по-грузински говорят: «Кацо», что означает просто «человек», «человече», так вот карачаевцы друг друга окликают: «Эй, алан!».
Вадим Дубнов: Черкесы имеют такое право?
Сергей Арутюнов: Нет, черкесы гораздо древнее. Черкесы существовали в бассейне Кубани, вообще на всем Северо-Восточном Кавказе до того, как там появились предки алан.
Вадим Дубнов: Тогда переходим ко второй части вопроса: почему так хочется быть Аланией?
Сергей Арутюнов: Потому что есть прекрасная книга Владимира Александровича Кузнецова «Очерки истории алан», и эта книга показывает, что аланы занимали весь Северный Кавказ, значительную часть, в свое время, Украины, до того, как там появились славяне. И одновременно с ранними славянами, в раннем Средневековье, значительную часть Европы. Во Франции 30 городов, которые имеют в своем названии корень «алан», и наиболее известен из них Алансон. Имя актера Алена Делона, наверное, вам известно, так вот его называют Аленом, потому что у европейцев сохраняется память, значительную роль в формировании которой у их предков тысячу или даже полторы тысячи лет тому назад играли аланы.
Вадим Дубнов: Аллен Даллес и Эдгар (Аллан) По из этого ряда?
Сергей Арутюнов: Эдгар Аллан По, конечно, из этого ряда. Алан-Ален – это все имена, восходящие к аланам. Есть книга, которая утверждает, что в формировании тех королей, которые дошли до нас в преданиях о рыцарях Круглого стола короля Артура, было не только кельтское участие и, может быть, даже не столько кельтское участие, сколько главное участие принимали аланы. Ну, какое-то, несомненно, принимали.
Вадим Дубнов: Насколько безобидной может быть такая игра в политическую топонимику?
Сергей Арутюнов: Понимаете, политические игры никогда не бывают безобидны. Надо отделять зерно исторической истины от обильной шелухи политических игр вокруг этого зерна.
Вадим Дубнов: Вот сейчас Южная Осетия пытается стать Аланией, Северная Осетия давно…
Сергей Арутюнов: Южная Осетия, так же как и Северная Осетия, поскольку они населены осетинами, говорящими на иронском языке, бесспорно, являются наследниками алан. Но, повторяю, наследниками алан являются балкарцы и карачаевцы тоже. Это, по существу, один народ, но все-таки именно у карачаевцев сохранилось больше памяти – на территории Карачаево-Черкесской Республики есть ряд крепостей и храмов, которым тысяча и более лет, но которые, в общем, конечно, аланские. Есть один бесспорный памятник, правда, чеченцы и ингуши утверждают, что надпись на этом памятнике можно и по-чеченски прочитать. Но это ненаучно. Где-то в районе Зеленчука обнаружен был этот памятник – каменный столб, на котором надпись греческими буквами, очень похожими, кстати, на кириллицу, на русские буквы. Надпись эта легко читается, и, конечно, эта надпись на языке, который можно назвать древнеосетинским, а можно назвать и аланским языком. Эта надпись на аланском языке.
Вадим Дубнов: Какие политические последствия, по-вашему, могут иметь эти топонимические претензии?
Сергей Арутюнов: Пока Ингушетией руководит такой человек, как (Юнус-Бек) Евкуров, человек достаточно трезвый и, в общем-то, с благими намерениями, которые, в отличие от многих других благих намерений, дорогу в ад, пожалуй, не мостят, а мостят дорогу к достаточно здоровому будущему. Я думаю, что эти игры в алан неопасны. Конечно, они, как любые игры, могут, заигравшись, доиграться до всякой беды. На это должны быть какие-то все-таки политики – трезвые и в меру честные, которые бы остановили… Ну, совсем честных политиков просто не бывает – политика сама по себе не очень честное занятие, но есть какая-то мера. Так вот, по-моему, эта мера пока соблюдается, и особой опасности здесь нет.
