ПРАГА---Сегодня в Грузии выходной – Великая Пятница. Еще сутки с небольшим и наступит праздник Пасхи. В рубрике «Гость недели» теолог Леван Абашидзе делится с нами своими мыслями о том, чем стал праздник Пасхи для православной Грузии после обретения независимости и нуждаются ли сегодня в реформировании церковные традиции и ритуалы.
Кети Бочоришвили: Батоно Леван, хотелось бы спросить у вас, как изменилась традиция празднования Пасхи за последние годы в Грузии, если она изменилась. Я имею в виду не только обряды, но и какой-то духовный контекст.
Леван Абашидзе: У меня такое впечатление, что Пасха как раз сохраняет что-то стабильное. Здесь как раз чувство того, что есть что-то повторяющееся: люди ходят в основном в одни и те же церкви, смотрят дома патриаршую службу. Знаете, я бы сказал, что за последние десятилетия, после обретения Грузией независимости и окончания эры коммунизма, когда со стороны государства не приветствовалось празднование любых религиозных праздников, этот праздник, который является самым главным в христианском мире, конечно, празднуется почти всеми. Но, как обычно, для людей, которые ходят в церкви, которые являются верующими, это имеет более духовный смысл, а для некоторых это какой-то ритуал.
Раньше как было в советское время? Я помню, люди ходили ночью, а по телевидению всю ночь шли западные фильмы, чтобы люди оставались дома, и пойти на пасхальную службу было как бы актом какого-то протеста. Сейчас, наоборот, люди привыкли, что наши государственные мужи ходят в церкви и кафедральные соборы на патриаршие службы, они стоят со свечками в руках, и я думаю, что это приобретает какой-то смысл государственного праздника. Еще раз повторюсь, что, по-моему, как раз Пасха сохраняет какую-то константу в нашей жизни, какое-то постоянство, примерно так, как на Западе Рождество, которое, несмотря на то, что меньше людей ходят в церкви, все-таки сохраняет статус семейного праздника. Для нас Пасха также самый большой праздник.
Кети Бочоришвили: Батоно Леван, в Европе, мне кажется, сейчас идет тенденция к упрощению всяких обрядов, в том числе и сокращению длительности литургии, службы. Может быть, это адаптация ко времени: когда человек спешит, когда у человека очень много дел, и все же ему хочется попасть в церковь, но не на такое длительное время. Я ошибаюсь или это так? И правильно ли, если это так?
Леван Абашидзе: Конечно, вы правы. Западная церковь, протестантские церкви, особенно после Второго Ватиканского собора католическая церковь, провели многие реформы, в том числе как бы в ногу со временем. Во-первых, в католической церкви службы стали вестись на национальных языках вместо латыни, они стали короче, легче и понятнее. В этом смысле православная церковь очень консервативна. Надо сказать, что наши служебные литургические книги в основном идут от монастырей, т.е. это монастырские службы. Конечно, их тоже сокращают, потому что если полностью все читать, никакого времени не хватит, но если говорить в общем, службы очень большие. Молодые священники, которые более открыты и продвинуты (в хорошем смысле этого слова), как-то оживляют службу, может быть, где-то сокращают, делают проповеди более понятными. А вы знаете, что службы в Грузии идут на церковно-грузинском языке, который иногда трудно понять, так же, как и церковно-славянский для русских и украинцев. Так что в основном, мы, православные, сохраняем более традиционную литургию, т.е. богослужение. Я думаю, что нужно сохранять правильным баланс, т.е. идти в ногу со временем, но не слишком. Церковь – она не от мира сего, но, с другой стороны, богослужения должны быть понятны всем, иначе не будет включенности и для мирян. Я думаю, что мы нуждаемся в каких-то определенных реформах.
Кети Бочоришвили: Вы знаете, я как раз сейчас говорила не столько о католических и протестантских церквях, сколько о православных, которые здесь тоже действуют, например, в той же Чехии. Не кажется ли вам, что упрощение той же службы, того же языка церковного привлекает все больше людей. Мне кажется, что чрезмерная аскетичность Грузинской церкви, консервативность, тяжесть всех обрядов и ритуалов отпугивает людей? Даже в тот момент, когда человек не может присесть, нет стульев, или есть такие требования, например, обязательно какие-то молитвы читать на коленях – вот это разве идет в ногу со временем?
Леван Абашидзе: Да, я в этом с вами согласен. Когда я говорю, что есть священники, которые более открыты, они вводят эти новшества. Может быть, кому-то покажется это небольшим геройством, но, например, они читают Евангелие и письма апостолов на новом грузинском языке. Это, можно сказать, тоже большое достижение, потому что, когда люди читают на церковно-грузинском, хотя для нас это более или менее понятно, но все-таки это другой язык. Это старо-грузинский язык, который не всем понятен, а иногда думаешь, что понятно, но на самом деле, нет, если не учил этого языка. У нас тоже есть такое движение, есть более укороченные службы, есть службы, где можно и присесть, и не обязательно на коленях стоять. Вы знаете, что в Советском Союзе было такое движение, как обновленчество в 20-х годах. В Грузинской церкви это тоже было очень сильно, т.е. Грузинская церковь была очень прогрессивной, намечались большие реформы, но, к сожалению, это движение скомпрометировало себя, и многие правильные идеи тоже были скомпрометированы, поэтому сейчас православная церковь, в бывшем Советском Союзе по крайней мере, очень консервативная и осторожная.
Я думаю, что постепенно мы все-таки придем к тому, что если хотим не только сохранить верующих, но и привлечь молодых, надо быть современными. Церковь должна быть современной не в том смысле, чтобы менять главную веру свою, ведь вера не меняется, но надо менять подходы, и этому нас как раз учат апостолы. Ранняя церковь проповедовала именно на том языке, на котором люди разговаривали. Если мы вспомним, апостол Павел совсем по-другому проповедовал иудеям, евреям и совсем по-другому грекам и эллинам. Я думаю, что если церковь не хочет потерять молодое поколение, для которого в Грузии пока что это считается модным, т.е. в этом ничего зазорного нет, в отличие от некоторых восточно-европейских стран, когда молодой человек ходит в церковь и причащается. Но если церковь будет так же продолжать ничего не делать и оставаться такой консервативной, то она может потерять будущее поколение. Так что я думаю, что нам всем надо думать о том, как быть немного более современными в хорошем смысле этого слова.
