СУХУМИ -- Мне хочется рассказать об одном сухумце, который недавно ушел из жизни. Марлен Папава был, конечно, человеком неординарным, и неслучайно многие СМИ Абхазии откликнулись на его скоропостижную, прямо на работе, кончину от инфаркта. Писали о Марлене Александровиче как о хорошем враче-терапевте, много лет проработавшем в Сухумской городской клинической больнице, как о выдающемся спортсмене, рекордсмене мира по пулевой стрельбе, многократном чемпионе СССР, чемпионе Европы, участнике Олимпийских Игр 1976 года в Монреале.
Всего за свою спортивную карьеру он завоевал более 300 медалей разного достоинства, был членом английского клуба королевских стрелков.
А еще он был интеллектуал и трепач – в хорошем смысле этого слова. Помню, по всему городу ходила его байка о том, что когда-то он взял и помочился на самого всемогущего Лаврентия Павловича Берия – и ему ничего за это не было. Насладившись обычно удивлением собеседников, Марлен пускался в объяснения. Когда, мол, ему было около годика, Лаврентий Павлович приезжал в Абхазию и зашел к родственникам. А у тех, мол, гостила его мать вместе с маленьким Марленом. И когда начал Лаврентий Павлович с ним, ребенком, играть, вверх подбрасывать, тот возьми и пусти в него струйку – прямо на шею, грудь. Все вокруг перепугались, но никаких репрессий, слава Богу, не последовало.
Марлен родился в апреле 1941 года в горном селе Цебельда, и когда ему исполнился год, весной 42-го, Лаврентию Павловичу было, думаю, не до того, чтобы приезжать в Абхазию и подбрасывать его вверх. Хотя чем черт не шутит, Берия же занимался тогда организацией обороны Кавказа. Как-то, помню, я в шутку сказал Марлену: да и как Берия мог подать тогда вид, что рассердился, если у тебя такое имя – составленное из имен – Маркс и Ленин!? Кстати, сам я в свое время чуть не женился на одной сухумчанке с красивым именем Диамара, что было производным от слов «диалектический материализм».
В довоенном Сухуме существовало понятие «амритяне». Так не без гордости именовали себя завсегдатаи той части ресторана «Амра», которая располагалась под открытым небом – «верхняя палуба», как назвал ее Фазиль Искандер. Причем они приходили туда не пить и закусывать, а часами общаться, философствовать за чашечкой кофе. Марлен Папава был одним из самых знаменитых «амритян».
В начале 90-х, перед войной, он был соредактором одной из первых частных газет того времени в Абхазии – «Сухумского вестника». И, помню, однажды мечтательно поделился со мной планами – печатать в этой газете выдержки из трудов Кьеркегора, других мудреных философов. Я, конечно, посмеялся – сколько у нас найдется любителей такого чтения?
В Сухуме его называли врачующим философом и философствующим врачом. Был он также в свое время помощником депутата Верховного Совета СССР Фазиля Искандера, в последующем – депутата Госдумы России Нестерова.
Впрочем, самое главное, что хочу сказать о нем, - то, что в судьбе Марлена Папава отразился весь трагизм грузино-абхазского противостояния. Он родился в смешанной грузино-абхазской семье, знал, кстати, оба языка. Таких семей в Абхазии было множество, но обычно они, дети, рожденные в них, оказывались или по одну, или по другую сторону произошедшего общественного разлома. Так, у многих известных абхазских воинов матери – мегрелки, но никого это не удивляет. В случае с Марленом этот разлом прошел внутри его собственной души.
Хотя склонялся он больше, судя по его рассуждениям, к грузинской стороне. Во время войны оставался в Сухуме, работал в больнице, спасал и грузин и абхазов.
Осенью 92-го, во время выборов президента Грузии, он агитировал по телевидению за монархическую партию. Этого до сих пор не может простить ему одна моя соседка-абхазка, также жившая тогда в Сухуме. Не из-за монархической партии, конечно, а из-за того, что вообще призывал участвовать в тех выборах.
После войны он многие годы жил в Москве, но потом все же, с помощью абхазских родственников по линии матери, вернулся в Сухум. На днях я прочел в Интернете, в одном из откликов, прозвучавших в Тбилиси, такую фразу: возможно, его смерть приблизило несоответствие между тем, довоенным Сухумом, и нынешним. Что ж, если так и было, то это лишнее доказательство истины: нельзя войти дважды в одну и ту же реку. Марлену Александровичу было 69, хотя окружающим, по-моему, он казался гораздо младше: не по внешнему виду, а его характеру и мировосприятию.
Его голос звучал на «Эхо Кавказа» несколько месяцев назад, тогда в новогоднем интервью Сергею Арутюнову он поздравил радиослушателей с Новым годом и рассказывал об интересных случаях из своей жизни.
Всего за свою спортивную карьеру он завоевал более 300 медалей разного достоинства, был членом английского клуба королевских стрелков.
А еще он был интеллектуал и трепач – в хорошем смысле этого слова. Помню, по всему городу ходила его байка о том, что когда-то он взял и помочился на самого всемогущего Лаврентия Павловича Берия – и ему ничего за это не было. Насладившись обычно удивлением собеседников, Марлен пускался в объяснения. Когда, мол, ему было около годика, Лаврентий Павлович приезжал в Абхазию и зашел к родственникам. А у тех, мол, гостила его мать вместе с маленьким Марленом. И когда начал Лаврентий Павлович с ним, ребенком, играть, вверх подбрасывать, тот возьми и пусти в него струйку – прямо на шею, грудь. Все вокруг перепугались, но никаких репрессий, слава Богу, не последовало.
Марлен родился в апреле 1941 года в горном селе Цебельда, и когда ему исполнился год, весной 42-го, Лаврентию Павловичу было, думаю, не до того, чтобы приезжать в Абхазию и подбрасывать его вверх. Хотя чем черт не шутит, Берия же занимался тогда организацией обороны Кавказа. Как-то, помню, я в шутку сказал Марлену: да и как Берия мог подать тогда вид, что рассердился, если у тебя такое имя – составленное из имен – Маркс и Ленин!? Кстати, сам я в свое время чуть не женился на одной сухумчанке с красивым именем Диамара, что было производным от слов «диалектический материализм».
В довоенном Сухуме существовало понятие «амритяне». Так не без гордости именовали себя завсегдатаи той части ресторана «Амра», которая располагалась под открытым небом – «верхняя палуба», как назвал ее Фазиль Искандер. Причем они приходили туда не пить и закусывать, а часами общаться, философствовать за чашечкой кофе. Марлен Папава был одним из самых знаменитых «амритян».
В начале 90-х, перед войной, он был соредактором одной из первых частных газет того времени в Абхазии – «Сухумского вестника». И, помню, однажды мечтательно поделился со мной планами – печатать в этой газете выдержки из трудов Кьеркегора, других мудреных философов. Я, конечно, посмеялся – сколько у нас найдется любителей такого чтения?
В Сухуме его называли врачующим философом и философствующим врачом. Был он также в свое время помощником депутата Верховного Совета СССР Фазиля Искандера, в последующем – депутата Госдумы России Нестерова.
Впрочем, самое главное, что хочу сказать о нем, - то, что в судьбе Марлена Папава отразился весь трагизм грузино-абхазского противостояния. Он родился в смешанной грузино-абхазской семье, знал, кстати, оба языка. Таких семей в Абхазии было множество, но обычно они, дети, рожденные в них, оказывались или по одну, или по другую сторону произошедшего общественного разлома. Так, у многих известных абхазских воинов матери – мегрелки, но никого это не удивляет. В случае с Марленом этот разлом прошел внутри его собственной души.
Хотя склонялся он больше, судя по его рассуждениям, к грузинской стороне. Во время войны оставался в Сухуме, работал в больнице, спасал и грузин и абхазов.
Осенью 92-го, во время выборов президента Грузии, он агитировал по телевидению за монархическую партию. Этого до сих пор не может простить ему одна моя соседка-абхазка, также жившая тогда в Сухуме. Не из-за монархической партии, конечно, а из-за того, что вообще призывал участвовать в тех выборах.
После войны он многие годы жил в Москве, но потом все же, с помощью абхазских родственников по линии матери, вернулся в Сухум. На днях я прочел в Интернете, в одном из откликов, прозвучавших в Тбилиси, такую фразу: возможно, его смерть приблизило несоответствие между тем, довоенным Сухумом, и нынешним. Что ж, если так и было, то это лишнее доказательство истины: нельзя войти дважды в одну и ту же реку. Марлену Александровичу было 69, хотя окружающим, по-моему, он казался гораздо младше: не по внешнему виду, а его характеру и мировосприятию.
Его голос звучал на «Эхо Кавказа» несколько месяцев назад, тогда в новогоднем интервью Сергею Арутюнову он поздравил радиослушателей с Новым годом и рассказывал об интересных случаях из своей жизни.
