В эти дни в Северной Осетии и Ингушетии отмечают скорбную дату – 18-ую годовщину вооруженного межнационального конфликта. В течение нескольких дней противостояния с обеих сторон погибли 583 человека, почти 300 пропали без вести. Вооружённый конфликт разгорелся за юрисдикцию над Пригородным районом. Эта проблема не урегулирована до сих пор. Многие ингушские беженцы по-прежнему не могут вернуться в свои дома, в том числе и потому, что их заняли беженцы-осетины из Грузии. В вооружённом осетино-ингушском конфликте, как утверждают эксперты, активное участие приняли югоосетинские вооружённые формирования.
Отношение ингушей к югоосетинским добровольцам, принявшим участие в конфликте 1992 года, гораздо более негативное, чем к осетинам северным или российской армии. Это обусловлено тем, что ингуши - беженцы из Пригородного района, обвиняют кударцев в пытках и убийствах мирных жителей и заложников во время конфликта.
Существует еще один фактор, фокусирующий негатив на южных осетинах. После 1992 года беженцы из внутренних районов Грузии и Южной Осетии самозахватом заселились в квартиры и дома изгнанных ингушей. И сегодня никто не может заставить их вернуть захваченную собственность хозяевам. Большинство ингушей считает, что мотивация югоосетин в конфликте носила исключительно корыстный характер.
После начала конфликта в Ингушетию приехало не более 50 чеченских добровольцев, в то время как со стороны Южной Осетии количество добровольцев исчислялось сотнями. Я могу высказать предположение, что дополнительный фактор, усиливающий негативное отношение к роли южных осетин в этом конфликте - это обида ингушей на чеченцев, не поддержавших братский вайнахский народ. Проще говоря, южные осетины могли бы повести себя как вайнахи и не спешить на помощь к своим северным единоплеменникам. Они же пошли наперекор модели национального эгоизма и обособленности, продемонстрировав таким образом ингушам всю наивность их расчетов на помощь чеченских братьев.
Мне довелось общаться с участником тех событий Тимуром Цховребовым. По его словам, к моменту прибытия южных осетин практически все было закончено силами российских военных. Честно говоря, это не очень похоже на правду, поскольку документальных свидетельств участия «южанцев» в боевых действиях и карательных акциях более чем достаточно. Однако слова Цховребова – это попытка проложить некий мостик между народами, отношения которых и сегодня коренятся в слепой взаимной ненависти. Но мне не кажется этот путь перспективным, поскольку невозможно подружиться, просто сняв с себя ответственность за те далекие трагические события.
Единственный способ остановить вражду – перевести все взаимные претензии в область права. Даже по прошествии 18 лет необходимость расследования случившегося и наказания виновных очевидна. Это единственный способ погасить межнациональную вражду. До тех пор пока не будут названы конкретные имена ответственных за пытки и убийства мирных граждан, народы так и будут продолжать обвинять друг друга в зверствах, которые от их лица чинили отдельные люди.
Отношение ингушей к югоосетинским добровольцам, принявшим участие в конфликте 1992 года, гораздо более негативное, чем к осетинам северным или российской армии. Это обусловлено тем, что ингуши - беженцы из Пригородного района, обвиняют кударцев в пытках и убийствах мирных жителей и заложников во время конфликта.
Существует еще один фактор, фокусирующий негатив на южных осетинах. После 1992 года беженцы из внутренних районов Грузии и Южной Осетии самозахватом заселились в квартиры и дома изгнанных ингушей. И сегодня никто не может заставить их вернуть захваченную собственность хозяевам. Большинство ингушей считает, что мотивация югоосетин в конфликте носила исключительно корыстный характер.
После начала конфликта в Ингушетию приехало не более 50 чеченских добровольцев, в то время как со стороны Южной Осетии количество добровольцев исчислялось сотнями. Я могу высказать предположение, что дополнительный фактор, усиливающий негативное отношение к роли южных осетин в этом конфликте - это обида ингушей на чеченцев, не поддержавших братский вайнахский народ. Проще говоря, южные осетины могли бы повести себя как вайнахи и не спешить на помощь к своим северным единоплеменникам. Они же пошли наперекор модели национального эгоизма и обособленности, продемонстрировав таким образом ингушам всю наивность их расчетов на помощь чеченских братьев.
Мне довелось общаться с участником тех событий Тимуром Цховребовым. По его словам, к моменту прибытия южных осетин практически все было закончено силами российских военных. Честно говоря, это не очень похоже на правду, поскольку документальных свидетельств участия «южанцев» в боевых действиях и карательных акциях более чем достаточно. Однако слова Цховребова – это попытка проложить некий мостик между народами, отношения которых и сегодня коренятся в слепой взаимной ненависти. Но мне не кажется этот путь перспективным, поскольку невозможно подружиться, просто сняв с себя ответственность за те далекие трагические события.
Единственный способ остановить вражду – перевести все взаимные претензии в область права. Даже по прошествии 18 лет необходимость расследования случившегося и наказания виновных очевидна. Это единственный способ погасить межнациональную вражду. До тех пор пока не будут названы конкретные имена ответственных за пытки и убийства мирных граждан, народы так и будут продолжать обвинять друг друга в зверствах, которые от их лица чинили отдельные люди.
