СУХУМИ--В абхазских СМИ, где на протяжении всего нынешнего лета безраздельно доминировала тема внеочередных президентских выборов, в эти дни, естественно, стало больше разнообразия. Вот, например, в последнем номере газеты «Нужная» под рубрикой «Ко Дню Победы» (имеется в виду 30 сентября) опубликованы воспоминания героя Абхазии Аслана Кобахия «Как дьявол ушел от нас». Столь неполиткорректно автор, командовавший во время войны 1992-1993 годов абхазской артиллерией, именует экс-президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе.
Но прежде чем остановиться на его воспоминаниях, коротко об «истории вопроса». Впервые о том, что 28 сентября 1993 года Эдуарду Амвросиевичу (или Бомбросьевичу, как окрестили его абхазы во время войны) удалось с большим трудом выбраться из окружения абхазских войск, я услышал еще в Гудауте, где продолжали в конце сентября функционировать органы власти и СМИ Республики Абхазия. А уже в октябре прочел в городской библиотеке Сочи, куда изредка удавалось выезжать, большое интервью главы Грузии газете «Комсомольская правда», посвященное истории его «чудесного спасения». Шеварднадзе подробно, хотя и с явными недоговоренностями, рассказывал о том, как ему с огромным трудом удалось выбраться по воздуху из Сухумского аэропорта.
Через пару лет я по просьбе Минобороны Абхазии готовил вместе с пресс-секретарем министра Валерием Гунба публикацию об истории зарождения и становления родов войск абхазской армии, и мы с ним побывали в Сухумском аэропорту. Там «главный абхазский летчик» Вячеслав Эшба показал нам личный самолет Шеварднадзе «Як-40», который так и стоял все это время на летном поле. Мы втроем даже сфотографировались на его фоне, совершили экскурсию в его комфортабельный салон.
Этот самолет, рассказали нам, Шеварднадзе получил когда-то еще как член политбюро ЦК КПСС. Но во время неудачного разворота на летном поле в те последние дни войны самолет наткнулся на что-то, повредил нос и не мог взлететь. Так что пришлось грузинскому лидеру выбираться другим воздушным судном, и выбрался он действительно чудом…
А в начале этого года я, опять-таки будучи в Сочи, купил там только что изданную в Москве в серии «Политические расследования» книгу Олега Глазунова «Грузинская разведка. Тайная война против России». В этой книге на страницах 159-160 так описывается происходившее. Аэродром был окружен «шилками» (зенитными установками). Охрана Шеварднадзе из последних сил отбивала атаки абхазских подразделений. Министр обороны России Павел Грачев поставил задачу обеспечить вывоз Шеварднадзе из Абхазии. Из Севастополя срочно вышел высокоскоростной десантный корабль «Зубр» на воздушной подушке под командованием капитана первого ранга Максимова. Руководил операцией с командного пункта командующий Черноморским флотом Эдуард Балтин.
«Зубр» с ротой морской пехоты ночью подошел к берегу, а поскольку шум двигателей десантного корабля напоминает шум реактивного самолета, абхазы решили: их атакует мощное авиационное соединение. Все средства ПВО были выведены на берег. С корабля было видно сплошную линию огня, к берегу подойти было невозможно. «Зубр» несколько раз уходил обратно в море, менял место предполагаемой высадки… Воспользовавшись отвлечением сил и средств абхазской ПВО, пилоты Шеварднадзе подняли ЯК-40 и на очень малой высоте над рекой вышли в море, развернулись, ушли в сторону Поти и сели под Кутаиси. Абхазские военные по сей день недоумевают, как единственный корабль создал такую панику, завершает этот эпизод своей книги Олег Глазунов.
Не знаю, какими источниками он пользовался, но что-то тут не сходится. Какой шеварднадзевский «ЯК-40» улетел, если я гулял по его салону в 95-м?..
И вот что пишет в вышедшем позавчера номере газеты Аслан Кобахия: «Временный командный пункт артиллерии находился на крыше морского вокзала, где вместе с начальником штаба Зауром Ардзинба мы вели управление огнем по позициям противника в Гульрипшском районе. В середине дня на меня выходит 12-й (позывной министра обороны Султана Сосналиева): прекратить боевые действия, со стороны моря будет заходить боевой российский вертолет, который возьмет на борт из санатория МВО тяжело раненного российского полковника. Санаторий МВО от нашего пункта находился в 500 метрах. Все приборы наблюдения были направлены туда, так что мы могли видеть все, что там происходит, как будто в 15-20 метрах.
Минут через 20 со стороны моря появился российский вертолет, который приземлился прямо на берегу. Все мы ждали, что к вертолету на носилках понесут раненого, но, к нашему удивлению, мы увидели, как два здоровых мужика бегом ведут к вертолету седого человека. Все в один голос крикнули: «Это Шеварднадзе!» Вертолет, у которого винт не был выключен, моментально взлетел. Конечно, была возможность его сбить, но я не рискнул дать такую команду. После войны Султан Сосналиев говорил мне, что не знал, что русские вывозят Шеварднадзе. А о раненом российском полковнике просил лично командующий Черноморским флотом адмирал Балтин. Вот так этот дьявол ушел от нас».
Как видим, противоречия между двумя версиями несовместимые. Где санаторий МВО и где аэропорт? Между ними километров двадцать. Одни говорят про день, другие про ночь… А не внушили ли сами себе абхазские артиллеристы, что видят Шеварднадзе? Может быть, стоит сейчас, когда прошло уже 18 лет и нет необходимости скрывать какие-то детали, престарелому грузинскому политику рассказать все самому? Мне кажется, грузинские журналисты могли бы заинтересоваться данной темой. Ведь это история, и в любом случае плохо, когда ходят вот такие взаимоисключающие версии.
Мне не понравилось, когда в этом году Эдуард Амвросиевич сперва поддержал предложение политолога Мамуки Арешидзе о признании независимости Абхазии – единственный из грузинских политиков, а потом, когда с ним завели разговор на эту тему на радио «Эхо Москвы», сделал вид, что ничего подобного не говорил. Но в то же время я согласен с теми, кто считает, что в личном мужестве ему было не отказать. Во всяком случае, от самолетов в небе не бегал. Во время грузино-абхазской войны он не отсиживался в Тбилиси, хотя мог бы. Еще накануне, 27 сентября, вспоминает Аслан Кобахия в своем тексте, он пытался управлять по рации войсками…
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Но прежде чем остановиться на его воспоминаниях, коротко об «истории вопроса». Впервые о том, что 28 сентября 1993 года Эдуарду Амвросиевичу (или Бомбросьевичу, как окрестили его абхазы во время войны) удалось с большим трудом выбраться из окружения абхазских войск, я услышал еще в Гудауте, где продолжали в конце сентября функционировать органы власти и СМИ Республики Абхазия. А уже в октябре прочел в городской библиотеке Сочи, куда изредка удавалось выезжать, большое интервью главы Грузии газете «Комсомольская правда», посвященное истории его «чудесного спасения». Шеварднадзе подробно, хотя и с явными недоговоренностями, рассказывал о том, как ему с огромным трудом удалось выбраться по воздуху из Сухумского аэропорта.
Через пару лет я по просьбе Минобороны Абхазии готовил вместе с пресс-секретарем министра Валерием Гунба публикацию об истории зарождения и становления родов войск абхазской армии, и мы с ним побывали в Сухумском аэропорту. Там «главный абхазский летчик» Вячеслав Эшба показал нам личный самолет Шеварднадзе «Як-40», который так и стоял все это время на летном поле. Мы втроем даже сфотографировались на его фоне, совершили экскурсию в его комфортабельный салон.
Загадки «чудесного спасения» Шеварднадзе
Этот самолет, рассказали нам, Шеварднадзе получил когда-то еще как член политбюро ЦК КПСС. Но во время неудачного разворота на летном поле в те последние дни войны самолет наткнулся на что-то, повредил нос и не мог взлететь. Так что пришлось грузинскому лидеру выбираться другим воздушным судном, и выбрался он действительно чудом…
А в начале этого года я, опять-таки будучи в Сочи, купил там только что изданную в Москве в серии «Политические расследования» книгу Олега Глазунова «Грузинская разведка. Тайная война против России». В этой книге на страницах 159-160 так описывается происходившее. Аэродром был окружен «шилками» (зенитными установками). Охрана Шеварднадзе из последних сил отбивала атаки абхазских подразделений. Министр обороны России Павел Грачев поставил задачу обеспечить вывоз Шеварднадзе из Абхазии. Из Севастополя срочно вышел высокоскоростной десантный корабль «Зубр» на воздушной подушке под командованием капитана первого ранга Максимова. Руководил операцией с командного пункта командующий Черноморским флотом Эдуард Балтин.
«Зубр» с ротой морской пехоты ночью подошел к берегу, а поскольку шум двигателей десантного корабля напоминает шум реактивного самолета, абхазы решили: их атакует мощное авиационное соединение. Все средства ПВО были выведены на берег. С корабля было видно сплошную линию огня, к берегу подойти было невозможно. «Зубр» несколько раз уходил обратно в море, менял место предполагаемой высадки… Воспользовавшись отвлечением сил и средств абхазской ПВО, пилоты Шеварднадзе подняли ЯК-40 и на очень малой высоте над рекой вышли в море, развернулись, ушли в сторону Поти и сели под Кутаиси. Абхазские военные по сей день недоумевают, как единственный корабль создал такую панику, завершает этот эпизод своей книги Олег Глазунов.
Не знаю, какими источниками он пользовался, но что-то тут не сходится. Какой шеварднадзевский «ЯК-40» улетел, если я гулял по его салону в 95-м?..
И вот что пишет в вышедшем позавчера номере газеты Аслан Кобахия: «Временный командный пункт артиллерии находился на крыше морского вокзала, где вместе с начальником штаба Зауром Ардзинба мы вели управление огнем по позициям противника в Гульрипшском районе. В середине дня на меня выходит 12-й (позывной министра обороны Султана Сосналиева): прекратить боевые действия, со стороны моря будет заходить боевой российский вертолет, который возьмет на борт из санатория МВО тяжело раненного российского полковника. Санаторий МВО от нашего пункта находился в 500 метрах. Все приборы наблюдения были направлены туда, так что мы могли видеть все, что там происходит, как будто в 15-20 метрах.
Минут через 20 со стороны моря появился российский вертолет, который приземлился прямо на берегу. Все мы ждали, что к вертолету на носилках понесут раненого, но, к нашему удивлению, мы увидели, как два здоровых мужика бегом ведут к вертолету седого человека. Все в один голос крикнули: «Это Шеварднадзе!» Вертолет, у которого винт не был выключен, моментально взлетел. Конечно, была возможность его сбить, но я не рискнул дать такую команду. После войны Султан Сосналиев говорил мне, что не знал, что русские вывозят Шеварднадзе. А о раненом российском полковнике просил лично командующий Черноморским флотом адмирал Балтин. Вот так этот дьявол ушел от нас».
Как видим, противоречия между двумя версиями несовместимые. Где санаторий МВО и где аэропорт? Между ними километров двадцать. Одни говорят про день, другие про ночь… А не внушили ли сами себе абхазские артиллеристы, что видят Шеварднадзе? Может быть, стоит сейчас, когда прошло уже 18 лет и нет необходимости скрывать какие-то детали, престарелому грузинскому политику рассказать все самому? Мне кажется, грузинские журналисты могли бы заинтересоваться данной темой. Ведь это история, и в любом случае плохо, когда ходят вот такие взаимоисключающие версии.
Мне не понравилось, когда в этом году Эдуард Амвросиевич сперва поддержал предложение политолога Мамуки Арешидзе о признании независимости Абхазии – единственный из грузинских политиков, а потом, когда с ним завели разговор на эту тему на радио «Эхо Москвы», сделал вид, что ничего подобного не говорил. Но в то же время я согласен с теми, кто считает, что в личном мужестве ему было не отказать. Во всяком случае, от самолетов в небе не бегал. Во время грузино-абхазской войны он не отсиживался в Тбилиси, хотя мог бы. Еще накануне, 27 сентября, вспоминает Аслан Кобахия в своем тексте, он пытался управлять по рации войсками…
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
