СУХУМИ--На днях у меня состоялась беседа с известным абхазским актером и общественно-политическим деятелем Кесоу Хагба, который в свое время был и депутатом парламента Абхазии, и министром культуры республики. Речь зашла об ушедшем из жизни года полтора назад немецком журналисте и большом друге Абхазии Ойгене Краммиге. Ойген был очень неординарным человеком. Родился в 1949 году в городе Штайнхайм, близ Эссена, в весьма состоятельной семье одного из известнейших ювелиров Германии. Серьезно занимался спортом, был участником ралли «Париж – Дакар», «Париж – Москва – Пекин». В конце семидесятых занялся журналистикой.
Мне в свое время, в середине 90-х, довелось с ним общаться, но Кесоу знал его, конечно, гораздо больше. Вот что он рассказывает:
«В Москве он встретился с Сергеем Арамовичем Арутюновым, нашим другом. Он помогал тогда Грузии. Считал, что «конченные», дикие абхазы-мусульмане убивают грузин. Он ездил с гуманитарным грузом в Грузию, встречался с Эдуардом Амвросиевичем Шеварднадзе. Эдуард Амвросиевич подарил ему серебряный кинжал. Но при встрече в Москве Сергей Арутюнов начал ему доказывать, что это все не так, как он думает. Он спросил: «А можно туда приехать, в Абхазию?» Вот он его и привез. Я был министром культуры. Познакомились. И он ходил, ездил по всей Абхазии со мной и с переводчицей, удивлялся и открывал для себя ту правду, которую на Западе не знали».
Только за 1996 год Краммиг завез в Абхазию на свои личные средства несколько тонн медикаментов, четыре автомобиля, одежду, детское питание, около тысячи детских игрушек. А надо ли говорить о том, что в тот период, когда Абхазия задыхалась в экономической блокаде, цена такой помощи для ее народа была особенна высока! Краммиг не раз встречался с первым президентом Абхазии Владиславом Ардзинба и неизменно восхищался им: «Какой большой руководитель достался маленькому абхазскому народу!»
Ойген привозил с собой в Абхазию немецких журналистов. Я, кстати, присутствовал на одном очень теплом вечере с участие Краммига и его друзей – в Национальной библиотеке РА, посвященном двухсотлетию великого немецкого поэта Генриха Гейне.
В Германии он организовал выставку абхазских художников, публикацию в своей и других газетах сотен различных материалов, рассказывающих об Абхазии, ее сегодняшнем дне и борьбе ее народа за свободу. Не всем это пришлось по нраву. В ФРГ есть достаточно сильное грузинское лобби, и в адрес Краммига зазвучали угрозы, запугивания, но это не изменило его позицию.
Ойген и его немецкие и друзья основали гуманитарный фонд «Помощь Абхазии». Руководство Абхазии выделило для его работы небольшой дом на берегу моря в Сухуме, неподалеку от судоремонтного завода. Краммиг приступил к его ремонту. Известный абхазский художник Тимур Кайтан установил неподалеку от этого уютного и красивого места, где я тоже бывал, памятный знак в честь абхазо-немецкой дружбы. Когда Краммиг приезжал в Абхазию, он останавливался в этом здании – ул. Морская, 16.
Но, увы, есть в этой истории и весьма неприятное продолжение. В середине нулевых годов добрались до этого домика щупальца так называемой жилищной мафии. Преступникам, жаждущим наживы, абсолютно «фиолетово», на чье имущество они покушаются. И вот кто-то додумался обтяпать документик, в котором данное здание фигурировало под несуществующим номером «Морская, 16а». И пошла его продажа-перепродажа. Там, конечно, никто не живет, но крыши и много чего другого строение за последние годы лишилось. И самое прискорбное то, что в какие бы инстанции Ойген и его абхазские друзья ни обращались, никто не мог решить это вопрос: такой мертвой хваткой вцепились в небольшое здание мошенники.
Кесоу Хагба говорит: «В моей жизни, если честно говорить, такого позора и чувства стыда больше не было… За два месяца до смерти он написал мне письмо и попросил, чтобы мы обратились к вице-президенту Александру Золотинсковичу Анквабу. Он, мол, единственный из здешних чиновников остался, который, мне говорят, такие вопросы решает. Человек приехал из Германии, его представитель, и мы пошли туда. К моему удивлению, Анкваб всю эту историю знал. И он на себя это дело взял. И неделю каждый день звонил, занимался этим».
Справедливость, в конце концов, восторжествовала. Юридически здание вернули фонду. Но основателя его, увы, уже нет в живых. Я убежден в том, что наше государство должно увековечить память в Абхазии об Ойгене Краммиге. О форме можно подумать, но о таких людях наше общество забывать не вправе.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Мне в свое время, в середине 90-х, довелось с ним общаться, но Кесоу знал его, конечно, гораздо больше. Вот что он рассказывает:
«В Москве он встретился с Сергеем Арамовичем Арутюновым, нашим другом. Он помогал тогда Грузии. Считал, что «конченные», дикие абхазы-мусульмане убивают грузин. Он ездил с гуманитарным грузом в Грузию, встречался с Эдуардом Амвросиевичем Шеварднадзе. Эдуард Амвросиевич подарил ему серебряный кинжал. Но при встрече в Москве Сергей Арутюнов начал ему доказывать, что это все не так, как он думает. Он спросил: «А можно туда приехать, в Абхазию?» Вот он его и привез. Я был министром культуры. Познакомились. И он ходил, ездил по всей Абхазии со мной и с переводчицей, удивлялся и открывал для себя ту правду, которую на Западе не знали».
Только за 1996 год Краммиг завез в Абхазию на свои личные средства несколько тонн медикаментов, четыре автомобиля, одежду, детское питание, около тысячи детских игрушек. А надо ли говорить о том, что в тот период, когда Абхазия задыхалась в экономической блокаде, цена такой помощи для ее народа была особенна высока! Краммиг не раз встречался с первым президентом Абхазии Владиславом Ардзинба и неизменно восхищался им: «Какой большой руководитель достался маленькому абхазскому народу!»
Ойген привозил с собой в Абхазию немецких журналистов. Я, кстати, присутствовал на одном очень теплом вечере с участие Краммига и его друзей – в Национальной библиотеке РА, посвященном двухсотлетию великого немецкого поэта Генриха Гейне.
В Германии он организовал выставку абхазских художников, публикацию в своей и других газетах сотен различных материалов, рассказывающих об Абхазии, ее сегодняшнем дне и борьбе ее народа за свободу. Не всем это пришлось по нраву. В ФРГ есть достаточно сильное грузинское лобби, и в адрес Краммига зазвучали угрозы, запугивания, но это не изменило его позицию.
Ойген и его немецкие и друзья основали гуманитарный фонд «Помощь Абхазии». Руководство Абхазии выделило для его работы небольшой дом на берегу моря в Сухуме, неподалеку от судоремонтного завода. Краммиг приступил к его ремонту. Известный абхазский художник Тимур Кайтан установил неподалеку от этого уютного и красивого места, где я тоже бывал, памятный знак в честь абхазо-немецкой дружбы. Когда Краммиг приезжал в Абхазию, он останавливался в этом здании – ул. Морская, 16.
Но, увы, есть в этой истории и весьма неприятное продолжение. В середине нулевых годов добрались до этого домика щупальца так называемой жилищной мафии. Преступникам, жаждущим наживы, абсолютно «фиолетово», на чье имущество они покушаются. И вот кто-то додумался обтяпать документик, в котором данное здание фигурировало под несуществующим номером «Морская, 16а». И пошла его продажа-перепродажа. Там, конечно, никто не живет, но крыши и много чего другого строение за последние годы лишилось. И самое прискорбное то, что в какие бы инстанции Ойген и его абхазские друзья ни обращались, никто не мог решить это вопрос: такой мертвой хваткой вцепились в небольшое здание мошенники.
Кесоу Хагба говорит: «В моей жизни, если честно говорить, такого позора и чувства стыда больше не было… За два месяца до смерти он написал мне письмо и попросил, чтобы мы обратились к вице-президенту Александру Золотинсковичу Анквабу. Он, мол, единственный из здешних чиновников остался, который, мне говорят, такие вопросы решает. Человек приехал из Германии, его представитель, и мы пошли туда. К моему удивлению, Анкваб всю эту историю знал. И он на себя это дело взял. И неделю каждый день звонил, занимался этим».
Справедливость, в конце концов, восторжествовала. Юридически здание вернули фонду. Но основателя его, увы, уже нет в живых. Я убежден в том, что наше государство должно увековечить память в Абхазии об Ойгене Краммиге. О форме можно подумать, но о таких людях наше общество забывать не вправе.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
