ЦХИНВАЛИ--День пропавших без вести в Южной Осетии отметили памятными мероприятиями. По официальным данным, пропавшими без вести в республике считаются около 160 человек. Слова сочувствия и надежды звучали сегодня на общественных дискуссионных площадках. Близких и родственников пропавших без вести людей принял у себя президент республики Леонид Тибилов.
На сегодняшний день без вести пропавшими числятся около 160 граждан Южной Осетии, из них девять во время или после августовской войны. Поиск пропавших людей ведется по обе стороны конфликта, о чем между Грузией и Южной Осетией существуют специальные договоренности, однако результатов пока немного. Заместитель полномочного представителя президента РЮО по постконфликтому урегулированию Хох Гоглойты говорит, что грузинская сторона могла бы проявить большую эффективность в поиске исчезнувших осетин:
"С момента окончания войны 2008 года на территории Южной Осетии есть примеры успешного проведения работ, были обнаружены несколько захоронений отдельных тел, которые после процедуры идентификации были переданы грузинской стороне, их родственникам. Мы с сожалением констатируем, что на территории Грузии с момента окончания войны нет подобных примеров, хотя по многим пропавшим без вести есть достаточное количество материалов для работы следственных и судебных органов и осуществления расследований в этом направлении".
По мнению российского эксперта Варвары Пахоменко, мотивов для подобного бездействия предостаточно, и примеров тому много. Это и корпоративная солидарность силовиков, нежелание сдавать своих коллег, опасения властей создать прецедент с непредсказуемыми последствиями, мол, мало ли что еще там "накопают", и нежелание государства нести ответственность за преступления уполномоченных им лиц.
"Сам факт объективного расследования подрывает доверие к государству, потому что, оказывается, что есть такие, которые выводятся из-под действия закона, или же создается такое впечатление, что они выводятся, а на самом деле такого не происходит, и у государства есть объективные причины, по которым расследование невозможно провести. Однако если информации об этом не распространяется публично, если расследование не прозрачно, то это всегда создает почву для каких-то манипуляций, слухов, и здесь государство должно быть очень внимательным к таким делам".
Межнациональные конфликты считаются одними из самых жестоких. Расправ без суда и следствия сообразно собственным представлениям участников о справедливости и мести, наверное, хватало с обеих сторон. Осетины ловили грузинских мародеров в буферных зонах и расстреливали их без суда и следствия, грузинские силовики похищали без видимых оснований осетин, чтобы создать таким образом "обменный фонд" и т.д. и т.п. К счастью, эта практика взаимного захвата заложников не получила широкого распространения, как, например, в Нагорном Карабахе, где счет исчезнувших людей идет на тысячи. Говорит председатель правления международного правозащитного общества "Мемориал" Александр Черкесов:
"Попытки захватов и контрзахватов заложников, которые были в первые месяцы после августовской войны, слава богу, не стали системой. В Южной Осетии удалось избежать повторения этого трагического сценария сознательными усилиями как правозащитников, так и межправительственных организаций. Особенно хотел бы назвать Варвару Пахоменко, которая с августа 2008 года собирала сведения о насильственно удерживаемых людях и способствовала тому, чтобы под эгидой комиссара Совета Европы по правам человека Томаса Хаммерберга был проведен обмен заложников, что называется, всех на всех. Но до сих пор остаются люди, исчезнувшие и в ходе августовского конфликта, и вообще-то длительная история конфликта в Южной Осетии требует прояснения и расследования многих и многих эпизодов".
Проходят годы, но люди не останавливают поиск родственников пропавших без вести: обращаются в официальные структуры, проводят собственные расследования, находят очевидцев событий, при которых исчезли их родные по обе стороны конфликта. Кто-то уже имеет основания считать их погибшими, но хочет разыскать хотя бы останки, чтобы предать земле по христианскому обычаю, кто-то не теряет надежду и верит, что их близкие томятся в грузинских тюрьмах. Эти ежедневные переживания о судье домочадцев изматывают людей, превращаются в невыносимую муку, а люди, скрывающие от них правду, – в виновников этих мучений.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
На сегодняшний день без вести пропавшими числятся около 160 граждан Южной Осетии, из них девять во время или после августовской войны. Поиск пропавших людей ведется по обе стороны конфликта, о чем между Грузией и Южной Осетией существуют специальные договоренности, однако результатов пока немного. Заместитель полномочного представителя президента РЮО по постконфликтому урегулированию Хох Гоглойты говорит, что грузинская сторона могла бы проявить большую эффективность в поиске исчезнувших осетин:
"С момента окончания войны 2008 года на территории Южной Осетии есть примеры успешного проведения работ, были обнаружены несколько захоронений отдельных тел, которые после процедуры идентификации были переданы грузинской стороне, их родственникам. Мы с сожалением констатируем, что на территории Грузии с момента окончания войны нет подобных примеров, хотя по многим пропавшим без вести есть достаточное количество материалов для работы следственных и судебных органов и осуществления расследований в этом направлении".
По мнению российского эксперта Варвары Пахоменко, мотивов для подобного бездействия предостаточно, и примеров тому много. Это и корпоративная солидарность силовиков, нежелание сдавать своих коллег, опасения властей создать прецедент с непредсказуемыми последствиями, мол, мало ли что еще там "накопают", и нежелание государства нести ответственность за преступления уполномоченных им лиц.
"Сам факт объективного расследования подрывает доверие к государству, потому что, оказывается, что есть такие, которые выводятся из-под действия закона, или же создается такое впечатление, что они выводятся, а на самом деле такого не происходит, и у государства есть объективные причины, по которым расследование невозможно провести. Однако если информации об этом не распространяется публично, если расследование не прозрачно, то это всегда создает почву для каких-то манипуляций, слухов, и здесь государство должно быть очень внимательным к таким делам".
Межнациональные конфликты считаются одними из самых жестоких. Расправ без суда и следствия сообразно собственным представлениям участников о справедливости и мести, наверное, хватало с обеих сторон. Осетины ловили грузинских мародеров в буферных зонах и расстреливали их без суда и следствия, грузинские силовики похищали без видимых оснований осетин, чтобы создать таким образом "обменный фонд" и т.д. и т.п. К счастью, эта практика взаимного захвата заложников не получила широкого распространения, как, например, в Нагорном Карабахе, где счет исчезнувших людей идет на тысячи. Говорит председатель правления международного правозащитного общества "Мемориал" Александр Черкесов:
"Попытки захватов и контрзахватов заложников, которые были в первые месяцы после августовской войны, слава богу, не стали системой. В Южной Осетии удалось избежать повторения этого трагического сценария сознательными усилиями как правозащитников, так и межправительственных организаций. Особенно хотел бы назвать Варвару Пахоменко, которая с августа 2008 года собирала сведения о насильственно удерживаемых людях и способствовала тому, чтобы под эгидой комиссара Совета Европы по правам человека Томаса Хаммерберга был проведен обмен заложников, что называется, всех на всех. Но до сих пор остаются люди, исчезнувшие и в ходе августовского конфликта, и вообще-то длительная история конфликта в Южной Осетии требует прояснения и расследования многих и многих эпизодов".
Проходят годы, но люди не останавливают поиск родственников пропавших без вести: обращаются в официальные структуры, проводят собственные расследования, находят очевидцев событий, при которых исчезли их родные по обе стороны конфликта. Кто-то уже имеет основания считать их погибшими, но хочет разыскать хотя бы останки, чтобы предать земле по христианскому обычаю, кто-то не теряет надежду и верит, что их близкие томятся в грузинских тюрьмах. Эти ежедневные переживания о судье домочадцев изматывают людей, превращаются в невыносимую муку, а люди, скрывающие от них правду, – в виновников этих мучений.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
