Когда-то давно прочел, и это показалось мне вполне убедительным, что во всех странах все трудоспособное население можно поделить на три категории: 15-20% – это люди, которые будут работать всегда, исходя, как говорится, из своей внутренней потребности, такой же примерно процент – тех, кто всегда будут не работать или только делать вид, что работает, остальные же примыкают к первым или ко вторым в зависимости от обстоятельств, в первую очередь от того, насколько достойно оплачивается их труд.
Очень часто приводимый в свое время и наглядный пример – ситуация в СССР его последних десятилетий и в США. Если в Штатах иммигранты, представлявшие то самое срединное большинство, быстро включались, чтобы выжить и процветать, в общий напряженный ритм работы, то в Советском Союзе правоохранители упорно боролись с так называемыми тунеядцами, то есть нетрудоустроенными. Но что было делать с теми, кто жил по принципу "где бы ни работать, лишь бы не работать", например, "высиживал" без дела с утра до вечера в никому не нужных конторах? Причины этого хорошо известны: государство платило труженику мизер, да и тот нельзя было "конвертировать" в достаточно высокого качества товары и услуги.
Не скрою: я, как и многие на постсоветском пространстве, пережил в свое время период идеалистических представлений о том, что рынок сам все у нас "образует". Но, как известно, все в большинстве мест пошло совсем не так, как представлялось оптимистам. Что касается Абхазии, то это, в виду пережитого ей, вообще особая статья. Разрушенная войной экономика вкупе с захлестнувшим население соблазном мародерства, затем экономическая блокада, затем большая российская экономическая халява, – все это вносило свой вклад в то, что процент по-настоящему работающих снизился у нас в обществе и по сравнению с приснопамятными советскими годами.
Нет, не скажу, что все – сплошной мрак. Запомнилось, как летом 2002 года, во время своего первого и последнего пока приезда в Абхазию после грузино-абхазской войны, наш знаменитый земляк Фазиль Искандер на встрече с абхазскими писателями в культурном центре "Абаза" рассказывал о недавней беседе в Москве с дальним родственником из горной абхазской деревни. Тот делился впечатлениями: сейчас, мол, без колхозов и прежнего неотступного "присмотра" властей держи, сколько хочешь скота, трудись – и все у тебя будет.
Но, увы, если бы все были такими тружениками… Слишком многих у нас увлек в послевоенный период совсем другой "бизнес" – занимать и перепродавать недвижимость, вывозить в Россию "трофейную" мебель, разбирать, разрезать на металлолом и вывозить оборудование заброшенных предприятий. Это оказывалось и легче, чем выращивать скот, и выгоднее. И можно сколь угодно долго морализаторствовать, совестить таких, но… будем откровенны: если человек не трудоголик, он предпочтет созидательной работе вот такие или подобные им занятия.
У меня нет достоверного ответа на вопрос, почему ни российское, ни абхазское руководство после августа 2008-го не стали делать упор на создание в Абхазии совместными усилиями самодостаточной экономики, производств, а сосредоточились пока на восстановлении инфраструктуры и на "социалке"; могу только строить догадки. Понимаю, что запустить приносящие прибыль производства совсем непросто. Но результат налицо: развращенные разного вида халявой люди наши в значительной мере отвыкли от труда. Причем, когда я говорю о халяве применительно к российской финансовой помощи Абхазии, в этом нет, поверьте, неблагодарности России. Но складывающаяся из самых разных факторов объективность такова, что все чаще представители мыслящей части абхазского общества бьют тревогу по поводу существующей ситуации.
Вице-спикер парламента РА Адгур Харазия на бурном заседании сессии в минувший вторник, по итогам которого большинством голосов был принят так называемый президентский вариант госбюджета на 2013 год, выступил с эмоциональной речью, где говорил вовсе не о том, нужно или не нужно делить 840 миллионов рублей, отведенных под экономические проекты, между всеми регионами поровну (по большому счету, так ли уж это принципиально?), а совсем о другом: до каких пор львиную долю наших годовых бюджетов будет "обеспечивать" Россия? А что, мол, если на смену нынешней власти в Москве придут другие люди, такие, как Михаил Прохоров, который собирался, будучи кандидатом в президенты РФ, "помирить грузин и абхазов" (то есть, по сути, сдать Абхазию под власть Тбилиси)? Будем тогда мы готовы к труду и самообороне?
А вот один из интернет-комментаторов на сайте "Абхазия авто" так отреагировал на днях на клич оппозиции собирать подписи против повышения тарифов на электроэнергию: "Была на новогодние праздники в одном из дальних сел – ни одного дымка, все сидят вокруг электропечей, как только свет выключат – ругают энергетиков, а вокруг лес. Чего, спрашиваю, дрова не заготовили? А кто будет этим заниматься? – отвечают. А у хозяина дома два сына и зять, правда, живут в Сухуме, но очень даже неплохо. Могли бы нанять кого-то заготовить дрова! Но зачем, если свет халявный! Кстати, сам хозяин тоже вполне здоровый мужик!"
Потребленную электроэнергию в прошлом году в Абхазии, кстати, оплатили лишь на 47%. Это еще худший результат, чем я ожидал; раньше обычно говорили, что у нас не платят больше трети потребителей.
Неоплаченная больше чем наполовину электроэнергия; госбюджет, на три четверти состоящий из российской финансовой помощи; десятки миллионов рублей невозвращенных государству кредитов якобы на развитие бизнеса – разве все это не симптомы одной и той же болезни?
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Очень часто приводимый в свое время и наглядный пример – ситуация в СССР его последних десятилетий и в США. Если в Штатах иммигранты, представлявшие то самое срединное большинство, быстро включались, чтобы выжить и процветать, в общий напряженный ритм работы, то в Советском Союзе правоохранители упорно боролись с так называемыми тунеядцами, то есть нетрудоустроенными. Но что было делать с теми, кто жил по принципу "где бы ни работать, лишь бы не работать", например, "высиживал" без дела с утра до вечера в никому не нужных конторах? Причины этого хорошо известны: государство платило труженику мизер, да и тот нельзя было "конвертировать" в достаточно высокого качества товары и услуги.
Не скрою: я, как и многие на постсоветском пространстве, пережил в свое время период идеалистических представлений о том, что рынок сам все у нас "образует". Но, как известно, все в большинстве мест пошло совсем не так, как представлялось оптимистам. Что касается Абхазии, то это, в виду пережитого ей, вообще особая статья. Разрушенная войной экономика вкупе с захлестнувшим население соблазном мародерства, затем экономическая блокада, затем большая российская экономическая халява, – все это вносило свой вклад в то, что процент по-настоящему работающих снизился у нас в обществе и по сравнению с приснопамятными советскими годами.
Нет, не скажу, что все – сплошной мрак. Запомнилось, как летом 2002 года, во время своего первого и последнего пока приезда в Абхазию после грузино-абхазской войны, наш знаменитый земляк Фазиль Искандер на встрече с абхазскими писателями в культурном центре "Абаза" рассказывал о недавней беседе в Москве с дальним родственником из горной абхазской деревни. Тот делился впечатлениями: сейчас, мол, без колхозов и прежнего неотступного "присмотра" властей держи, сколько хочешь скота, трудись – и все у тебя будет.
Но, увы, если бы все были такими тружениками… Слишком многих у нас увлек в послевоенный период совсем другой "бизнес" – занимать и перепродавать недвижимость, вывозить в Россию "трофейную" мебель, разбирать, разрезать на металлолом и вывозить оборудование заброшенных предприятий. Это оказывалось и легче, чем выращивать скот, и выгоднее. И можно сколь угодно долго морализаторствовать, совестить таких, но… будем откровенны: если человек не трудоголик, он предпочтет созидательной работе вот такие или подобные им занятия.
У меня нет достоверного ответа на вопрос, почему ни российское, ни абхазское руководство после августа 2008-го не стали делать упор на создание в Абхазии совместными усилиями самодостаточной экономики, производств, а сосредоточились пока на восстановлении инфраструктуры и на "социалке"; могу только строить догадки. Понимаю, что запустить приносящие прибыль производства совсем непросто. Но результат налицо: развращенные разного вида халявой люди наши в значительной мере отвыкли от труда. Причем, когда я говорю о халяве применительно к российской финансовой помощи Абхазии, в этом нет, поверьте, неблагодарности России. Но складывающаяся из самых разных факторов объективность такова, что все чаще представители мыслящей части абхазского общества бьют тревогу по поводу существующей ситуации.
Вице-спикер парламента РА Адгур Харазия на бурном заседании сессии в минувший вторник, по итогам которого большинством голосов был принят так называемый президентский вариант госбюджета на 2013 год, выступил с эмоциональной речью, где говорил вовсе не о том, нужно или не нужно делить 840 миллионов рублей, отведенных под экономические проекты, между всеми регионами поровну (по большому счету, так ли уж это принципиально?), а совсем о другом: до каких пор львиную долю наших годовых бюджетов будет "обеспечивать" Россия? А что, мол, если на смену нынешней власти в Москве придут другие люди, такие, как Михаил Прохоров, который собирался, будучи кандидатом в президенты РФ, "помирить грузин и абхазов" (то есть, по сути, сдать Абхазию под власть Тбилиси)? Будем тогда мы готовы к труду и самообороне?
А вот один из интернет-комментаторов на сайте "Абхазия авто" так отреагировал на днях на клич оппозиции собирать подписи против повышения тарифов на электроэнергию: "Была на новогодние праздники в одном из дальних сел – ни одного дымка, все сидят вокруг электропечей, как только свет выключат – ругают энергетиков, а вокруг лес. Чего, спрашиваю, дрова не заготовили? А кто будет этим заниматься? – отвечают. А у хозяина дома два сына и зять, правда, живут в Сухуме, но очень даже неплохо. Могли бы нанять кого-то заготовить дрова! Но зачем, если свет халявный! Кстати, сам хозяин тоже вполне здоровый мужик!"
Потребленную электроэнергию в прошлом году в Абхазии, кстати, оплатили лишь на 47%. Это еще худший результат, чем я ожидал; раньше обычно говорили, что у нас не платят больше трети потребителей.
Неоплаченная больше чем наполовину электроэнергия; госбюджет, на три четверти состоящий из российской финансовой помощи; десятки миллионов рублей невозвращенных государству кредитов якобы на развитие бизнеса – разве все это не симптомы одной и той же болезни?
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
