Из-за тяжелого материального положения многие семьи в Грузии сегодня не в состоянии следовать одной из самых чтимых на Кавказе традиций – обеспечить достойную старость своим родителям. Кроме этого, есть люди, которые в старости остались без родственников и попечителей. Наш тбилисский корреспондент поинтересовалась, как государство опекает таких социально незащищенных пенсионеров.
Трехэтажное советское здание в тбилисском спальном районе ТЭВЗ – здесь уже много лет находится пансионат для пожилых людей. Его постояльцам обеспечен пожизненный уход и относительно беззаботная жизнь. Наверное, многим пожилым людям в Грузии пансионат покажется райским местом.
Осматривая широкий вестибюль, в конце коридора замечаю взявшуюся за руки "воркующую" парочку – это 75-летняя Римма и 89-летний Шота. Они охотно приглашают к себе в комнату – это такая миниатюрная "однушка". Оказалось, что, несмотря на пожилой возраст, семья у них молодая:
"Это комната его, он женился на мне 22 ноября 2011 года. Может вы видели, нашу свадьбу освещали СМИ. Мы здесь познакомились, и здесь он похитил меня, тогда все радовались нашей свадьбе".
"Вот наши свадебные фотографии в газетах", – перебивает жену Шота и показывает на стену, где висят вырезки из газет, помещенные в отдельную рамку. Тут же на стене множество старых фотографий, а так же разные фигурки птиц и прочие безделушки – их мастерит сам Шота.
Пара явно не хочет говорить о прошлом. В отличие от многих стариков, любящих поговорить о былом, Римма и Шота охотнее рассказывают о том, как хорошо им здесь и сейчас. Слушая их нескончаемые разговоры, убеждаюсь еще раз в истине, что счастливые часов не наблюдают.
Директор пансионата Дареджан Томадзе предлагает познакомиться и с другими постояльцами. Энергично шагая по коридору, Дареджан рассказывает, что в пансионате 106 постояльцев (официально их называют бенефициарами), из них 22 уже лежачих. В это время по коридору пробегает уборщица, вслед за ней сотрудница в белом халате с передвижным столиком – она несет завтрак тем, кто не может добраться до столовой. Везде чисто и тепло.
"Персоналу приходится очень много трудиться", – жалуется Дареджан. В здании площадью 12 тысяч квадратных метров работают всего пять уборщиц. И вообще, персонал очень маленький и зарплаты низкие. Но Минздрав обещает увеличить штат, и скоро начнется ремонт. Дареджан надеется, что наконец-то проведут центральное отопление (пока все комнаты обогреваются электрическими радиаторами) и горячую воду, сделают больше индивидуальных комнат. Но больше всего директор пансионата ждет реакции министра финансов Нодара Хадури на ее письмо:
"В Грузии последние два года действует очень плохой закон: суммы, отправляемые на гуманитарную помощь и пожертвования, не освобождаются от налога на прибыль, а облагаются по ставке 30,25%. Это у многих компаний отбивает всякую охоту заниматься благотворительностью. Считаю, что представители бизнеса должны освобождаться от налога, если они помогают бенефициарам, находящимся полностью на попечении государства".
Дареджан, впрочем, спешит добавить, что мир не без добрых людей и многие оказывают пансионату посильную помощь.
"Вот наша красивая бабушка Анна", – заходя в комнату, говорит директор пансионата. Анна – самая пожилая местная жительница. Ей 95 лет, ветеран труда, врач высшей категории, начавшая свою карьеру в далеких 40-х годах прошлого века. На память Анна не жалуется, спокойно и сдержанно она рассказывает о своем прошлом, о своих детях, внуках, правнуках. Лишь когда Анна рассказывает, почему решила уйти из своей большой и благополучной семьи, ее голос вздрагивает:
"Никому не желаю такого: за один месяц я похоронила обоих детей. Я – несчастная мать. Мои внуки души во мне не чаяли, но у них большая семья, а мне хотелось закрыться в своей скорлупе, поплакать. А там дети, они расстраивались, к тому же всегда было многолюдно, я не смогла это вынести".
Анна – персональный пенсионер, таких в Грузии осталось мало. После перехода на рыночную экономику в Грузии практически исчезло понятие трудового стажа. Достигнув пенсионного возраста, все граждане получают фактически одинаковую пенсию. И сейчас пансионат стал пристанищем для нуждающихся. Но в свое время, в 1980 году, он был построен специально для людей, которые внесли особый вклад в науку, культуру, были общественными или партийными деятелями.
Об истории пансионата, об известных людях, которые здесь провели свои последние годы, знает все Мурман. Бывший журналист даже хочет издать книгу о них. Когда пансионат был всесоюзного, потом республиканского значения, поселиться здесь было честью. Сейчас попасть сюда тоже многие желают, но уже по другой причине – из-за безысходности, говорит Мурман:
"Тяжелые социальные условия меня вынудили поселиться здесь. Вот так получилось, долго работал журналистом, потом в системе социальной защиты помогал другим социально незащищенным, а потом и сам оказался им. Но я не жалуюсь. Судьба распорядилась так, что живу там, где до меня жили очень интересные люди".
"Он так не любит говорить о своих заслугах", – перебивает Мурмана его супруга Тамара. Все это время она сидела молча, умиленно смотря на мужа. Тамара говорит, что они часто устраивают литературные вечера и другие культурные мероприятия.
Желая перевести разговор на другую тему, смущенный похвалами Мурман сказал: "Вы знаете, а у нас есть золотая рыбка", – и показал на маленький аквариум у окна. Тамара поняла намек и начала рассказывать о чудесах, совершенных рыбкой:
"Когда Мурман болел и лежал в больнице почти месяц – он перенес сложную операцию, – она очень загрустила. Она практически не шевелилась. Мы словно вместе ждали выздоровления Мурмана. А когда он вернулся и вновь стал кормить ее, рыбка ожила, даже стала танцевать".
Пара предлагает вместо них сфотографировать золотую рыбку. На мой вопрос, какое еще желание им хотелось бы, чтобы золотая рыбка исполнила, Тамара улыбнулась, нежно посмотрела на мужа, но промолчала. "Наверное, как в сказке: жили они долго и умерли в один день", – подумала я, выходя из комнаты.
Уже на выходе из заведения меня остановила женщина и, отводя взгляд, спросила: "Здесь находится пансионат для престарелых?" И я вспомнила слова директора Дареджан: "200 пенсионеров ждут своей очереди, чтобы попасть сюда".
Трехэтажное советское здание в тбилисском спальном районе ТЭВЗ – здесь уже много лет находится пансионат для пожилых людей. Его постояльцам обеспечен пожизненный уход и относительно беззаботная жизнь. Наверное, многим пожилым людям в Грузии пансионат покажется райским местом.
Осматривая широкий вестибюль, в конце коридора замечаю взявшуюся за руки "воркующую" парочку – это 75-летняя Римма и 89-летний Шота. Они охотно приглашают к себе в комнату – это такая миниатюрная "однушка". Оказалось, что, несмотря на пожилой возраст, семья у них молодая:
"Это комната его, он женился на мне 22 ноября 2011 года. Может вы видели, нашу свадьбу освещали СМИ. Мы здесь познакомились, и здесь он похитил меня, тогда все радовались нашей свадьбе".
"Вот наши свадебные фотографии в газетах", – перебивает жену Шота и показывает на стену, где висят вырезки из газет, помещенные в отдельную рамку. Тут же на стене множество старых фотографий, а так же разные фигурки птиц и прочие безделушки – их мастерит сам Шота.
Пара явно не хочет говорить о прошлом. В отличие от многих стариков, любящих поговорить о былом, Римма и Шота охотнее рассказывают о том, как хорошо им здесь и сейчас. Слушая их нескончаемые разговоры, убеждаюсь еще раз в истине, что счастливые часов не наблюдают.
Директор пансионата Дареджан Томадзе предлагает познакомиться и с другими постояльцами. Энергично шагая по коридору, Дареджан рассказывает, что в пансионате 106 постояльцев (официально их называют бенефициарами), из них 22 уже лежачих. В это время по коридору пробегает уборщица, вслед за ней сотрудница в белом халате с передвижным столиком – она несет завтрак тем, кто не может добраться до столовой. Везде чисто и тепло.
"Персоналу приходится очень много трудиться", – жалуется Дареджан. В здании площадью 12 тысяч квадратных метров работают всего пять уборщиц. И вообще, персонал очень маленький и зарплаты низкие. Но Минздрав обещает увеличить штат, и скоро начнется ремонт. Дареджан надеется, что наконец-то проведут центральное отопление (пока все комнаты обогреваются электрическими радиаторами) и горячую воду, сделают больше индивидуальных комнат. Но больше всего директор пансионата ждет реакции министра финансов Нодара Хадури на ее письмо:
"В Грузии последние два года действует очень плохой закон: суммы, отправляемые на гуманитарную помощь и пожертвования, не освобождаются от налога на прибыль, а облагаются по ставке 30,25%. Это у многих компаний отбивает всякую охоту заниматься благотворительностью. Считаю, что представители бизнеса должны освобождаться от налога, если они помогают бенефициарам, находящимся полностью на попечении государства".
Дареджан, впрочем, спешит добавить, что мир не без добрых людей и многие оказывают пансионату посильную помощь.
"Вот наша красивая бабушка Анна", – заходя в комнату, говорит директор пансионата. Анна – самая пожилая местная жительница. Ей 95 лет, ветеран труда, врач высшей категории, начавшая свою карьеру в далеких 40-х годах прошлого века. На память Анна не жалуется, спокойно и сдержанно она рассказывает о своем прошлом, о своих детях, внуках, правнуках. Лишь когда Анна рассказывает, почему решила уйти из своей большой и благополучной семьи, ее голос вздрагивает:
"Никому не желаю такого: за один месяц я похоронила обоих детей. Я – несчастная мать. Мои внуки души во мне не чаяли, но у них большая семья, а мне хотелось закрыться в своей скорлупе, поплакать. А там дети, они расстраивались, к тому же всегда было многолюдно, я не смогла это вынести".
Анна – персональный пенсионер, таких в Грузии осталось мало. После перехода на рыночную экономику в Грузии практически исчезло понятие трудового стажа. Достигнув пенсионного возраста, все граждане получают фактически одинаковую пенсию. И сейчас пансионат стал пристанищем для нуждающихся. Но в свое время, в 1980 году, он был построен специально для людей, которые внесли особый вклад в науку, культуру, были общественными или партийными деятелями.
Об истории пансионата, об известных людях, которые здесь провели свои последние годы, знает все Мурман. Бывший журналист даже хочет издать книгу о них. Когда пансионат был всесоюзного, потом республиканского значения, поселиться здесь было честью. Сейчас попасть сюда тоже многие желают, но уже по другой причине – из-за безысходности, говорит Мурман:
"Тяжелые социальные условия меня вынудили поселиться здесь. Вот так получилось, долго работал журналистом, потом в системе социальной защиты помогал другим социально незащищенным, а потом и сам оказался им. Но я не жалуюсь. Судьба распорядилась так, что живу там, где до меня жили очень интересные люди".
"Он так не любит говорить о своих заслугах", – перебивает Мурмана его супруга Тамара. Все это время она сидела молча, умиленно смотря на мужа. Тамара говорит, что они часто устраивают литературные вечера и другие культурные мероприятия.
Желая перевести разговор на другую тему, смущенный похвалами Мурман сказал: "Вы знаете, а у нас есть золотая рыбка", – и показал на маленький аквариум у окна. Тамара поняла намек и начала рассказывать о чудесах, совершенных рыбкой:
"Когда Мурман болел и лежал в больнице почти месяц – он перенес сложную операцию, – она очень загрустила. Она практически не шевелилась. Мы словно вместе ждали выздоровления Мурмана. А когда он вернулся и вновь стал кормить ее, рыбка ожила, даже стала танцевать".
Пара предлагает вместо них сфотографировать золотую рыбку. На мой вопрос, какое еще желание им хотелось бы, чтобы золотая рыбка исполнила, Тамара улыбнулась, нежно посмотрела на мужа, но промолчала. "Наверное, как в сказке: жили они долго и умерли в один день", – подумала я, выходя из комнаты.
Уже на выходе из заведения меня остановила женщина и, отводя взгляд, спросила: "Здесь находится пансионат для престарелых?" И я вспомнила слова директора Дареджан: "200 пенсионеров ждут своей очереди, чтобы попасть сюда".
