Сегодня в Цхинвале побывала делегация Донецкой народной республики, которая провела встречи с югоосетинским руководством. Леонид Тибилов ранее поручил Министерству иностранных дел Южной Осетии подготовить договор о сотрудничестве с ДНР. Сегодня он подтвердил, что стороны намерены развивать сотрудничество. Напомним, в июне 2014 года Цхинвал признал независимость ДНР и ЛНР. Добровольцы из Южной Осетии служили в рядах батальона «Восток». Командовал батальоном глава Службы безопасности Донецкой народной республики Александр Ходаковский, который является героем нашей сегодняшней рубрики «Гость недели».
Мурат Гукемухов: Александр Сергеевич, в батальоне «Восток», который вы возглавляли, служили добровольцы из Осетии. Какое впечатление о себе они оставили?
Александр Ходаковский: Я сделаю небольшое уточнение: они не служили, а еще продолжают служить. Часть из них приняла решение после обращения руководства Южной Осетии и убыла по месту жительства к себе на родину, а часть продолжает нести службу, потому что есть определенные задачи, которые они решают, и они связаны исключительно оказанием нам помощи в борьбе за нашу независимость. Я думаю, что ребята из Осетии как никто другой понимают значение слова «независимость», поэтому очень остро воспринимают все процессы, которые здесь происходят. Откровенно говоря, такой личной преданности, дружеских отношений и преданности делу я, наверное, не встречал нигде, даже среди наших ополченцев. Казалось бы, мы говорим, может быть, не совсем по одинаковым понятиям, потому что все равно культура на Кавказе формируется по своим законам, но, тем не менее, общий дух настолько объединяет, что могу сказать, что я открыл для себя какую-то страницу в жизни, которая раньше была для меня в силу различных причин закрыта. Поэтому, что касается осетин, если у вас будет возможность донести до жителей Осетии нашу безмерную благодарность за их участие в нашей судьбе, то, пожалуйста, сделайте это. Они продолжают с нами выполнять нашу нелегкую задачу. То, что часть людей уехала, это обусловлено во многом теми условиями перемирия, которые на сегодняшний день соблюдаются в результате Минских договоренностей. Накал страстей несколько снизился, а люди приехали сюда добровольно – они же не приехали зарабатывать деньги, соответственно, у них остались семьи, какие-то незаконченные дела, много работы дома, поэтому они, воспользовавшись наступившим перемирием, отправились домой.
Мурат Гукемухов: До нас доходила информация о том, что были какие-то конфликтные ситуации между ополченцами, в которые оказались вовлечены осетины. Наверное, подобного рода конфликты являются неизбежными издержками добровольческого движения, когда собираются люди из разных регионов, подразделения формируются на основе землячества, потом между ними возникают какие-то конфликты и трения. В то же время, насколько мы слышали, та часть добровольцев, которая осталась сейчас на Донбассе, переходит на постоянную службу в ДНР. Такое впечатление, что добровольческое движение уже отходит и сейчас на Донбассе создаются регулярные военные структуры.
Александр Ходаковский: Это может выглядеть так только со стороны. А с другой стороны, попытки предпринимаются, безусловно, потому что нам уже нужно формировать какой-то определенный кодекс взаимоотношений, потому что ополчение формируется не только на добровольной основе, оно еще и устанавливает какие-то правила взаимоотношений – такие, какие им хочется устанавливать. Есть там какие-то казаческие направления, которые предпочитают жить по своим правилам и устанавливать свою определенную демократию, есть другого рода подразделения. Сейчас их задача – привести все к общему знаменателю. Станут ли ополченческие подразделения регулярными войсками? Я, откровенно говоря, сомневаюсь, потому что, вы прекрасно понимаете, как формируется армия – это отбор, традиция, определенный настрой людей, которые изначально определяют для себя военную службу как свое призвание. Все это формируется десятилетиями и столетиями. Призвание быть военным передается из поколения в поколение. То, что ополчение под давлением обстановки организовалось в какие-то вооруженные формирования, внесет определенный отпечаток, и несмотря на небольшой процент кадровых военных, которые занимают руководящие должности, в целом дух ополчения неизгладим – и в хорошем, и в негативном смысле.
Что касается непосредственно осетин, то у нас по разным причинам и во многом в силу того, что противник не дремлет на сегодняшний день и часто апеллирует к определенным нашим сложностям, раздувает это в средствах массовой информации, ведет с нами информационную борьбу, – это первопричина того, что очень много ходит каких-то инсинуаций и досужих слухов, вымыслов, и зачастую они на 70 процентов не соответствуют действительности. Поэтому то, что говорили об осетинах или доходила какая-то информация, чаще всего это выдумки либо какие-то разогретые и гипертрофированные слухи, которые не соответствуют объективной реальности. То, что сюда приезжает молодежь, особенно из Южной Осетии, – это поколение, которое выросло в условиях постоянных конфликтов, что накладывает определенный отпечаток, плюс кавказский горячий темперамент. Этот фактор, конечно, влияет, но он ничего не определяет. В любом случае я не знаю каких-либо ситуаций, которые дали бы мне основания говорить об осетинах хотя бы с негативной ноткой. Напротив, сейчас есть объективная причина, что люди выехали из-за установившегося перемирия, плюс есть ряд вопросов внутреннего порядка, где осетины не столько являются виновниками, сколько, наоборот, потерпевшими. Есть какие-то публичные моменты и мои выступления, которые касались ряда ситуаций, связанных с осетинами. Но это, скорее, говорится не в упрек им, а, наоборот, как демонстрация их выдержки, несмотря на их темперамент. Большинство из того, о чем говорят, это информация, которая носит, как правило, некорректный характер и зачастую не соответствует действительности.
Мурат Гукемухов: Около двух месяцев назад Южная Осетия признала независимость Донецкой и Луганской народных республик. Насколько для вас существенно это признание, есть ли в этом какая-то польза для вас? Не является ли это признание анекдотом, если учесть ограниченный статус республики?
Александр Ходаковский: Я не стану лукавить, сказав, что мы на это признание возлагаем очень серьезные надежды. На сегодняшний день мы еще не выработали механизма взаимоотношений между Южной Осетией и ДНР, но установление более тесных отношений напрашивается само по себе, потому что в условиях ужесточающейся изоляции со стороны Украины мы пытаемся интегрироваться во внешнее пространство. В любом случае нам нужно поддерживать и международные отношения, и торговые отношения – это естественная потребность государства, которое только становится на ноги. На сегодняшний день пока еще прорабатываются какие-то механизмы взаимоотношений, но для нас это как соломинка для утопающего. По мере того, как будет усиливаться давление со стороны Украины и устанавливаться блокада, естественно, мы будем уплотнять и расширять наше сотрудничество с Южной Осетией. Здесь вопрос не столько в значимости Южной Осетии, а в том, что Южная Осетия может стать некой палочкой-выручалочкой для нас, потому что полноценные торговые отношения у нас могут быть только с теми государствами, которые нас признают, а это для нас важно, это вопрос выживания. Если завтра у нас будет ощущаться острая нехватка продуктов питания или товаров первой необходимости, естественно, мы уверены в том, что можем получить это от Южной Осетии в качестве каких-то товарных отношений, товарооборота.
Мурат Гукемухов: Ну, или в ДНР могут приходить какие-то грузы, в товарно-транспортных накладных которых будет указано, что они из Южной Осетии...
Александр Ходаковский: Можно и так сказать. Тем не менее факт остается фактом. Если Россия на сегодняшний день пока что не решилась на признание, но есть маленькая страна, которая это сделала, соответственно, у нас уже есть определенная надежда.
Мурат Гукемухов: Кавказ имеет значительный опыт строительства непризнанных государств. Собирается ли ДНР воспользоваться этим опытом, может быть, какими-то схемами, наработками, или, наоборот, есть какие-то явные ошибки, которых бы хотелось избежать?
Александр Ходаковский: Пока что этот опыт недостаточно глубоко анализируется, потому что, к сожалению, мы акцентируемся на первоначальных задачах. У нас сейчас идет очень острая политическая полемика с Украиной, не прекращается военное противостояние, которое может характеризоваться новыми окрасками, и сейчас, если мы будем акцентировать ситуацию на построении государственности, то мы бы взяли за систему расчета тот опыт, который приобрели кавказские государства в построении таких вот гибридных форм. Но я понимаю, что это противостояние будет невечное и рано или поздно мы войдем в другую фазу, когда основной задачей у нас будет построение государства, и опыт республик Кавказа нам очень пригодится. Сотрудничество, которое сейчас выстраивается во всех сферах, хотя пока еще не теми темпами, как хотелось бы, предопределено самой судьбой. Люди с Кавказа, особенно из Южной Осетии – это первые ополченцы не из Донбасса и России, которые прибыли к нам. Я лично этих людей завозил, они приехали и привезли мне символическую чашу, которая много символизирует и знаменует на Кавказе – эта чаша сделана из металла с вкраплениями каких-то камней, которую нужно поднимать за победу. Эта чаша стоит и ждет момента, когда мы ее заполним и вместе с представителями Осетии выпьем за нашу общую победу, потому что они в эту победу внесли немалый вклад.
Мурат Гукемухов: Абхазия и Южная Осетия были признаны Россией наперекор Европе и Соединенным Штатам Америки. По вашему мнению, могут ли сложиться обстоятельства таким образом, чтобы Россия, вопреки всему, признала и независимость Новороссии, и как вы себе это представляете?
Александр Ходаковский: Слова Бисмарка: «никогда не воюйте с Россией, потому что на всю вашу военную хитрость она ответит непредсказуемой глупостью», имеют под собой основания. Но здесь подразумевается то, что если Россию довести до определенного состояния, то она способна на поступки, на которые никогда не пошел бы европеец. Под давлением обстоятельств, особенно когда Россия поймет, что все дипломатические ходы, все попытки урегулировать конфликт политическим способом или в более мягкой форме не воспринимаются Киевом и его зарубежными партнерами и все реверансы, которые мы делаем совместными усилиями с Россией, не увенчались успехом, то что нам остается, кроме как руководствоваться поговоркой «Сгорел сарай, гори и хата». Поэтому я думаю, что во многом все зависит от действий наших оппонентов, прежде всего, Украины и Америки. Если любые нормальные доводы и аргументы будут исчерпаны, я думаю, что России больше нечего будет терять. Несмотря на то, что мы, со своей стороны, делаем все, чтобы не то чтобы нормализовать обстановку (она не имеет под собой почвы для нормализации), но по крайней мере привести к какому-то более конструктивному диалогу, все эти попытки ничем не заканчиваются. Мы имеем бег по кругу и топтание на месте. Россия терпит какие-то санкционные воздействия, давление продолжается, и если наступит момент, когда России станет уже все равно, уже больше ничего ни Европа, ни Америка не смогут ей предъявить, то Россия признает нашу независимость. Пока мы еще занимаемся тем, что делаем политические реверансы. Пока речь не идет о признании, но это может случиться в любой момент.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
