Три года следственные органы не могут установить местонахождение Ахмеда Бузуртанова, похищенного неизвестными недалеко от своего дома. Родственники молодого человека обратились с жалобой в Европейский суд по правам человека, который признал следствие неэффективным.
5 ноября Европейский суд по правам человека рассмотрел очередную жалобу с Северного Кавказа «Бузуртанова и Зарахматова против России». Заявители – сестра и жена похищенного в Северной Осетии в декабре 2012 года ингушского спортсмена Ахмеда Бузуртанова. Уже через неделю после его похищения Европейский суд применил правило 40 регламента суда о срочном уведомлении по жалобе и направил по делу Бузуртанова вопросы в правительство РФ. Ответы на вопросы суд не получил. В марте 2013 года Европейский суд повторил запрос, но и в этом случае российское правительство не ответило.
Случай с Ахмедом Бузуртановым имел широкий резонанс в Ингушетии. Следственные органы менее чем через сутки возбудили уголовное дело и приступили к изучению обстоятельств похищения. Родственники похищенного до сих пор считают, что Ахмеда увезли сотрудники силовых структур. О своих подозрениях они сообщили следователям и указали на свидетелей, которые видели момент похищения. Согласно этим показаниям, неизвестные люди на двух машинах спровоцировали ДТП, а затем насильно усадили Бузуртанова в свою машину и увезли его в сторону административной границы с Ингушетией. Адвокаты семьи Бузуртановых настаивали на том, чтобы следствие изучило все телефонные разговоры, которые велись в районе похищения в тот вечер, а также записи с камер видеонаблюдения. Эти требования выполнили частично.
В то же время ингушские власти высказали предположение о связи Бузуртанова с боевиками, однако предположения не были подкреплены доказательствами и только лишь укрепили подозрения родственников спортсмена в том, что к его похищению могли быть причастны силовики. В любом случае надо было установить местонахождение Бузуртанова, а этого так и не произошло.
В жалобе, направленной в Европейский суд, заявители пожаловались не только на неэффективное расследование, что является нарушением статьи 13 Европейской конвенции по правам человека, но также на нарушения статьи 2 данной Конвенции, гарантирующей право на жизнь, статьи 3, запрещающей пытки, и статьи 5, провозглашающей право на свободу и личную неприкосновенность.
Представитель российского правительства в Европейском суде настаивал на том, что следствие по делу Бузуртанова еще не завершено, а заявители имеют возможность оспорить действия или бездействие со стороны следственных органов в российских судах. Также он сообщил суду, что в ходе следствия не было получено доказательств причастности к похищению представителей государственных органов.
Изучив доводы сторон, суд пришел к выводу, что внутренние средства правовой защиты были исчерпаны, нарушение статьи конвенции, гарантирующей право на жизнь, нарушено только в части неспособности провести эффективное расследование исчезновения Бузуртанова. Жалобы на нарушения статей 3 и 5 суд посчитал неприемлемыми, так как не были представлены доказательства причастности к этому преступлению представителей государства. Исходя из этого, Европейский суд обязал Россию в течение трех месяцев выплатить заявителям в качестве компенсации за моральный ущерб 20 000 евро и 3150 евро в качестве возмещения за расходы и издержки, а также любые налоги, которые могут быть начислены заявителям.
Собственно, на этом все. Решение Европейского суда на эффективность расследования никак повлиять не может, оно лишь указывает на недостатки, такие как, например, «отсутствие решимости в принятии решения по допросу высокопоставленных чиновников». По мнению суда, следствие не должно ждать инициативы ближайших родственников для проверки полученной информации и вынуждать их подавать жалобы в суды на бездействие следственных органов.
Поскольку следствие продолжается, то сохраняется некоторая надежда на активизацию поисков и прояснение дальнейшей судьбы похищенного спортсмена. Теоретически. Практика же последних лет по расследованию подобного рода преступлений надежды на положительный исход дела почти не оставляет.
