– Как вы думаете, не должно ли быть в нашем парламенте больше женщин? Может быть, надо ввести квоты?
Аляс: На данный момент в наш парламент можно избираться по мажоритарной системе, поэтому не могу сказать, что там какое-то неравенство, потому что людей избирают. То, что там одна женщина, – Эмма Гамисония, не означает, что женщины в меньшинстве в парламенте. Их просто не избирают. Сейчас ввели новую смешанную систему, может быть, по пропорциональной системе, по партийным спискам будет больше женщин.
– Как вы думаете, нужно вводить какие-то квоты?
Аляс: Думаю, что нет.
– Почему?
Аляс: Нецелесообразно, мне кажется.
Айшат: На данный момент в парламенте на самом деле мало женщин – один представитель. Когда вводятся какие-то законопроекты, рассматриваются вопросы, касаемо социального обеспечения, материнства и всего остального, у нас это не так хорошо развито. Мне кажется, что женщина сделала бы все для того, чтобы этому в Абхазии было больше уделено внимания. Мужчины как-то не особо внимание обращают на это. А женщины бы обратили. Мне кажется, что все-таки нужно, чтобы женщин больше избирали, чаще. Квоты, в принципе, не нужны, но хотя бы пять представителей из 35 – я думаю, что это было бы немного. У нас в Абхазии гендерное равенство, но почему-то всегда выбирают мужчин.
Игорь Марухба, старший научный сотрудник отдела истории Абхазского института гуманитарных исследований: Это выборный орган, по квотам женщины-мужчины, так не должно быть. Другое дело, не только в парламенте, в госструктурах женщины должны быть, а что касается парламента – должны выбирать по округам, должны выставлять свою кандидатуру, и население или народ выберет достойных как мужчин, так и женщин. Я думаю, что здесь градации не должно быть. Должен быть интеллект и вообще пригодность этой кандидатуры для законотворческой деятельности.
Марина: Запросто, мы на все готовы, все осилим, запросто.
– Скажите, может быть, нужно вводить квоты какие-то, как вы думаете?
Белла: Конечно, а то мужчины разве подвинутся? Женщины должны быть в парламенте, и вообще, чтобы принимали участие в президентских выборах, везде.
Давид Шоуа: Для меня самое главное, чтобы процветал мой город, моя страна, а кто там сидит, мне вообще без разницы, какого человек пола. Равноправие я приветствую.
Инал Арлан: Есть определенные устои в законодательстве насчет женщин. Почему бы и нет, не вижу никаких неположительных факторов, почему девушкам нельзя быть в парламенте.
Мзиана Кация: Должны быть умные, справедливые, честные, а женщина-мужчина, по-моему, не имеет значения.
– А что касается квот, как вы думаете?
Мзиана Кация: Квоты – для меня это тоже не имеет значения. Главное, чтобы они правильно писали наши законы, женщина или мужчина – какая разница?
Алхас: И не только в парламенте, и не только в абхазском, – женщинам вообще не место. Объясню почему: потому что женщины – очень тонкие создания и мыслят они тоже очень тонко, своеобразно. Считаю, что женщины подвластны некоторым биологическим, физиологическим процессам, которые пагубно влияют на решения, которые принимаются.
Виктор Кириллович: Женщины более глубоко, перспективно мыслят. Женские чувства и женская природа – им дано видеть совершенно в другом свете то, что ближе обществу, нужно семье, детям. От того, как женщина это увидит и скажет, преподнесет, очень многое зависит. Потому что мужчины, как правило, являются консервативными и себялюбивыми. А парламент – это тот орган, где рождается истина, а рождать может только женщина. И рождать здоровое, сильное, крепкое. Женское слово должно быть веским.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
