Очередной, 49-й по счету, раунд Женевских дискуссий с участием представителей Тбилиси, Москвы, Вашингтона, Сухуми и Цхинвали, а также наблюдателей от ООН, Евросоюза и ОБСЕ прошел сегодня в Швейцарии. Переговоры состоялись на фоне очередной эскалации напряженности в отношениях участников дискуссий.
Ситуация на разделительной линии в Южной Осетии и гуманитарные проблемы жителей оккупированных территорий – центральная тема 49-го раунда Женевских дискуссий по безопасности и стабильности на Южном Кавказе. Сегодняшняя встреча стала первой для нового руководителя российской делегации, замминистра иностранных дел Андрея Руденко, сменившего в этой роли Григория Карасина, который в сентябре стал сенатором Совета Федерации. Сам Андрей Руденко встречу комментирует осторожно, объясняя это тем, что только входит в курс дела:
«Каждый раз, когда мы приезжаем в Женеву, у нас есть надежда на новую динамику и на то, что хоть в этом случае сумеем стронуть с места какой-то вопрос. В последнее время Женевские дискуссии стали похожи на бег по замкнутому кругу, и мы хотим надеяться, что на этот раз сумеем что-то сделать».
Последние встречи в Женеве проходят на фоне обострения в отношениях России и Грузии – предыдущие, июльские, переговоры совпали с массовыми антиоккупационными и антиправительственными выступлениями в грузинской столице.
Нынешний раунд также имеет негативный фон – новый виток напряженности между Тбилиси и Цхинвали. Обострение связано с установкой Грузией полицейского блокпоста между селами Чорчхана и Цнелиси, расположенными по обе стороны разделительной линии. В Цхинвали присутствие грузинских правоохранителей расценили как провокацию и в ответ обустроили собственные блокпосты.
Власти самопровозглашенной республики дали понять: от сегодняшних переговоров они прорыва не ждут. Комментарий Анатолия Бибилова российским СМИ оптимизмом не отличался:
«Если честно, мы ничего нового не ожидаем. Когда я встречался с европейскими участниками, я обратился к ним, чтобы эти дискуссии не были просто разговорами, а были наполнены содержанием в виде конкретных дел и решений. Я бы хотел, чтобы в Женеве смогли подписать меморандум о неприменении силы Грузией против Южной Осетии и Абхазии. На сегодняшний день грузины не несут ответственности за шаги, которые они предпринимают, и провокации, которые они устраивают. Не призывают грузинские власти к ответственности и их западные коллеги. Я все же надеюсь на разум грузинских политиков, европейских наблюдателей, и этот провокационный шаг найдет свое логическое решение в виде снятия этого поста».
Официальный Тбилиси в комментариях тоже осторожничает: появление нового лица в женевском формате, считает руководитель грузинской делегации, замглавы МИД Грузии Лаша Дарсалия, может придать переговорам новую динамику:
«Со стороны Российской Федерации новый переговорщик. Но тут надо подчеркнуть, что в переговорах главное не личностные характеристики, а то, какую позицию занимает страна и с какими стратегическими и тактическими схемами приезжает. Но, тем не менее, мы считаем, что новое лицо может привнести положительную динамику. Какого-то прорыва в этом раунде мы не ожидаем, но надеемся, что по итогам переговоров будут сделаны какие-то практические шаги для того, чтобы процесс мирного урегулирования сдвинулся с мертвой точки».
Впрочем, сам Андрей Руденко поспешил заверить – позиция российской стороны остается неизменной:
«Надеемся, что посланный из России сигнал будет услышан грузинской стороной. Во всяком случае, у нас все-таки есть надежда, что положение вернется к ситуации, существовавшей до июльского инцидента. Наша позиция остается прежней. Мы рассматриваем Женевские дискуссии как очень важное и практически единственное пространство, где мы говорим о безопасности в проблемных регионах. Сила внутренней политики России заключается в ее последовательности, поэтому наши ключевые позиции остаются неизменными».
Под «сигналом» российский дипломат имел в виду недавнюю встречу министров иностранных дел России и Грузии на полях Генассамблеи ООН. Эти переговоры вызвали неоднозначную реакцию в грузинском обществе. Правительству даже пришлось оправдываться, что встреча прошла не по инициативе Тбилиси, а по предложению швейцарских посредников.
Зураб Абашидзе, представляющий Грузию во втором формате диалога с Россией – пражском, – объясняет: активизация дипломатических контактов, в том числе на уровне глав МИД, происходит по настоятельному совету западных партнеров:
«Каким бы сложным не был этот диалог, вы этот диалог должны продолжить, должны сделать свое дело – это советуют нам (западные партнеры), это советуют другим соседям России, в том числе украинским соседям. Они (западные партнеры), конечно, стараются максимально поддержать нас, и максимально стараются, чтобы и с их стороны было определенное давление на Россию. Мы должны пройти наш путь и вести диалог с Россией, чтобы найти точки соприкосновения».
Впрочем, Абашидзе также отмечает: одна встреча не может дать прорыва, так как ситуация очень сложная. С 2008 года отношения Грузии и России зашли в тупик, выбраться из которого – дипломатическая задача из числа наиболее трудных. И как скажется на ситуации появление нового переговорщика со стороны Москвы, пока говорить рано. Абашидзе еще предстоит встреча с Руденко в Праге при условии, что формат с уходом Григория Карасина будет сохранен.
Грузинская оппозиция считает, что власти фактически сдали позиции и не могут или не хотят оказать достойного сопротивления Москве. По мнению противников «Грузинской мечты», сделанные ранее заявления президента Зурабишвили о необходимости расширять форматы переговоров с Россией и «внезапная встреча в Нью-Йорке по инициативе Швейцарии» – звенья одной цепи, а конечная цель – пролоббировать выгодные Москве условия сосуществования с Тбилиси.
В руководстве Грузии уверяют: страна не собирается уступать России ни в одном из ключевых вопросов, касающихся территориальной целостности, суверенитета и прозападного курса. А все вызывающие сомнения совпадения – не более чем случайность.
