ПРАГА---Во вторник в Праге в Новом зале траурных церемоний на Ольшанском кладбище простились с главным редактором Русской службы Радио Свобода, писателем и журналистом Петром Вайлем. Петр Вайль скончался после продолжительной болезни 7 декабря. Попрощаться с Петром Вайлем в Прагу приехал и писатель Виктор Шендерович.
- Это часто говорят, но это не всегда в такой степени правда, как в случае с Вайлем: "Он совершенно непредставим неживым". Совершенно. Он абсолютно живой. Всё - приготовление рыбы, рассказ о Веласкесе, прогулка по Праге - всё было счастьем. Всё было напоминанием о том, что жизнь и каждая секунда - это счастье. Его письма - ехидные, матерные, радостные. Как он радостно делился, описывал: "Ты был там-то, непременно туда-то, в этот ресторанчик, там то заказать, этот дом не забудь, там жил тот-то, ты не знаешь, темнотища ты". Вайль был человеком поразительной эрудиции - и эта эрудиция не прижимала, не придавливала тебя к земле, ты не чувствовал себя ничтожеством. Поразительным образом он тебя как-то поднимал за собой. Я не встречал людей такой фантастической эрудиции. Было такое ощущение, что он знает всё про всё. И при этом не было ни капли надменности - он радостно делился миром, который он знал лучше тебя: музыкой, живописью, философией, архитектурой, гастрономией, городами. Вот эта причастность к жизни - это было совершенно поразительно.
Мы собирались вчера лететь сюда, и жена моя говорит, что вдруг услышала, когда одевалась, его голос: "О, Милка, как тебе идет траур, какая честь. Это для меня? Я польщен". Она услышала веселый голос Пети. Иронический, дружелюбный. Совершенно невозможно представить. И жалко нас: теперь плохо нам, а ему - нет.
- Это часто говорят, но это не всегда в такой степени правда, как в случае с Вайлем: "Он совершенно непредставим неживым". Совершенно. Он абсолютно живой. Всё - приготовление рыбы, рассказ о Веласкесе, прогулка по Праге - всё было счастьем. Всё было напоминанием о том, что жизнь и каждая секунда - это счастье. Его письма - ехидные, матерные, радостные. Как он радостно делился, описывал: "Ты был там-то, непременно туда-то, в этот ресторанчик, там то заказать, этот дом не забудь, там жил тот-то, ты не знаешь, темнотища ты". Вайль был человеком поразительной эрудиции - и эта эрудиция не прижимала, не придавливала тебя к земле, ты не чувствовал себя ничтожеством. Поразительным образом он тебя как-то поднимал за собой. Я не встречал людей такой фантастической эрудиции. Было такое ощущение, что он знает всё про всё. И при этом не было ни капли надменности - он радостно делился миром, который он знал лучше тебя: музыкой, живописью, философией, архитектурой, гастрономией, городами. Вот эта причастность к жизни - это было совершенно поразительно.
Мы собирались вчера лететь сюда, и жена моя говорит, что вдруг услышала, когда одевалась, его голос: "О, Милка, как тебе идет траур, какая честь. Это для меня? Я польщен". Она услышала веселый голос Пети. Иронический, дружелюбный. Совершенно невозможно представить. И жалко нас: теперь плохо нам, а ему - нет.
