МОСКВА (Корр. Радио Свобода)---30 лет назад в рождественский декабрьский день 1979 года советские войска вошли в Афганистан. Спустя два дня советские спецназовцы убили во дворце Кабула президента Хафизуллу Амина и поставили на его место своего ставленника Бабрака Кармая. Западный мир во главе с президентом США Джимми Картером и премьер-министром Великобритании Маргарет Тэтчер объединился против советской агрессии в отношении небольшого соседнего государства. Из Пакистана, Саудовской Аравии, Ирана, США и Великобритании хлынула финансово-экономическая и военная помощь набиравшему силу повстанческому движению сопротивления. 9 лет спустя 15 февраля 89 года Советский Союз выведет свои войска из Афганистана.
Владимир Кара-Мурза: Через горнило этой войны прошли сотни тысяч советских солдат и офицеров. Уроки гражданской войны в канун 30 годовщины ввода советских войск в Афганистан анализируем с бывшим депутатом Государственной думы Анатолием Ермолиным, заместителем председателя общественной организации "Открытая Россия". В какие годы вы проходили военную службу в Афганистане и какие задачи перед вами ставились?
Анатолий Ермолин: Я был недолго в Афганистане, это был 88 год. Поскольку я служил в то время в спецподразделении "Вымпел", как раз то самое подразделение, которое было сформировано из офицеров, которые штурмовали Хаджбек и собственно проводили спецоперацию и входили первыми в Афганистан. В 88 году у нас были так называемые боевые стажировки, в ходе которых, в частности, мы обеспечивали подготовку и вывод наших войск из Афганистана.
Владимир Кара-Мурза: А как относилось к вам местное население? Понятно ли было, что уже Советский Союз увяз к тому времени в этой войне?
Анатолий Ермолин: Поскольку это все-таки было на хвосте войны, мое личное участие в Афганистане, всем было понятно, что нам делать там абсолютно нечего. В частности, я как офицер, который проходил соответствующую идеологическую обработку, меня убеждали в свое время курсантом пограничного училища и офицером когда был в том, что особая миссия, помочь нашим афганским друзьям пройти определенный этап, минуя капитализм, оказаться в социализме. Конечно, все это оказалось полным маразмом, когда ты реально оказывался на афганской территории, видел этих людей, видел их культуру. То есть лично у меня было ощущение, что мы абсолютно инородные какие-то образования в Афганистане. Было, честно говоря, зная нашу историю взаимоотношения с Афганистаном, обидно, что мы испортили когда-то очень дружеские отношения.
Владимир Кара-Мурза: А насколько профессионально к тому времени подготовлен и вооружен ваш противник в этой войне?
Анатолий Ермолин: Надо сказать, что наш противник, если говорить про душманов, был вооружен и подготовлен не хуже наших подразделений. И что греха таить, тот же самый противник после окончания афганской войны в том числе вышел из-под контроля и у тех, кто его готовил, я имею в виду "Аль-Каиду", ее лидеров. То есть была высокопрофессиональная подготовка. Я думаю, что в прошлом наши оппоненты, противники из спецслужб, нынешние наши партнеры по борьбе с терроризмом, наверное, они тоже сильно жалеют о том, что слишком профессионально готовили тех боевиков.
Владимир Кара-Мурза: А насколько достоверными выглядят общие цифры потерь Советского Союза в афганской войне, которые уступают даже потерям в Чечне, хотя там война шла гораздо короче?
Анатолий Ермолин: У меня нет оснований не доверять этим цифрам, потому что это был такой период, когда в общем-то не было такого жесткого информационного контроля в Советском Союзе. Я думаю, даже если они и уменьшены, то не слишком сильно. Тем более, что в какой-то период офицеры, генералы начали сильно беречь наших солдат.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, полезен ли оказался этот 10-летний опыт в горах в вашим коллегам по спецподразделениям и вообще российской армии?
Анатолий Ермолин: Если говорить про боевой опыт, то это был уникальный опыт. И наверное, это один из главных плюсов той афганской войны. Конечно, естественно, я крайне негативно оцениваю политический опыт, который наша страна получила, но если говорить про боевой опыт, наверное, нам это очень сильно помогло в том числе в той ситуации, с которой мы впоследствии столкнулись и в Чечне, и в других республиках на Кавказе. То есть это был исключительный опыт, уникальный опыт, и я точно знаю, что он хорошо усвоен. И неслучайно и наши подразделения, другие виды спецназа проходили, как я уже упомянул, так называемые боевые стажировки - это было очень важно. И с профессиональной точки зрения, с точки зрения тактики использования сил и средств, и самое главное, с точки зрения морально-психологической подготовки. Потому что, как мы уже сказали, десятки тысяч офицеров прошли такую настоящую боевую обкатку.
Владимир Кара-Мурза: Елена Боннэр, вдова академика Сахарова, ветеран Великой отечественной войны, не меняет отношения к афганской войне.
Елена Боннэр: Совершенно необоснованная авантюра кремлевских старцев, которых, наверное, на это изнасиловали военные, которым казалось точно так же, как в Чечне – войдем, выйдем, возьмем кусок земли. Вошли, вышли. 15 тысяч своих солдат положили, полтора миллиона афганцев, неизвестно, сколько беженцев. Теперь Америка, НАТО и все остальные и прочие собираются это расхлебывать. Расхлебывать им, расхлебывать до второго пришествия. Семейно для меня это было достаточно трудным, потому что Андрея Дмитриевича Сахарова схватили за его интервью на улице, отвезли на аэродром, туда же привезли меня, правда, с моего согласия, спросив, хочу ли я. Я высказала бурное желание лететь в Горький в ссылку.
Владимир Кара-Мурза: Через горнило этой войны прошли сотни тысяч советских солдат и офицеров. Уроки гражданской войны в канун 30 годовщины ввода советских войск в Афганистан анализируем с бывшим депутатом Государственной думы Анатолием Ермолиным, заместителем председателя общественной организации "Открытая Россия". В какие годы вы проходили военную службу в Афганистане и какие задачи перед вами ставились?
Анатолий Ермолин: Я был недолго в Афганистане, это был 88 год. Поскольку я служил в то время в спецподразделении "Вымпел", как раз то самое подразделение, которое было сформировано из офицеров, которые штурмовали Хаджбек и собственно проводили спецоперацию и входили первыми в Афганистан. В 88 году у нас были так называемые боевые стажировки, в ходе которых, в частности, мы обеспечивали подготовку и вывод наших войск из Афганистана.
Владимир Кара-Мурза: А как относилось к вам местное население? Понятно ли было, что уже Советский Союз увяз к тому времени в этой войне?
Анатолий Ермолин: Поскольку это все-таки было на хвосте войны, мое личное участие в Афганистане, всем было понятно, что нам делать там абсолютно нечего. В частности, я как офицер, который проходил соответствующую идеологическую обработку, меня убеждали в свое время курсантом пограничного училища и офицером когда был в том, что особая миссия, помочь нашим афганским друзьям пройти определенный этап, минуя капитализм, оказаться в социализме. Конечно, все это оказалось полным маразмом, когда ты реально оказывался на афганской территории, видел этих людей, видел их культуру. То есть лично у меня было ощущение, что мы абсолютно инородные какие-то образования в Афганистане. Было, честно говоря, зная нашу историю взаимоотношения с Афганистаном, обидно, что мы испортили когда-то очень дружеские отношения.
Владимир Кара-Мурза: А насколько профессионально к тому времени подготовлен и вооружен ваш противник в этой войне?
Анатолий Ермолин: Надо сказать, что наш противник, если говорить про душманов, был вооружен и подготовлен не хуже наших подразделений. И что греха таить, тот же самый противник после окончания афганской войны в том числе вышел из-под контроля и у тех, кто его готовил, я имею в виду "Аль-Каиду", ее лидеров. То есть была высокопрофессиональная подготовка. Я думаю, что в прошлом наши оппоненты, противники из спецслужб, нынешние наши партнеры по борьбе с терроризмом, наверное, они тоже сильно жалеют о том, что слишком профессионально готовили тех боевиков.
Владимир Кара-Мурза: А насколько достоверными выглядят общие цифры потерь Советского Союза в афганской войне, которые уступают даже потерям в Чечне, хотя там война шла гораздо короче?
Анатолий Ермолин: У меня нет оснований не доверять этим цифрам, потому что это был такой период, когда в общем-то не было такого жесткого информационного контроля в Советском Союзе. Я думаю, даже если они и уменьшены, то не слишком сильно. Тем более, что в какой-то период офицеры, генералы начали сильно беречь наших солдат.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, полезен ли оказался этот 10-летний опыт в горах в вашим коллегам по спецподразделениям и вообще российской армии?
Анатолий Ермолин: Если говорить про боевой опыт, то это был уникальный опыт. И наверное, это один из главных плюсов той афганской войны. Конечно, естественно, я крайне негативно оцениваю политический опыт, который наша страна получила, но если говорить про боевой опыт, наверное, нам это очень сильно помогло в том числе в той ситуации, с которой мы впоследствии столкнулись и в Чечне, и в других республиках на Кавказе. То есть это был исключительный опыт, уникальный опыт, и я точно знаю, что он хорошо усвоен. И неслучайно и наши подразделения, другие виды спецназа проходили, как я уже упомянул, так называемые боевые стажировки - это было очень важно. И с профессиональной точки зрения, с точки зрения тактики использования сил и средств, и самое главное, с точки зрения морально-психологической подготовки. Потому что, как мы уже сказали, десятки тысяч офицеров прошли такую настоящую боевую обкатку.
Владимир Кара-Мурза: Елена Боннэр, вдова академика Сахарова, ветеран Великой отечественной войны, не меняет отношения к афганской войне.
Елена Боннэр: Совершенно необоснованная авантюра кремлевских старцев, которых, наверное, на это изнасиловали военные, которым казалось точно так же, как в Чечне – войдем, выйдем, возьмем кусок земли. Вошли, вышли. 15 тысяч своих солдат положили, полтора миллиона афганцев, неизвестно, сколько беженцев. Теперь Америка, НАТО и все остальные и прочие собираются это расхлебывать. Расхлебывать им, расхлебывать до второго пришествия. Семейно для меня это было достаточно трудным, потому что Андрея Дмитриевича Сахарова схватили за его интервью на улице, отвезли на аэродром, туда же привезли меня, правда, с моего согласия, спросив, хочу ли я. Я высказала бурное желание лететь в Горький в ссылку.
