СУХУМИ---В Абхазию уже давно стали небольшими группами возвращаться потомки мухаджиров, тех беженцев, которые були вынуждены покинуть родину во время Большой Кавказской войны и обосноваться в Турции. Репатриация не стала каким-то значительным явлением в сегодняшней абхазской жизни, но эксперты утверждают, что при поддержке сухумских властей поток может значительно увеличится.
Элиз Аргун- в Абхазии почти телезвезда. Она-постоянная участница многочисленных телепрограмм, в которых расскакзывается об успешном опыте репатриации. Элиз действительно является примером успешной репатриации. Ее отец с четырьмя маленькими детьми в 1995 году из турецкой столицы Анкара переехал в Абхазию, только вышедшей из войны и где была полная разруха.
Абхазский язык знал только глава семьи. За прошедшие с тех пор годы дети выросли, получили образование, выучили русский язык. Сегодня Элиз работает переводчиком официального сайта де факто президента Абхазии и преподает в университете.
Она говорит, что чувствует себя в Абхазии вполне комфортно. Помощь сухумских властей этой семье ограничилась получением дома в предместье Сухуми.
“В Абхазии я себя комфортно чувствую, потому что я выучила абхазский и русский. Первое время был языковой барьер. Сейчас я выучила абхазский и живу давно в Абхазии, я адаптировалась. Понимаю местный менталитет и они ко мне по другому относятся. В Турции много еще абхазцев, которые хотят жить в Абхазии. Но они не знают, как приехать, как здесь жить, что к чему. Я думаю, что у государства должна быть какая-нибудь программа,” говорит Илиз.
Репатриантом последнего поколения в Абхазии намного тяжелее. Угур Чамба приехал из Турции полгода назад. Он не знает ни абхазского ни русского языков, а значит ему трудно найти работу. Адаптироваться на исторической родине ему поможет помощь сухумских властей. Ему на выбор предлагается- квартира в поселке Дранда в 15 киллометрах от Сухуми, или земельный участок в Очамчирском районе.
Каждый работающий в Абхазии платит один процент от своей зарплаты в фонд репатриации. Из этих денег финансируются разные проекты в области репатриации. Самым масштабным из проектов, реализованных на сегодняшний день, является восстановление многоэтажных домов, пострадавших во время войны, квартиры в которых распределяются среди репатриантов.
Но сами репатрианты говорят, что им нужна и иная помощь. Абхазы оказались в Турции и в других странах Ближнего Востока после русско-кавказской войны в 60-70-е годы XIX века. За прошедшие с тех пор полтора века их потомки старались не забывать родной язык и сохранили историческую память о родине. Но сегодня те из них, кто уже вернулся, испытывают проблемы с изучением абхазского и русского языков, проблемы адаптации в социуме. Есть и свойственные только этой среде проблемы- например, затруднена связь с Турцией, прямого пассажирского транспорта нет.
Всего по официальным данным вернулось менее 3,000 человек. Наблюдатели говорят, что было бы неплохо, если бы вернулось еще несколько тысяч.
“Нужно преодолеть очень жесткое культурное противостояние между бывшими гражданами Советского союза и между людьми, которые три поколения жили сначала в Османской империи, а потом в Турции. Если будет государственная стратегия, если Абхазия сможет убедить Россию, что процесс репатриации не представляет для России угрозы. Если политической элите Турции будет преподнесено, что будет найдено какое-то компромиссное решение и что рост национального самосознания в абхазской диаспоре не приведет к усложнению межнациональных отношений в Турции. Нужно организовать какую-то сеть подготовки людей; прежде чем приезжать в Абхазию, он должен что-то знать, кто-то должен подготовительную юридическую работу провести,” говорит директор фонда независимой экспертизы Леон Аджинджал.
Элиз Аргун- в Абхазии почти телезвезда. Она-постоянная участница многочисленных телепрограмм, в которых расскакзывается об успешном опыте репатриации. Элиз действительно является примером успешной репатриации. Ее отец с четырьмя маленькими детьми в 1995 году из турецкой столицы Анкара переехал в Абхазию, только вышедшей из войны и где была полная разруха.
Абхазский язык знал только глава семьи. За прошедшие с тех пор годы дети выросли, получили образование, выучили русский язык. Сегодня Элиз работает переводчиком официального сайта де факто президента Абхазии и преподает в университете.
Она говорит, что чувствует себя в Абхазии вполне комфортно. Помощь сухумских властей этой семье ограничилась получением дома в предместье Сухуми.
“В Абхазии я себя комфортно чувствую, потому что я выучила абхазский и русский. Первое время был языковой барьер. Сейчас я выучила абхазский и живу давно в Абхазии, я адаптировалась. Понимаю местный менталитет и они ко мне по другому относятся. В Турции много еще абхазцев, которые хотят жить в Абхазии. Но они не знают, как приехать, как здесь жить, что к чему. Я думаю, что у государства должна быть какая-нибудь программа,” говорит Илиз.
Репатриантом последнего поколения в Абхазии намного тяжелее. Угур Чамба приехал из Турции полгода назад. Он не знает ни абхазского ни русского языков, а значит ему трудно найти работу. Адаптироваться на исторической родине ему поможет помощь сухумских властей. Ему на выбор предлагается- квартира в поселке Дранда в 15 киллометрах от Сухуми, или земельный участок в Очамчирском районе.
Каждый работающий в Абхазии платит один процент от своей зарплаты в фонд репатриации. Из этих денег финансируются разные проекты в области репатриации. Самым масштабным из проектов, реализованных на сегодняшний день, является восстановление многоэтажных домов, пострадавших во время войны, квартиры в которых распределяются среди репатриантов.
Но сами репатрианты говорят, что им нужна и иная помощь. Абхазы оказались в Турции и в других странах Ближнего Востока после русско-кавказской войны в 60-70-е годы XIX века. За прошедшие с тех пор полтора века их потомки старались не забывать родной язык и сохранили историческую память о родине. Но сегодня те из них, кто уже вернулся, испытывают проблемы с изучением абхазского и русского языков, проблемы адаптации в социуме. Есть и свойственные только этой среде проблемы- например, затруднена связь с Турцией, прямого пассажирского транспорта нет.
Всего по официальным данным вернулось менее 3,000 человек. Наблюдатели говорят, что было бы неплохо, если бы вернулось еще несколько тысяч.
“Нужно преодолеть очень жесткое культурное противостояние между бывшими гражданами Советского союза и между людьми, которые три поколения жили сначала в Османской империи, а потом в Турции. Если будет государственная стратегия, если Абхазия сможет убедить Россию, что процесс репатриации не представляет для России угрозы. Если политической элите Турции будет преподнесено, что будет найдено какое-то компромиссное решение и что рост национального самосознания в абхазской диаспоре не приведет к усложнению межнациональных отношений в Турции. Нужно организовать какую-то сеть подготовки людей; прежде чем приезжать в Абхазию, он должен что-то знать, кто-то должен подготовительную юридическую работу провести,” говорит директор фонда независимой экспертизы Леон Аджинджал.
