ВЗГЛЯД ИЗ МОСКВЫ -- 12 февраля 2010 года состоится инаугурация Сергея Багапша, избранного за два месяца до того президентом Абхазии. Это - уже вторая президентская победа Багапша. Первая была достигнута в 2004 году. Но насколько это разные по духу, стилю и последствиям победы! В 2004 году - это победа оппозиционера, стремящегося к усложнению внутриполитической повестки дня в Абхазии. И достигнута она в условиях жесткого прессинга со стороны Кремля, стремившегося сохранить в слегка видоизмененном виде режим первого президента республики Владислава Ардзинба. В 2004 году задача признания Абхазии не только не была решена, она даже не стояла в повестке дня. В то время Россия поддерживала принцип территориальной целостности Грузии, а в Москве еще обсуждались возможности поисков компромиссов с грузинским руководством (с которым сегодня Кремль демонстративно не желает иметь дел).
Выборы-2009 прошли уже в новых условиях. Это была первая избирательная кампания, в которой «фактор Грузии» был минимален. В этот раз никто всерьез не разыгрывал карту «прогрузинских политиков», что было принято в эпоху Ардзинбы и даже в 2004 году (сегодня заявления оппонентов Сергея Багапша пятилетней давности о его связях с Тбилиси кажутся ненаучной фантастикой). Сам же Багапш рассматривался Кремлем, как главная стратегическая опора России. Признание же независимости Абхазии Москвой стало своеобразной «визитной карточкой» его избирательной кампании.
Однако главные политические проблемы Сергея Багапша еще впереди. Во-первых, Сергей Багапш получил отнюдь не среднеазиатские проценты поддержки. За него высказались около 60% граждан частично признанной республики. Это значит, что с остальными почти 40% требуется активно работать. В этой связи главная задача (и это наиболее сложная проблема для постсоветского пространства) состоит в том, чтобы рассматривать себя, не только, как президента своих сторонников. Возможно, в больших признанных образованиях, России, Украине такое бы сработало, но в маленькой Абхазии, такое «огораживание» президента не будет полезно ни ему самому, ни обществу в целом. Вообще, испытание славой и властью становится для Багапша главным вопросом его второго президентского срока.
Через пять лет он будет передавать абхазский корабль другому капитану. Таким образом, вопрос преемника (а, говоря шире, преемственности власти) выходит в число приоритетных в следующей политической «пятилетке». До сих пор у абхазской стороны в гипотетическом споре с Тбилиси был весомый аргумент: власть в Абхазии переходила от одного президента к другому посредством выборной процедуры и на конституционной основе. Таким образом, команде абхазского лидера будет необходимо понять простую вещь. Если хочешь избежать «цветных революций» и кризиса легитимности, веди нормальный диалог и с обществом в целом, и с оппозицией.
После инаугурации из абхазской повестки дня никуда не исчезнет проблема гражданства. И она заключается отнюдь не только в раздаче паспортов гальским мегрелам. Сама по себе выдача даже столь важного документа - не более, чем технический акт. Гораздо сложнее сделать их лояльными абхазской власти, включить их в общественно значимые проекты. Решение этой задачи тем более важно, что позволяет серьезно переформатировать противоборство с Грузией. Инкорпорирование гальских мегрелов в абхазское общество позволит говорить о том, что Абхазия базируется не на этнической грузинофобии. Что ее цель - это несогласие на участие в грузинском варианте государственного строительства. Думается, что разница в этом принципиальная.
Естественно, никуда не исчезнет и «российский фактор». Напротив, он будет расти день ото дня. И полагать, что российско-абхазская дружба будет вековой и неизменной, могут только любители политических застолий. Всякая дружба подвергается испытаниям. И отнюдь не только временем. В случае с Абхазией она будет испытана также военными базами, чиновниками и олигархами, привыкшими к пышным приемам и передвижением по автотрассам со скоростью в 120 км/ час, при этом не понимающим отличий Абхазии и Аджарии. И число поборников такого понимания «дружбы», скорее всего, не уменьшится. Насколько это отразится на поведении абхазского руководства, оппозиции? Как в этой связи удерживать курс на независимость, когда экономически и в военном плане зависишь от мощного соседа? Ответы на эти вопросы победитель двух президентских кампаний будет давать сразу же по окончании своей инаугурации. С новыми обстоятельствами возникают новые, не менее сложные проблемы.
Выборы-2009 прошли уже в новых условиях. Это была первая избирательная кампания, в которой «фактор Грузии» был минимален. В этот раз никто всерьез не разыгрывал карту «прогрузинских политиков», что было принято в эпоху Ардзинбы и даже в 2004 году (сегодня заявления оппонентов Сергея Багапша пятилетней давности о его связях с Тбилиси кажутся ненаучной фантастикой). Сам же Багапш рассматривался Кремлем, как главная стратегическая опора России. Признание же независимости Абхазии Москвой стало своеобразной «визитной карточкой» его избирательной кампании.
Однако главные политические проблемы Сергея Багапша еще впереди. Во-первых, Сергей Багапш получил отнюдь не среднеазиатские проценты поддержки. За него высказались около 60% граждан частично признанной республики. Это значит, что с остальными почти 40% требуется активно работать. В этой связи главная задача (и это наиболее сложная проблема для постсоветского пространства) состоит в том, чтобы рассматривать себя, не только, как президента своих сторонников. Возможно, в больших признанных образованиях, России, Украине такое бы сработало, но в маленькой Абхазии, такое «огораживание» президента не будет полезно ни ему самому, ни обществу в целом. Вообще, испытание славой и властью становится для Багапша главным вопросом его второго президентского срока.
Через пять лет он будет передавать абхазский корабль другому капитану. Таким образом, вопрос преемника (а, говоря шире, преемственности власти) выходит в число приоритетных в следующей политической «пятилетке». До сих пор у абхазской стороны в гипотетическом споре с Тбилиси был весомый аргумент: власть в Абхазии переходила от одного президента к другому посредством выборной процедуры и на конституционной основе. Таким образом, команде абхазского лидера будет необходимо понять простую вещь. Если хочешь избежать «цветных революций» и кризиса легитимности, веди нормальный диалог и с обществом в целом, и с оппозицией.
После инаугурации из абхазской повестки дня никуда не исчезнет проблема гражданства. И она заключается отнюдь не только в раздаче паспортов гальским мегрелам. Сама по себе выдача даже столь важного документа - не более, чем технический акт. Гораздо сложнее сделать их лояльными абхазской власти, включить их в общественно значимые проекты. Решение этой задачи тем более важно, что позволяет серьезно переформатировать противоборство с Грузией. Инкорпорирование гальских мегрелов в абхазское общество позволит говорить о том, что Абхазия базируется не на этнической грузинофобии. Что ее цель - это несогласие на участие в грузинском варианте государственного строительства. Думается, что разница в этом принципиальная.
Естественно, никуда не исчезнет и «российский фактор». Напротив, он будет расти день ото дня. И полагать, что российско-абхазская дружба будет вековой и неизменной, могут только любители политических застолий. Всякая дружба подвергается испытаниям. И отнюдь не только временем. В случае с Абхазией она будет испытана также военными базами, чиновниками и олигархами, привыкшими к пышным приемам и передвижением по автотрассам со скоростью в 120 км/ час, при этом не понимающим отличий Абхазии и Аджарии. И число поборников такого понимания «дружбы», скорее всего, не уменьшится. Насколько это отразится на поведении абхазского руководства, оппозиции? Как в этой связи удерживать курс на независимость, когда экономически и в военном плане зависишь от мощного соседа? Ответы на эти вопросы победитель двух президентских кампаний будет давать сразу же по окончании своей инаугурации. С новыми обстоятельствами возникают новые, не менее сложные проблемы.
