В понедельник президент России Дмитрий Медведев наградил почетными орденами 3 выходцев из Грузии – известных широкой публике Зураба Церетели и Тамару Гвердцители, и неизвестную – директора московской русско-грузинской школы Анну Кереселидзе.
Глава российского государства произнес несколько дежурных фраз о его пламенной любви к грузинскому народу и о том, что на самом деле – Москва и Тбилиси – братья, и все попытки вбить клин в многовековую дружбу - бесполезны.
Что-то слишком часто российские руководители объясняются в любви к Грузии.
Очевидно, что политика Кремля в отношении Тбилиси меняет расцветку, хотя по сути остается неизменной. Российское руководство сделало должный вывод из антигрузинской кампании 2006 года – преследования этнических грузин не принесли никакой пользы, зато шум поднялся на весь мир.
Сегодняшняя политика - более тонкая. Она называется «мы любим грузинский народ, но не любим грузинское правительство». Причем любовь – подчеркнутая, демонстративная.
Людям несведущим вполне может показаться, что все дело и вправду в нынешней грузинской власти и ее упрямстве. Однако история последних 20 лет российско-грузинских отношений свидетельствует, что разногласия между странами носят фундаментальный характер.
В пылу дискуссий об августовской войне, многие как-то позабыли, что 90% территории Абхазии и Южной Осетии были отторгнуты в 92-93 годах, когда неугомонный Саакашвили еще был рядовым студентом.
Никто уже и не помнит, что С 93 по 98 годы Грузия была самым пророссийским государством СНГ, которое назначало силовых министров по рекомендации Кремля. Несмотря на это, решение конфликтов не сдвинулось с мертвой точки.
Никто не помнит, что еще в апреле 2008 года президент Грузии предложил радикальный вариант решения абхазской проблемы, предусматривавший возвращение грузин в Гальский и Очамчирский районы Абхазии, взамен на фактическое замораживание ситуации в остальных регионах отколовшейся республики. Предложение было отвергнуто, и о нем стало известно только благодаря утечке в «Коммерсанте».
Прими тогда российская сторона это предложение – не было бы ни войны, ни проблемы беженцев. Была бы ситуация как на Кипре – каждая из сторон имеет что-то свое, и переговоры могут продолжаться десятилетиями.
Мало кто помнит, что именно в апреле 2008 года ряд крупных провластных российских политологов озвучили новую позицию Москвы в отношении Грузии – надо говорить о проблемах, которые решаемы, и прекратить разговоры о том, что решить невозможно. Иначе говоря, решаем проблемы визового режима, экономических контактов и бизнеса, но про Абхазию и Осетию забудьте.
Эта политика продолжается и сейчас – разговоры о неиссякаемой любви к грузинам льются с экранов ТВ на фоне этнических чисток. Дружба дружбой, а табачок врозь - Россия не намерена пересматривать свое решение о признании независимости республик, не намерена выводить войска, не намерена способствовать возвращению беженцев – всего-то. А Грузии предлагается компенсация в виде открытия рынка и более частых визитов российских звездочек эстрады в Тбилиси. Мандарины и Пугачиха в обмен на территории. На дипломатическом языке это называется «признанием новых реалий на Кавказе».
Совершенно очевидно, что такой расклад в Грузии не сочтут признаком большой любви со стороны России – кто бы ни стал президентом.
Поэтому никакой дружбы между Москвой и Тбилиси не будет до тех пор, пока между нами стоят оккупированные территории.
Сколько бы Медведев и Путин не рассуждали о любви к Грузии.
Глава российского государства произнес несколько дежурных фраз о его пламенной любви к грузинскому народу и о том, что на самом деле – Москва и Тбилиси – братья, и все попытки вбить клин в многовековую дружбу - бесполезны.
Что-то слишком часто российские руководители объясняются в любви к Грузии.
Очевидно, что политика Кремля в отношении Тбилиси меняет расцветку, хотя по сути остается неизменной. Российское руководство сделало должный вывод из антигрузинской кампании 2006 года – преследования этнических грузин не принесли никакой пользы, зато шум поднялся на весь мир.
Сегодняшняя политика - более тонкая. Она называется «мы любим грузинский народ, но не любим грузинское правительство». Причем любовь – подчеркнутая, демонстративная.
Людям несведущим вполне может показаться, что все дело и вправду в нынешней грузинской власти и ее упрямстве. Однако история последних 20 лет российско-грузинских отношений свидетельствует, что разногласия между странами носят фундаментальный характер.
В пылу дискуссий об августовской войне, многие как-то позабыли, что 90% территории Абхазии и Южной Осетии были отторгнуты в 92-93 годах, когда неугомонный Саакашвили еще был рядовым студентом.
Никто уже и не помнит, что С 93 по 98 годы Грузия была самым пророссийским государством СНГ, которое назначало силовых министров по рекомендации Кремля. Несмотря на это, решение конфликтов не сдвинулось с мертвой точки.
Никто не помнит, что еще в апреле 2008 года президент Грузии предложил радикальный вариант решения абхазской проблемы, предусматривавший возвращение грузин в Гальский и Очамчирский районы Абхазии, взамен на фактическое замораживание ситуации в остальных регионах отколовшейся республики. Предложение было отвергнуто, и о нем стало известно только благодаря утечке в «Коммерсанте».
Прими тогда российская сторона это предложение – не было бы ни войны, ни проблемы беженцев. Была бы ситуация как на Кипре – каждая из сторон имеет что-то свое, и переговоры могут продолжаться десятилетиями.
Мало кто помнит, что именно в апреле 2008 года ряд крупных провластных российских политологов озвучили новую позицию Москвы в отношении Грузии – надо говорить о проблемах, которые решаемы, и прекратить разговоры о том, что решить невозможно. Иначе говоря, решаем проблемы визового режима, экономических контактов и бизнеса, но про Абхазию и Осетию забудьте.
Эта политика продолжается и сейчас – разговоры о неиссякаемой любви к грузинам льются с экранов ТВ на фоне этнических чисток. Дружба дружбой, а табачок врозь - Россия не намерена пересматривать свое решение о признании независимости республик, не намерена выводить войска, не намерена способствовать возвращению беженцев – всего-то. А Грузии предлагается компенсация в виде открытия рынка и более частых визитов российских звездочек эстрады в Тбилиси. Мандарины и Пугачиха в обмен на территории. На дипломатическом языке это называется «признанием новых реалий на Кавказе».
Совершенно очевидно, что такой расклад в Грузии не сочтут признаком большой любви со стороны России – кто бы ни стал президентом.
Поэтому никакой дружбы между Москвой и Тбилиси не будет до тех пор, пока между нами стоят оккупированные территории.
Сколько бы Медведев и Путин не рассуждали о любви к Грузии.
