СУХУМИ---Никогда раньше я не слышала, чтобы люди в нашем регионе так много говорили о войне. В Сухуми ее вспоминают на каждом шагу, и в таких подробностях, что кажется, что случилась она только месяц назад.
Это впечатление я поймала в первые же часы по приезде в Сухуми. Мы вышли на известную “брехаловку”. И пока друзья ходили заказывать кофе, я слушала как местный житель за соседним столиком рассказывал приезжему, как вот здесь, неподалеку, ехали два танка, а рядом шли несколько грузинских солдат.
Одеты они были в грязный комуфляж, на одном из них был потертый кожаный ремень. Несли они с собой оружие, а при свисте пуль быстро пригибались, и, полусогнувшись, двигались дальше.
Подобные рассказы постороннему могут показаться сказкой, хотя бы потому, что в самом центре Сухуми уже не видны следы войны. Отбитую известку заштукатурили, а вмятины от танковых гусениц давно заделали.
Но все это еще свежо в памяти многих сухумчан, которым довелось стать свидетелями той войны. Они живут этими воспоминаниями каждый день.
Пожилой и худощавый гид ботанического сада с гордостью рассказывает нескольким российским туристам о том, как они уже почти на 80 процентов восстановили все виды растений, росшие там до войны.
Каждому дереву он дает свое название – одно представляет как колбасное, другое – как клубничное. Полчаса экскурсии он беспрерывно шутит и заигрывает с туристками. Но в один момент все его тело неожиданно ссутуливается, а лицо стягивается в складках морщин.
“Вот здесь они ходили танками и БТР-ами”, - возмущенно говорит он, показывая на камменистую дорожку в центре сада.
“После войны мы еще несколько лет выковыривали из деревьев останки снарядов. Вот как можно было так делать?!” - говорит он, махая на все рукой, и направляясь к следующей группе туристов.
Почти всегда сухумские рассказы о войне сводятся к тому, как все это было страшно и для многих предательски жестоко. Но мало ктоздесь станет вам рассказывать как происходило отсутупление грузинских войск. Интересно, что сухумчане редко используют для таких нечастых описаний слово “победа”.
О том, как все это шло к концу, можно более или менее понять по тому, как сегодня выглядит окраина города – так называемый Новый район. Это место - скопление многоэтажек, что-то вроде района Глдани в Тбилиси.
С Нового района абхазские военные начали возвращение Сухуми под свой контроль.
Дыры от танковых ударов и следы автоматных очередей все еще просвечиваются в стенах домов. Дождь до сих пор не сумел отмыть гарь на стенах.
После войны в район вернулись меньше половины населявших его жителей. Сегодня квартиры без окон и с виднеющимся черным потолком сменяет застекленное жилье с вывешенными на солнце одеялами и постельным бельем.
В окружении таких полупустых и полусерых домов расположилась новая спортивная площадка. По ней мальчишки в красных майках гоняют в футбол. Для них послевоенные следы их района – привычное дело, в таких дворах они выросли.
Переживаний о войне скорее всего нет и у тех молодых пар, которые назначают свидание где-нибудь на лавочке перед заброшенным бывшим зданием правительства.
Многие помнят это здание по известным кадрам валящего из окон дыма, лежащих на асфальте тел убитых и танцующих неподалеку военных. День захвата этого здания здесь принято считать окончанием освобождения Сухуми.
Сегодня в самом здании о прошлом напоминает лишь неизвестно каким образом там еще сохранившаяся почерневшая обложка журнала расписаний дежурств конца 70-х годов.
О том, как давно этому пришел конец, говорят заросшие сорняком стены полуразрушенного здания правительства, и вымахавшее где-то под 20 метров дерево в центре пробитого снарядом каменного пола.
Это впечатление я поймала в первые же часы по приезде в Сухуми. Мы вышли на известную “брехаловку”. И пока друзья ходили заказывать кофе, я слушала как местный житель за соседним столиком рассказывал приезжему, как вот здесь, неподалеку, ехали два танка, а рядом шли несколько грузинских солдат.
Одеты они были в грязный комуфляж, на одном из них был потертый кожаный ремень. Несли они с собой оружие, а при свисте пуль быстро пригибались, и, полусогнувшись, двигались дальше.
Подобные рассказы постороннему могут показаться сказкой, хотя бы потому, что в самом центре Сухуми уже не видны следы войны. Отбитую известку заштукатурили, а вмятины от танковых гусениц давно заделали.
Но все это еще свежо в памяти многих сухумчан, которым довелось стать свидетелями той войны. Они живут этими воспоминаниями каждый день.
Пожилой и худощавый гид ботанического сада с гордостью рассказывает нескольким российским туристам о том, как они уже почти на 80 процентов восстановили все виды растений, росшие там до войны.
Каждому дереву он дает свое название – одно представляет как колбасное, другое – как клубничное. Полчаса экскурсии он беспрерывно шутит и заигрывает с туристками. Но в один момент все его тело неожиданно ссутуливается, а лицо стягивается в складках морщин.
“Вот здесь они ходили танками и БТР-ами”, - возмущенно говорит он, показывая на камменистую дорожку в центре сада.
“После войны мы еще несколько лет выковыривали из деревьев останки снарядов. Вот как можно было так делать?!” - говорит он, махая на все рукой, и направляясь к следующей группе туристов.
Почти всегда сухумские рассказы о войне сводятся к тому, как все это было страшно и для многих предательски жестоко. Но мало кто
Но все это еще свежо в памяти многих сухумчан, которым довелось стать свидетелями той войны. Они живут этими воспоминаниями каждый день
О том, как все это шло к концу, можно более или менее понять по тому, как сегодня выглядит окраина города – так называемый Новый район. Это место - скопление многоэтажек, что-то вроде района Глдани в Тбилиси.
С Нового района абхазские военные начали возвращение Сухуми под свой контроль.
Дыры от танковых ударов и следы автоматных очередей все еще просвечиваются в стенах домов. Дождь до сих пор не сумел отмыть гарь на стенах.
После войны в район вернулись меньше половины населявших его жителей. Сегодня квартиры без окон и с виднеющимся черным потолком сменяет застекленное жилье с вывешенными на солнце одеялами и постельным бельем.
В окружении таких полупустых и полусерых домов расположилась новая спортивная площадка. По ней мальчишки в красных майках гоняют в футбол. Для них послевоенные следы их района – привычное дело, в таких дворах они выросли.
Переживаний о войне скорее всего нет и у тех молодых пар, которые назначают свидание где-нибудь на лавочке перед заброшенным бывшим зданием правительства.
Многие помнят это здание по известным кадрам валящего из окон дыма, лежащих на асфальте тел убитых и танцующих неподалеку военных. День захвата этого здания здесь принято считать окончанием освобождения Сухуми.
Сегодня в самом здании о прошлом напоминает лишь неизвестно каким образом там еще сохранившаяся почерневшая обложка журнала расписаний дежурств конца 70-х годов.
О том, как давно этому пришел конец, говорят заросшие сорняком стены полуразрушенного здания правительства, и вымахавшее где-то под 20 метров дерево в центре пробитого снарядом каменного пола.
