ТБИЛИСИ---Девочка уткнулась лицом в плечо матери и плакала не переставая. То она поднимала лицо, вытирала глаза платком, пыталась сдерживаться, но не получалось. К ней подходили разные люди, успокаивали, кто-то просил перестать, а то сами начнут. Мать тоже вытирала слезы.
15-летняя Мариам после двухлетнего перерыва впервые приехала в те места, откуда хорошо виден Цхинвали, где остался ее родной дом.
Кто-то потом говорил, что она плачет – потому что в первый раз, потом привыкнет. Как привыкли другие, которые приезжали сюда раньше и не в первый раз смотрят в сторону потерянных маленьких родин.
Беженцы смотрели в сторону потерянных родных сел... Без зла и жестокости. Да и сколько историй принесла та сумасшедшая бойня!
И про бабушку Агнессу из села Земо Хвити, которая спасла тяжелораненого русского солдата, пока грузинская армия стояла, и потом после ее отступления отдала его российской. Впоследствии мать этого парня через кого-то пыталась поблагодарить старушку. А парень, говорят, решил навсегда уйти из армии.
78-летняя Лейла, контуженная во время августа, подружившаяся с ингушом из российской армии, рассказывает, как один русский солдат из Оренбурга, сидевший тогда в ее дворе, сказал, мол, почему, бабушка, у тебя такие рваные носки, и дал ей деньги. Другие две девушки, солдатки российской же армии, по ее рассказу, зашли в тот период в церковь, когда все вокруг горело, положили туда немного денег, ушли... Вот она, настоящая летопись человеческих отношений – не дружба народов или стран. Лейла и сейчас не теряет присутствия духа, постоянно шутит. Только у нее можно печь во всем районе знаменитый грузинский хлеб “дедиспури” (материнский хлеб).
Или Манана, грузинка из Цхинвали, дважды беженка, потерявшая двоих сыновей, у которой единственная внучка живет в Беслане, понимает, что “и мы ведь убивали, и у них было горе”, и как могли везде во время Гамсахурдиа скандировать “Грузия для грузин”. Ведь было же это!
Я и сама помню, как было страшно тогда говорить на русском языке. У нас был друг семьи, племянник выдающегося грузинского писателя Григола Робакидзе по материнской линии, умнейший и интеллигентный человек, который тогда еще говорил, что политика Гамсахурдиа приведет к потере Абхазии и Южной Осетии... Так оно и произошло. А империи ведь дай только повод...
Как не раз соглашались и говорили именно грузинские мои приятели, что если во время октября 2006 года, когда в России, в Москве, началась массовая депортация грузин (которую, кстати говоря, негласно, между собой, одобряли у нас многие работники местных русских организаций) и позже, во время войны, многие россияне выходили с надписями “я – грузин”, то в Грузии такого не наблюдалось во время разгула гамсахурдиевского национализма, и никто из грузин не вышел с надписью “я – осетин”.
Аналогично можно сказать и о многих событиях в Абхазии, но я человек некомпетентный, не политик и не журналист, и потому об этомтолько упоминаю.
Знаю людей известных и неизвестных, поэтов, журналистов, матерей и отцов, которым не нужна эта война, ни до, ни после, ни до победного конца. Отбросив остальное, уже хотя бы потому, что им нужны их живые сыновья.
Да, надо уметь признавать свои ошибки, не для показухи, не для дипломатии, а реально – это нечто близкое к покаянию, и только так можно идти дальше. Чтобы впоследствии акулы пера и оракулы народных судеб не делали поспешных выводов, ибо зло и агрессия порождают только себе подобное. Подобное всегда порождает подобное. Это закон.
* * *
Способность к великодушию требует гораздо больше усилий, чем способность ненавидеть. А может, вообще великодушие – это дар Божий.
Однако как мало людей готовы к этому...
Июль и август этого года выдались в буквальном смысле жаркими как никогда и в Грузии, и в России, и во многих странах. В России еще произошла колоссальная экологическая катастрофа. Не знаю почему, но эта жара со всеми ее последствиями воспринималась как насилие. Такое же насилие, как война, как любой вид зла. Словно она, эти пожары на Руси, этот дым – следствие и последствия, ответ на человеческие деяния. Причем, как обычно, какой-то совсем другой. Господь или абсолютно тактичен, или абсолютно беспощаден.
И, опять-таки, самые разные люди проявили, выявили свои главные качества в связи с событиями. Два года назад, когда я писала в своем блоге Живого Журнала о войне, а потом в разных статьях, тысячи людей – так получилось – завалились ко мне со своей прямо противоположной реакцией. Черное и белое. Я писала об этом, как меня спрашивали, сколько платят (с соответствующими нецензурными обращениями) Грузия и Америка за вранье, что бомбят Поти, Гори, деревни, что Грузию надо ликвидировать как историческую аномалию, а грузин только в газовые печи надо, и массу всяких подобных комментариев.
Другие люди из России, и их немало, просили прощения (им-то как раз и не за что было), а дальше из России, Израиля и других стран стали присылать помощь. Они, небогатые и незнакомые, присылали деньги пострадавшим здесь, многие ни разу не были в Грузии, переживали события в Грузии как свою личную боль. Так и я подружилась с удивительными россиянами.
Когда же в России начались ужасные пожары, смог в Москве, возникла настолько критическая ситуация, что в своих блогах, кто где мог, россияне просили жителей других городов, хозяев гостиниц и т.д. открывать двери, принимать тех, кто смог вырваться из этого ада, когда в дыму и угаре в городах, в том числе и Москве, не было видно даже соседнего дома.
И вдруг среди некоторых грузинских жж-пользователей встречаю радость: “Гори, гори ясно, чтобы не погасло”. Вот, навскидку, помимо этой повторяющейся в различных блогах фразы, и торжествующих высказываний типа “Бог есть, и Он наказывает Россию”, еще пару комментариев: “А мне радостно и людей не жалко. Это они заходились в счастливом визге, когда их отцы, мужья, сыновья убивали, грабили и насиловали мирных грузин. Это они одобряли захват Грузии. Это они едут заселяться в опустевшие дома грузин в Абхазии. Пусть все передохнут. От мала до велика. Чем их больше подохнет, тем лучше для нас”, “...Извините, но дико рад, когда им плохо. Жаркого им августа, … ФСБшное быдло”…
Чем же они отличаются от ангажированной российской публики, которая писала – и до сих пор пишет, в том числе в комментариях к моим постам – страшные и дикие вещи?
Ведь на самом деле страдают такие же обычные люди, как те, кто тут попал под войну! Причем здесь у них, этих беженцев, пострадавших семей, в большинстве случаев нет ни грамма злобы, агрессии, ненависти. Ни к кому – вот что поражает. Они отличают людей от правительств, зерна от плевел. Вот где истинное человеческое отношение!
То самое пресловутое “ФСБшное быдло”, что в России, что в других странах пребывало и пребывает во время всех этих несчастий в полном земном благополучии. О чем писали и пишут измученные россияне, да и в какие времена и века на Руси-не-матушке власть заботилась о своем же народе?
При чем, скажем, женщина, которая, абсолютно не богатая, пережила август как личную трагедию, ни разу не побывав в Грузии, годпомогала пострадавшей во время войны многодетной осетино-грузинской семье? Она хотела бы приехать - денег нет! На те деньги, что посылала, запросто могла бы прокатиться. Но нет, важнее для нее было другое. И таких историй хватает. При чем несчастные люди, которые от этого ужаса мучаются? Мучаются и умирают. Они не власть, которой ни по чем все! Они - это мы! И мое “при чем” имеет список бесконечный. При чем 6 миллионов евреев в газовых камерах? При чем миллионы в сталинских лагерях? Это все из одной оперы. Горе - одно. Те, кто его испытывает, и те, кто его причиняет - разные люди.
***
Что после этого сказать? Неудивительно, если будут делать далеко идущие выводы о народе и стране только на основе постов, комментов, даже фильмов. Неудивительно, что редко у кого возникает желание настоящей встречи с реальными людьми, а не отобранным количеством “человеков”, превращенных в т.н. “респондентов” (народ заменяется на электорат, женский или какой-то еще пол покрывается таинственным словом “гендер”, кажется, побившим все рекорды по успешному превращению женщин в мужчин и лишению их всякой женственности, и т.д.), ведь любое именование человека кем-то еще сужает человеческий потенциал в метафизическом, духовном смысле и доказывает, что все делается ради проформы, будь то статья, оправдание очередного гранта, или еще что. Все это нужно, ни в коей мере не отрицаю необходимость такой работы – только если она реально может помочь.
Я видела, кстати, пару раз, как работают европейские наблюдатели. Приехали в конфликтный регион, где живут, мучаются, печалятся, радуются люди со своими судьбами, чуток поговорили ни о чем, что-то отметили у себя в журнальчике, попили чаю, поулыбались и уехали. Кто кого наблюдает и кто что реально делает? И хочет ли? Не является ли все это великим мифотворчеством миротворчества?
...Тем и силен любой народ и человек, когда умеет одолевать ненависть в себе и преодолевать равнодушие.
Как сказал один мой знакомый философ, нет наций хороших и плохих, все одинаково плохие. Попытаемся среди них найти людей. Ведь был же диалог Авраама с Господом. Ради десяти праведников, даже ради одного Господь готов помиловать город. И мир. Впрочем... Как сказал Бродский, “Мир, вероятно, спасти уже не удастся, но отдельного человека всегда можно”.
* * *
Мы живем в параллельных мирах, практически лишенных радости Лобачевского. Даже пересекаясь, случайно, в перспективе, свернув, споткнувшись, мы не узнаем и не слышим пребывающих в этих мирах. Политологи, журналисты, эксперты и т.п. пишут, берут интервью, анализируют, подытоживают, исходя из цепной реакции существования в своих мирах. Те, с кем они могут совершенно случайно столкнуться, из других миров, говорят о своем, что глубоко параллельно берущим. Дающие всегда больше...
Одна из самых совершенных иллюзий – что мы можем договариваться. Иначе, в конце концов, не было бы разводов или глупых браков, не было бы разлада.
Неумение слышать и слушать – одна из характерных черт человечества. Делая выводы, которые заслуживает каждое общество, специально заостряя полемику в журналистском духе, натачивая клинки, возможно, действительно тот или иной человек сделает больше, чем любые псевдомиротворцы (ибо настоящие – блаженны), кого-то расшевелит. Под миротворцами не имею в виду российские войска, отхватившие часть Грузии. Хорошо, да, пусть тысячу раз плохой президент у Грузии. И, предположим фантастическое, в России – самое демократическое правительство в мире (такое бывает вообще?). Но при чем Ахалгори? Переименованное – ах, великолепие языка – в Ленингор. Дальше и смысла нет говорить, одной топонимической специфики достаточно. По большому счету, остальные размышления просто вторичны – дано имя дьявола, заменено. Так чего уж рассуждать? Однако все равно нет мудрости для упования и глупости для равнодушия.
Самая большая страна в мире наказала одну маленькую страну. Предположим, защитили вы жителей Цхинвали, но в Ахалгори войны не было, чего ж туда перебрались войска? Дали понять – отступите. Пора. Показали? Наказали? Виноват народ? Наказали народ. Увы... Повторю, великодушие – черта не политика.
Теперь давайте строить военный аэропорт, или что-то подобное, почему-то рядом с женским монастырем в деревне Ахалгорского района, показывать миру кузькину мать фаллическими ракетами. Тут бы психоаналитикам собраться, да психоанализ бессилен перед злом. Ибо человека на свое же эго и направляет.
Да, кто ж не хочет т.н. территориальной целостности? Почему “т.н.” в кавычках? Да просто по сравнению со слезами этой 15-летней девочки, доверчиво в ответ обнимавшей всех, кто к ней подходил, словно в каждом невольно искала спасения, с переполненной скрытой болью в глазах беженцев, с их миролюбивой, мужественной сдержанностью все эти политические термины – адекватные или нет, неважно – кажутся просто фальшью.
Конечно, реально от конфликтов пострадали и абхазы, и осетины (кто ж из нормальных людей не помнит жуткого времени Гамсахурдиа,когда все это началось, и одно действие провоцирует другое. Так продолжается долгая, хочется верить, не бесконечная, цепь зла), и тыщи других людей во всем мире. За их – реальную – боль и за их – реальное – отсутствие озлобленности не ответит никто. А напишут ли? Услышат?
* * *
Сегодня происходит инфляция многих понятий. Вчерашние гебисты сегодня входят в российские или европейские правозащитные центры, некоторые ПЕН-клубы в разных странах; вчерашние диссиденты сегодня, при всем понимании, готовы идти на сделки ради возможности получить выгоду: куда-то поехать, где-то опубликоваться и т.д. (естественно, не все, естественно, есть и другие люди); сторонники разных сторон перебегают с одной дорожки на другую, как герой Брондукова в фильме “Гараж”, выбирая удобные для себя позиции; многие журналисты, эксперты, политологи говорят, делают и пишут зачастую взаимоисключающие вещи, и это наименьшее зло из возможного.
И, наверно, потому мне кажется, что я больше не верю в любую возможность договориться. Мы живем в собственных мирках с закрытыми дверьми, перемешивая “огонь сосны с огнем души” совсем в другом смысле, чем пел Окуджава.
* * *
Все чаще мне кажется, что выживание в буднях, обычных серых скучных – никчемных, казалось бы, – однообразных буднях, выживание осознанное, достойное – подвиг не меньший, чем какие-то серьезные обстоятельства, побуждающие или к геройству, и/или, соответственно, следуя мысли Цветаевой, к преступлению.
После войны, после некоего сверхпоступка или несчастья, после какого-то кульминационного момента жизни наступают будни.
Как после Преображения Христова на горе Фавор, когда Он показал свет всякой земной твари, дал понять, на что и ради чего все мы созданы, когда Он спустился со своими учениками – что же наступило потом? А потом к Нему подошел отец больного мальчика с мольбой об исцелении. И, пожалуй, сказал главные слова: “Верую, Господи! Помоги моему неверию”.
15-летняя Мариам после двухлетнего перерыва впервые приехала в те места, откуда хорошо виден Цхинвали, где остался ее родной дом.
Кто-то потом говорил, что она плачет – потому что в первый раз, потом привыкнет. Как привыкли другие, которые приезжали сюда раньше и не в первый раз смотрят в сторону потерянных маленьких родин.
Беженцы смотрели в сторону потерянных родных сел... Без зла и жестокости. Да и сколько историй принесла та сумасшедшая бойня!
И про бабушку Агнессу из села Земо Хвити, которая спасла тяжелораненого русского солдата, пока грузинская армия стояла, и потом после ее отступления отдала его российской. Впоследствии мать этого парня через кого-то пыталась поблагодарить старушку. А парень, говорят, решил навсегда уйти из армии.
78-летняя Лейла, контуженная во время августа, подружившаяся с ингушом из российской армии, рассказывает, как один русский солдат из Оренбурга, сидевший тогда в ее дворе, сказал, мол, почему, бабушка, у тебя такие рваные носки, и дал ей деньги. Другие две девушки, солдатки российской же армии, по ее рассказу, зашли в тот период в церковь, когда все вокруг горело, положили туда немного денег, ушли... Вот она, настоящая летопись человеческих отношений – не дружба народов или стран. Лейла и сейчас не теряет присутствия духа, постоянно шутит. Только у нее можно печь во всем районе знаменитый грузинский хлеб “дедиспури” (материнский хлеб).
Или Манана, грузинка из Цхинвали, дважды беженка, потерявшая двоих сыновей, у которой единственная внучка живет в Беслане, понимает, что “и мы ведь убивали, и у них было горе”, и как могли везде во время Гамсахурдиа скандировать “Грузия для грузин”. Ведь было же это!
Я и сама помню, как было страшно тогда говорить на русском языке. У нас был друг семьи, племянник выдающегося грузинского писателя Григола Робакидзе по материнской линии, умнейший и интеллигентный человек, который тогда еще говорил, что политика Гамсахурдиа приведет к потере Абхазии и Южной Осетии... Так оно и произошло. А империи ведь дай только повод...
Как не раз соглашались и говорили именно грузинские мои приятели, что если во время октября 2006 года, когда в России, в Москве, началась массовая депортация грузин (которую, кстати говоря, негласно, между собой, одобряли у нас многие работники местных русских организаций) и позже, во время войны, многие россияне выходили с надписями “я – грузин”, то в Грузии такого не наблюдалось во время разгула гамсахурдиевского национализма, и никто из грузин не вышел с надписью “я – осетин”.
Аналогично можно сказать и о многих событиях в Абхазии, но я человек некомпетентный, не политик и не журналист, и потому об этом
Знаю людей известных и неизвестных, поэтов, журналистов, матерей и отцов, которым не нужна эта война, ни до, ни после, ни до победного конца
Знаю людей известных и неизвестных, поэтов, журналистов, матерей и отцов, которым не нужна эта война, ни до, ни после, ни до победного конца. Отбросив остальное, уже хотя бы потому, что им нужны их живые сыновья.
Да, надо уметь признавать свои ошибки, не для показухи, не для дипломатии, а реально – это нечто близкое к покаянию, и только так можно идти дальше. Чтобы впоследствии акулы пера и оракулы народных судеб не делали поспешных выводов, ибо зло и агрессия порождают только себе подобное. Подобное всегда порождает подобное. Это закон.
* * *
Способность к великодушию требует гораздо больше усилий, чем способность ненавидеть. А может, вообще великодушие – это дар Божий.
Однако как мало людей готовы к этому...
Июль и август этого года выдались в буквальном смысле жаркими как никогда и в Грузии, и в России, и во многих странах. В России еще произошла колоссальная экологическая катастрофа. Не знаю почему, но эта жара со всеми ее последствиями воспринималась как насилие. Такое же насилие, как война, как любой вид зла. Словно она, эти пожары на Руси, этот дым – следствие и последствия, ответ на человеческие деяния. Причем, как обычно, какой-то совсем другой. Господь или абсолютно тактичен, или абсолютно беспощаден.
И, опять-таки, самые разные люди проявили, выявили свои главные качества в связи с событиями. Два года назад, когда я писала в своем блоге Живого Журнала о войне, а потом в разных статьях, тысячи людей – так получилось – завалились ко мне со своей прямо противоположной реакцией. Черное и белое. Я писала об этом, как меня спрашивали, сколько платят (с соответствующими нецензурными обращениями) Грузия и Америка за вранье, что бомбят Поти, Гори, деревни, что Грузию надо ликвидировать как историческую аномалию, а грузин только в газовые печи надо, и массу всяких подобных комментариев.
Другие люди из России, и их немало, просили прощения (им-то как раз и не за что было), а дальше из России, Израиля и других стран стали присылать помощь. Они, небогатые и незнакомые, присылали деньги пострадавшим здесь, многие ни разу не были в Грузии, переживали события в Грузии как свою личную боль. Так и я подружилась с удивительными россиянами.
Когда же в России начались ужасные пожары, смог в Москве, возникла настолько критическая ситуация, что в своих блогах, кто где мог, россияне просили жителей других городов, хозяев гостиниц и т.д. открывать двери, принимать тех, кто смог вырваться из этого ада, когда в дыму и угаре в городах, в том числе и Москве, не было видно даже соседнего дома.
И вдруг среди некоторых грузинских жж-пользователей встречаю радость: “Гори, гори ясно, чтобы не погасло”. Вот, навскидку, помимо этой повторяющейся в различных блогах фразы, и торжествующих высказываний типа “Бог есть, и Он наказывает Россию”, еще пару комментариев: “А мне радостно и людей не жалко. Это они заходились в счастливом визге, когда их отцы, мужья, сыновья убивали, грабили и насиловали мирных грузин. Это они одобряли захват Грузии. Это они едут заселяться в опустевшие дома грузин в Абхазии. Пусть все передохнут. От мала до велика. Чем их больше подохнет, тем лучше для нас”, “...Извините, но дико рад, когда им плохо. Жаркого им августа, … ФСБшное быдло”…
Чем же они отличаются от ангажированной российской публики, которая писала – и до сих пор пишет, в том числе в комментариях к моим постам – страшные и дикие вещи?
Ведь на самом деле страдают такие же обычные люди, как те, кто тут попал под войну! Причем здесь у них, этих беженцев, пострадавших семей, в большинстве случаев нет ни грамма злобы, агрессии, ненависти. Ни к кому – вот что поражает. Они отличают людей от правительств, зерна от плевел. Вот где истинное человеческое отношение!
То самое пресловутое “ФСБшное быдло”, что в России, что в других странах пребывало и пребывает во время всех этих несчастий в полном земном благополучии. О чем писали и пишут измученные россияне, да и в какие времена и века на Руси-не-матушке власть заботилась о своем же народе?
При чем, скажем, женщина, которая, абсолютно не богатая, пережила август как личную трагедию, ни разу не побывав в Грузии, год
***
Что после этого сказать? Неудивительно, если будут делать далеко идущие выводы о народе и стране только на основе постов, комментов, даже фильмов. Неудивительно, что редко у кого возникает желание настоящей встречи с реальными людьми, а не отобранным количеством “человеков”, превращенных в т.н. “респондентов” (народ заменяется на электорат, женский или какой-то еще пол покрывается таинственным словом “гендер”, кажется, побившим все рекорды по успешному превращению женщин в мужчин и лишению их всякой женственности, и т.д.), ведь любое именование человека кем-то еще сужает человеческий потенциал в метафизическом, духовном смысле и доказывает, что все делается ради проформы, будь то статья, оправдание очередного гранта, или еще что. Все это нужно, ни в коей мере не отрицаю необходимость такой работы – только если она реально может помочь.
Я видела, кстати, пару раз, как работают европейские наблюдатели. Приехали в конфликтный регион, где живут, мучаются, печалятся, радуются люди со своими судьбами, чуток поговорили ни о чем, что-то отметили у себя в журнальчике, попили чаю, поулыбались и уехали. Кто кого наблюдает и кто что реально делает? И хочет ли? Не является ли все это великим мифотворчеством миротворчества?
...Тем и силен любой народ и человек, когда умеет одолевать ненависть в себе и преодолевать равнодушие.
Как сказал один мой знакомый философ, нет наций хороших и плохих, все одинаково плохие. Попытаемся среди них найти людей. Ведь был же диалог Авраама с Господом. Ради десяти праведников, даже ради одного Господь готов помиловать город. И мир. Впрочем... Как сказал Бродский, “Мир, вероятно, спасти уже не удастся, но отдельного человека всегда можно”.
* * *
Мы живем в параллельных мирах, практически лишенных радости Лобачевского. Даже пересекаясь, случайно, в перспективе, свернув, споткнувшись, мы не узнаем и не слышим пребывающих в этих мирах. Политологи, журналисты, эксперты и т.п. пишут, берут интервью, анализируют, подытоживают, исходя из цепной реакции существования в своих мирах. Те, с кем они могут совершенно случайно столкнуться, из других миров, говорят о своем, что глубоко параллельно берущим. Дающие всегда больше...
Одна из самых совершенных иллюзий – что мы можем договариваться. Иначе, в конце концов, не было бы разводов или глупых браков, не было бы разлада.
Неумение слышать и слушать – одна из характерных черт человечества. Делая выводы, которые заслуживает каждое общество, специально заостряя полемику в журналистском духе, натачивая клинки, возможно, действительно тот или иной человек сделает больше, чем любые псевдомиротворцы (ибо настоящие – блаженны), кого-то расшевелит. Под миротворцами не имею в виду российские войска, отхватившие часть Грузии. Хорошо, да, пусть тысячу раз плохой президент у Грузии. И, предположим фантастическое, в России – самое демократическое правительство в мире (такое бывает вообще?). Но при чем Ахалгори? Переименованное – ах, великолепие языка – в Ленингор. Дальше и смысла нет говорить, одной топонимической специфики достаточно. По большому счету, остальные размышления просто вторичны – дано имя дьявола, заменено. Так чего уж рассуждать? Однако все равно нет мудрости для упования и глупости для равнодушия.
Самая большая страна в мире наказала одну маленькую страну. Предположим, защитили вы жителей Цхинвали, но в Ахалгори войны не было, чего ж туда перебрались войска? Дали понять – отступите. Пора. Показали? Наказали? Виноват народ? Наказали народ. Увы... Повторю, великодушие – черта не политика.
Теперь давайте строить военный аэропорт, или что-то подобное, почему-то рядом с женским монастырем в деревне Ахалгорского района, показывать миру кузькину мать фаллическими ракетами. Тут бы психоаналитикам собраться, да психоанализ бессилен перед злом. Ибо человека на свое же эго и направляет.
Да, кто ж не хочет т.н. территориальной целостности? Почему “т.н.” в кавычках? Да просто по сравнению со слезами этой 15-летней девочки, доверчиво в ответ обнимавшей всех, кто к ней подходил, словно в каждом невольно искала спасения, с переполненной скрытой болью в глазах беженцев, с их миролюбивой, мужественной сдержанностью все эти политические термины – адекватные или нет, неважно – кажутся просто фальшью.
Конечно, реально от конфликтов пострадали и абхазы, и осетины (кто ж из нормальных людей не помнит жуткого времени Гамсахурдиа,
* * *
Сегодня происходит инфляция многих понятий. Вчерашние гебисты сегодня входят в российские или европейские правозащитные центры, некоторые ПЕН-клубы в разных странах; вчерашние диссиденты сегодня, при всем понимании, готовы идти на сделки ради возможности получить выгоду: куда-то поехать, где-то опубликоваться и т.д. (естественно, не все, естественно, есть и другие люди); сторонники разных сторон перебегают с одной дорожки на другую, как герой Брондукова в фильме “Гараж”, выбирая удобные для себя позиции; многие журналисты, эксперты, политологи говорят, делают и пишут зачастую взаимоисключающие вещи, и это наименьшее зло из возможного.
И, наверно, потому мне кажется, что я больше не верю в любую возможность договориться. Мы живем в собственных мирках с закрытыми дверьми, перемешивая “огонь сосны с огнем души” совсем в другом смысле, чем пел Окуджава.
* * *
Все чаще мне кажется, что выживание в буднях, обычных серых скучных – никчемных, казалось бы, – однообразных буднях, выживание осознанное, достойное – подвиг не меньший, чем какие-то серьезные обстоятельства, побуждающие или к геройству, и/или, соответственно, следуя мысли Цветаевой, к преступлению.
После войны, после некоего сверхпоступка или несчастья, после какого-то кульминационного момента жизни наступают будни.
Как после Преображения Христова на горе Фавор, когда Он показал свет всякой земной твари, дал понять, на что и ради чего все мы созданы, когда Он спустился со своими учениками – что же наступило потом? А потом к Нему подошел отец больного мальчика с мольбой об исцелении. И, пожалуй, сказал главные слова: “Верую, Господи! Помоги моему неверию”.
