ПРАГА---Пришло время для нашей традиционной рубрики «Некруглый стол». Сегодня мы обсуждаем с экспертами политические аспекты конституционной реформы в Грузии.
Кети Бочоришвили: Завершились публичные обсуждения проекта новой Конституции. Сегодня последними мнениями по поводу нового проекта обменялись представители правящей партии, а в пятницу парламент собирается обсуждать его в первом слушании. Сегодня мы хотели очень популярным языком, не вдаваясь в правовые дебри, чтобы было понятно простому слушателю, поговорить о том, что же получает Грузия с принятием окончательного варианта проекта Конституции. Участники нашего «Некруглого стола» - секретарь Государственной конституционной комиссии Тенгиз Шарманашвили и член Общественной конституционной комиссии Вахтанг Дзабирадзе. Добрый вечер! Мой первый вопрос к Тенгизу Шарманашвили. Скажите, какой будет модель государственного управления, какие ветви власти в конце концов будут усилены и какие ослаблены. И чем новая Конституция будет отличаться от пока еще действующей.
Тенгиз Шарманашвили: Самое главное отличие – что мы максимально постарались отдалить институт президентства от исполнительной власти. Но мы постарались не получить номинального президента, как это происходит в классических парламентских республиках. Так что, по нашей модели, компетенция и формирование исполнительной власти переходит к парламенту, президент не будет участвовать в формировании исполнительной власти. Он имеет арбитражные функции и некоторые функции, которые связаны с военными действиями в случае надобности.
Кети Бочоришвили: Чем эта модель буде лучше ныне действующей?
Тенгиз Шарманашвили: Когда в 2004 году была изменена Конституция, произошла максимальная концентрация власти в институте президентства. Она не была сбалансирована и доминировала над остальными ветвями власти. Так что мы упразднили все эти моменты и отдалили институт президентства от исполнительной власти.
Кети Бочоришвили: Спасибо. Батоно Вахтанг, вы согласны, что этот проект Конституции демократичнее, чем законы ныне действующей?
Вахтанг Дзабирадзе: Никак я не могу согласиться с этим мнением. Более того, сейчас в Грузии получится двоевластие. И это будет против воли народа, и, к тому же, институт президентства и институт премьера – будет конфликтная ситуация. И мы получим такие же перевороты, как уже получали в Грузии один раз. Поэтому думаю, что конституционные изменения, которые предлагает сейчас правящая партия, не способствуют развитию демократии в Грузии.
Кети Бочоришвили: Очень многие эксперты и представители оппозиционных партий говорят, что Конституция переписывается для того, чтобы продлить пребывание у власти нынешнего президента Михаила Саакашвили. И как эта модель будет работать, чтобы обеспечить эту власть? Она позволит ему баллотироваться на второй президентский срок или он, скорее всего, станет премьер-министром?
Вахтанг Дзабирадзе: Да, вы правильно говорите, что в Грузии, особенно в народе и в оппозиционных кругах обсуждается такой вопрос. Наверное, скорее всего, он будет в качестве премьера. Но если будут внесены такие изменения, что можно сказать - это будет не тот президент, который был. И начать кампанию, что он снова может баллотироваться на пост президента. Но пока мы думаем, что его готовят в кресло премьера.
Кети Бочоришвили: Батоно Тенгиз, вы согласны с тем, что это продлит пребывание Михаила Саакашвили у власти?
Тенгиз Шарманашвили: Нет, я должен сделать некоторые пояснения. Нас обвинили в двоевластии, потому что у президента остаются полномочия, которые будут мешать работе правительства. Если у кого-то было в голове максимально обеспечить комфортное пребывание у власти, например, Саакашвили на посту премьера, сделали бы ему второй центр полноценной власти? Конечно, нет. Так что если человек говорит что-то, надо доказывать досконально. Если бы были такие намерения, мы бы получили абсолютно парламентскую республику с абсолютно номинальным президентом, который бы обеспечил теоретически полностью комфортное пребывание у власти на посту премьера Саакашвили. А на посту президента Саакашвили не сможет остаться больше, когда окончит свой срок, потому что избирался два раза подряд. Конституция Грузии запрещает баллотироваться в третий раз на этот пост.
Кети Бочоришвили: Понятно. В таком случае к Вахтангу Дзабирадзе такой вопрос: а почему, собственно, в идеале с этим надо бороться? Почему надо бороться с тем, чтобы Михаил Саакашвили не продлевал свое пребывание у власти? Перенесемся из юридической, правовой плоскости в политическую. Какой прием оказывают Михаилу Саакашвили в Америке. Очень многие известные люди взахлеб говорят, что теперь Грузию узнают по Михаилу Саакашвили.
Вахтанг Дзабирадзе: Ну да, говорят так, потому что это президент Грузии, а не президент Америки. Если бы он был президентом Америки, тогда эти люди, которые так говорят, так бы не говорили. А издалека все не так видно. Мы же знаем, что такое - правление Саакашвили последние семь лет. Они этого не знают, тем более когда есть намерение вложить деньги в Грузию и президент – гарант такой инвестиции, конечно, можно всё сказать. Поэтому обращать внимание на то, что говорят эти люди, тем более если они не в политике, а в бизнесе – разные дела. А то, что мы чувствуем - это другой вопрос.
Кети Бочоришвили: Батоно Тенгиз. Насколько вероятно, что эта Конституция не будет снова и снова изменяться? На моей памяти это не первые изменения...
Тенгиз Шарманашвили: Были внесены после 1995 года, если не ошибаюсь, 24 изменения.
Кети Бочоришвили: И что же в этом хорошего?
Тенгиз Шарманашвили: Я не обладаю даром предвидения. Не могу сейчас сказать. Надеюсь, эта модель обильно поработает и стабильно обеспечит на долгое время демократическое развитие Грузии. Гарантирую, что до 2012 года в этой Конституции опять будут изменения. В тех статьях, которые принимаем сейчас, их не будет.
Кети Бочоришвили: Завершились публичные обсуждения проекта новой Конституции. Сегодня последними мнениями по поводу нового проекта обменялись представители правящей партии, а в пятницу парламент собирается обсуждать его в первом слушании. Сегодня мы хотели очень популярным языком, не вдаваясь в правовые дебри, чтобы было понятно простому слушателю, поговорить о том, что же получает Грузия с принятием окончательного варианта проекта Конституции. Участники нашего «Некруглого стола» - секретарь Государственной конституционной комиссии Тенгиз Шарманашвили и член Общественной конституционной комиссии Вахтанг Дзабирадзе. Добрый вечер! Мой первый вопрос к Тенгизу Шарманашвили. Скажите, какой будет модель государственного управления, какие ветви власти в конце концов будут усилены и какие ослаблены. И чем новая Конституция будет отличаться от пока еще действующей.
Тенгиз Шарманашвили: Самое главное отличие – что мы максимально постарались отдалить институт президентства от исполнительной власти. Но мы постарались не получить номинального президента, как это происходит в классических парламентских республиках. Так что, по нашей модели, компетенция и формирование исполнительной власти переходит к парламенту, президент не будет участвовать в формировании исполнительной власти. Он имеет арбитражные функции и некоторые функции, которые связаны с военными действиями в случае надобности.
Кети Бочоришвили: Чем эта модель буде лучше ныне действующей?
Тенгиз Шарманашвили: Когда в 2004 году была изменена Конституция, произошла максимальная концентрация власти в институте президентства. Она не была сбалансирована и доминировала над остальными ветвями власти. Так что мы упразднили все эти моменты и отдалили институт президентства от исполнительной власти.
Кети Бочоришвили: Спасибо. Батоно Вахтанг, вы согласны, что этот проект Конституции демократичнее, чем законы ныне действующей?
Вахтанг Дзабирадзе: Никак я не могу согласиться с этим мнением. Более того, сейчас в Грузии получится двоевластие. И это будет против воли народа, и, к тому же, институт президентства и институт премьера – будет конфликтная ситуация. И мы получим такие же перевороты, как уже получали в Грузии один раз. Поэтому думаю, что конституционные изменения, которые предлагает сейчас правящая партия, не способствуют развитию демократии в Грузии.
Кети Бочоришвили: Очень многие эксперты и представители оппозиционных партий говорят, что Конституция переписывается для того, чтобы продлить пребывание у власти нынешнего президента Михаила Саакашвили. И как эта модель будет работать, чтобы обеспечить эту власть? Она позволит ему баллотироваться на второй президентский срок или он, скорее всего, станет премьер-министром?
Вахтанг Дзабирадзе: Да, вы правильно говорите, что в Грузии, особенно в народе и в оппозиционных кругах обсуждается такой вопрос. Наверное, скорее всего, он будет в качестве премьера. Но если будут внесены такие изменения, что можно сказать - это будет не тот президент, который был. И начать кампанию, что он снова может баллотироваться на пост президента. Но пока мы думаем, что его готовят в кресло премьера.
Кети Бочоришвили: Батоно Тенгиз, вы согласны с тем, что это продлит пребывание Михаила Саакашвили у власти?
Тенгиз Шарманашвили: Нет, я должен сделать некоторые пояснения. Нас обвинили в двоевластии, потому что у президента остаются полномочия, которые будут мешать работе правительства. Если у кого-то было в голове максимально обеспечить комфортное пребывание у власти, например, Саакашвили на посту премьера, сделали бы ему второй центр полноценной власти? Конечно, нет. Так что если человек говорит что-то, надо доказывать досконально. Если бы были такие намерения, мы бы получили абсолютно парламентскую республику с абсолютно номинальным президентом, который бы обеспечил теоретически полностью комфортное пребывание у власти на посту премьера Саакашвили. А на посту президента Саакашвили не сможет остаться больше, когда окончит свой срок, потому что избирался два раза подряд. Конституция Грузии запрещает баллотироваться в третий раз на этот пост.
Кети Бочоришвили: Понятно. В таком случае к Вахтангу Дзабирадзе такой вопрос: а почему, собственно, в идеале с этим надо бороться? Почему надо бороться с тем, чтобы Михаил Саакашвили не продлевал свое пребывание у власти? Перенесемся из юридической, правовой плоскости в политическую. Какой прием оказывают Михаилу Саакашвили в Америке. Очень многие известные люди взахлеб говорят, что теперь Грузию узнают по Михаилу Саакашвили.
Вахтанг Дзабирадзе: Ну да, говорят так, потому что это президент Грузии, а не президент Америки. Если бы он был президентом Америки, тогда эти люди, которые так говорят, так бы не говорили. А издалека все не так видно. Мы же знаем, что такое - правление Саакашвили последние семь лет. Они этого не знают, тем более когда есть намерение вложить деньги в Грузию и президент – гарант такой инвестиции, конечно, можно всё сказать. Поэтому обращать внимание на то, что говорят эти люди, тем более если они не в политике, а в бизнесе – разные дела. А то, что мы чувствуем - это другой вопрос.
Кети Бочоришвили: Батоно Тенгиз. Насколько вероятно, что эта Конституция не будет снова и снова изменяться? На моей памяти это не первые изменения...
Тенгиз Шарманашвили: Были внесены после 1995 года, если не ошибаюсь, 24 изменения.
Кети Бочоришвили: И что же в этом хорошего?
Тенгиз Шарманашвили: Я не обладаю даром предвидения. Не могу сейчас сказать. Надеюсь, эта модель обильно поработает и стабильно обеспечит на долгое время демократическое развитие Грузии. Гарантирую, что до 2012 года в этой Конституции опять будут изменения. В тех статьях, которые принимаем сейчас, их не будет.
