Сила воображения и прихотливость импровизаций, демонстрируемые в Абхазии власть имущими, заставляют нервно ежиться в своих могилах великих художников и ученых прошлого. Не всегда образность речи чиновников доступна профанам, но посвященным она приотворяет двери в бесконечные лабиринты человеческого духа, творящего новую неведомую реальность.
Вот в высшей степени привычная и бесполезная мантра – борьба с коррупцией. Частота ее употребления в России, чье устройство жизни стало базовым для Абхазии, прямо пропорциональна величине роста этой самой коррупции. Но с нашей кукольной реальностью далеко не все так просто. В ней зачастую, откуда не возьмись, являются волшебные смыслы. Когда-то, в бытность свою премьер-министром свежесобранного правительства, нынешний вице-президент Анкваб пригрозил, что коррупционеры и взяточники отправятся в "тюремные камеры с видом на море". Молва людская списала эти слова в копилку невыполнимых предвыборных обещаний. Но время прошло, и эти самые камеры так и остались в народной памяти чем-то вроде марсианских каналов.
Каналы на Марсе открывали чуть ли не полтора века, чертили на картах, строили теории, писали романы. Однако технический прогресс всё расставил по своим местам. Сегодня нам точно известно, что каналов, как рукотворных сооружений – следов великой инопланетной цивилизации, на Марсе, увы, не существует. Только вот до сих пор непонятно, чем была эта идея - мистификацией или добросовестным заблуждением, вызванным несовершенством приборов астрономического наблюдения. Точно также и с заявлением Анкваба. С одной стороны, конечно, можно предположить, что камеры с видом на море - не блеф, а реальность. Не официальные следственные изоляторы и тюрьмы, а что-то вроде персональных кадыровских зинданов, ожидающих своего часа. С другой (что более вероятно) – Анкваб прибег к силе художественного слова, чтобы вразумить мздоимцев. Ведь если разобраться, созданный им образ позволяет заглянуть в мерцающую кошмаром бездну, ощутить безмерность отчаяния человека, которого лишили свободы, но оставили возможность визуально соприкасаться со стихией, являющейся, как известно всякому образованному человеку, символом этой самой свободы. Анкваб фактически цитирует Пушкина:
«Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой!».
Однако воспользоваться свободой, которая «катит свои волны» перед его глазами, коррупционер не сможет в течение очень долгого времени. Ай да Анкваб! Буквально двумя штрихами ему удалось нарисовать картину свидригайловского ада для коррупционера. Понятно, что глубина анквабовского прозрения непостижима для убогого обывателя, но мы льстим себе надеждой, что раскрыли секрет и обаяние образа.
Судя по тому, что с коррупцией в стране по-прежнему все в полном порядке, «кромешный» поэтический дар Анкваба, как «строгий часовой», сохраняет свою актуальность и востребованность. Хотя, сменивший его на посту новый глава правительства, попытался подняться на недосягаемую для предшественника высоту полета воображения. Правда, сделал он это не при помощи художественных средств, а продемонстрировав недюжинную интеллектуальную силу. С точки зрения образности его предположение звучало скромнее. Сергей Шамба всего лишь сказал, что с коррупцией будет покончено, как только начнется рост экономики. Обывательское сознание отреагировало без всякого любопытства на слова реформатора, что понятно. Оно элементарно не сумело вместить в себя масштабности подхода, продемонстрированного главой исполнительной власти. А подход этот, смею предположить, базируется на великой социальной доктрине, обуславливающей зло обстоятельствами жизни. То есть коррупционер ворует, потому что его вынуждает, «детерминирует» среда. Ему не хватает денег на достойное человеческое существование. Но стоит вокруг заколоситься нивам, застучать молоткам и завизжать пилам, коррупционер вновь возвращается к своей природной невинности. Лишь только его рука привычно потянется к чужому карману, он ее тут же остановит, смущенно пожав плечами: «Дескать, сила привычки!».
Но и в области точных наук наши чиновники не желают уступать пальму первенства великим математикам прошлого и настоящего. Очередному открытию потомки, несомненно, дадут имя «аксиомы Багапша». Три объекта государственной инфраструктуры сданы российским военным на 49 лет за 147 рублей. Завораживает красота и стройность найденного числа. Всякому понятно, что цифирь, если бы за дело взялся менее талантливый и склонный к точности человек, могла быть другая, скажем, 146 или 148. А здесь, эзотерический, как руна, и строгий, как приговор суда, результат – ровно 147, и ни копейкой больше или меньше. За объяснениями пройдите к математику Перельману. На душе тепло и весело от того, что нашелся человек, взявший на себя ответственность определить величину стоимости собственного государства.
Но и эта гениальная калькуляция бледнеет на фоне теологических изысканий, предпринятых недавно вице-премьером Тарба. Неизвестные киллеры расстреляли членов мусульманской общины Абхазии. Господин вице-премьер, дабы не ошибиться в расчетах греховности помыслов и деяний сторон, решил уточнить, не велась ли ответная стрельба ныне покойными мусульманами. Если таковая имела место, то она, видимо, и могла стать причиной трагических событий. Нападавшие наверняка знали, что их жертвы откроют беспорядочную и агрессивную стрельбу, подвергая опасности жизни окружающих. Собственно, мотивы стрелявших извлечь на поверхность способно было только богословское чутье вице-премьера. К примеру, под большим подозрением одежда последователей Пророка. Своим несовместимым с обликом законопослушного гражданина одеянием, абхазские единоверцы террористов, издевательски спровоцировали убийц применить оружие.
Еще великий Платон мечтал о государстве, которое возглавили бы философы. Абхазские последователи греческого мыслителя усовершенствовали утопию. У кормила власти они поставили не только Любителя мудрости, но Поэта, Математика и Богослова.
Вот в высшей степени привычная и бесполезная мантра – борьба с коррупцией. Частота ее употребления в России, чье устройство жизни стало базовым для Абхазии, прямо пропорциональна величине роста этой самой коррупции. Но с нашей кукольной реальностью далеко не все так просто. В ней зачастую, откуда не возьмись, являются волшебные смыслы. Когда-то, в бытность свою премьер-министром свежесобранного правительства, нынешний вице-президент Анкваб пригрозил, что коррупционеры и взяточники отправятся в "тюремные камеры с видом на море". Молва людская списала эти слова в копилку невыполнимых предвыборных обещаний. Но время прошло, и эти самые камеры так и остались в народной памяти чем-то вроде марсианских каналов.
Каналы на Марсе открывали чуть ли не полтора века, чертили на картах, строили теории, писали романы. Однако технический прогресс всё расставил по своим местам. Сегодня нам точно известно, что каналов, как рукотворных сооружений – следов великой инопланетной цивилизации, на Марсе, увы, не существует. Только вот до сих пор непонятно, чем была эта идея - мистификацией или добросовестным заблуждением, вызванным несовершенством приборов астрономического наблюдения. Точно также и с заявлением Анкваба. С одной стороны, конечно, можно предположить, что камеры с видом на море - не блеф, а реальность. Не официальные следственные изоляторы и тюрьмы, а что-то вроде персональных кадыровских зинданов, ожидающих своего часа. С другой (что более вероятно) – Анкваб прибег к силе художественного слова, чтобы вразумить мздоимцев. Ведь если разобраться, созданный им образ позволяет заглянуть в мерцающую кошмаром бездну, ощутить безмерность отчаяния человека, которого лишили свободы, но оставили возможность визуально соприкасаться со стихией, являющейся, как известно всякому образованному человеку, символом этой самой свободы. Анкваб фактически цитирует Пушкина:
«Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой!».
Однако воспользоваться свободой, которая «катит свои волны» перед его глазами, коррупционер не сможет в течение очень долгого времени. Ай да Анкваб! Буквально двумя штрихами ему удалось нарисовать картину свидригайловского ада для коррупционера. Понятно, что глубина анквабовского прозрения непостижима для убогого обывателя, но мы льстим себе надеждой, что раскрыли секрет и обаяние образа.
Судя по тому, что с коррупцией в стране по-прежнему все в полном порядке, «кромешный» поэтический дар Анкваба, как «строгий часовой», сохраняет свою актуальность и востребованность. Хотя, сменивший его на посту новый глава правительства, попытался подняться на недосягаемую для предшественника высоту полета воображения. Правда, сделал он это не при помощи художественных средств, а продемонстрировав недюжинную интеллектуальную силу. С точки зрения образности его предположение звучало скромнее. Сергей Шамба всего лишь сказал, что с коррупцией будет покончено, как только начнется рост экономики. Обывательское сознание отреагировало без всякого любопытства на слова реформатора, что понятно. Оно элементарно не сумело вместить в себя масштабности подхода, продемонстрированного главой исполнительной власти. А подход этот, смею предположить, базируется на великой социальной доктрине, обуславливающей зло обстоятельствами жизни. То есть коррупционер ворует, потому что его вынуждает, «детерминирует» среда. Ему не хватает денег на достойное человеческое существование. Но стоит вокруг заколоситься нивам, застучать молоткам и завизжать пилам, коррупционер вновь возвращается к своей природной невинности. Лишь только его рука привычно потянется к чужому карману, он ее тут же остановит, смущенно пожав плечами: «Дескать, сила привычки!».
Но и в области точных наук наши чиновники не желают уступать пальму первенства великим математикам прошлого и настоящего. Очередному открытию потомки, несомненно, дадут имя «аксиомы Багапша». Три объекта государственной инфраструктуры сданы российским военным на 49 лет за 147 рублей. Завораживает красота и стройность найденного числа. Всякому понятно, что цифирь, если бы за дело взялся менее талантливый и склонный к точности человек, могла быть другая, скажем, 146 или 148. А здесь, эзотерический, как руна, и строгий, как приговор суда, результат – ровно 147, и ни копейкой больше или меньше. За объяснениями пройдите к математику Перельману. На душе тепло и весело от того, что нашелся человек, взявший на себя ответственность определить величину стоимости собственного государства.
Но и эта гениальная калькуляция бледнеет на фоне теологических изысканий, предпринятых недавно вице-премьером Тарба. Неизвестные киллеры расстреляли членов мусульманской общины Абхазии. Господин вице-премьер, дабы не ошибиться в расчетах греховности помыслов и деяний сторон, решил уточнить, не велась ли ответная стрельба ныне покойными мусульманами. Если таковая имела место, то она, видимо, и могла стать причиной трагических событий. Нападавшие наверняка знали, что их жертвы откроют беспорядочную и агрессивную стрельбу, подвергая опасности жизни окружающих. Собственно, мотивы стрелявших извлечь на поверхность способно было только богословское чутье вице-премьера. К примеру, под большим подозрением одежда последователей Пророка. Своим несовместимым с обликом законопослушного гражданина одеянием, абхазские единоверцы террористов, издевательски спровоцировали убийц применить оружие.
Еще великий Платон мечтал о государстве, которое возглавили бы философы. Абхазские последователи греческого мыслителя усовершенствовали утопию. У кормила власти они поставили не только Любителя мудрости, но Поэта, Математика и Богослова.
