МОСКВА (Корр. Радио Свобода)---Количество террористических актов на Кавказе удвоилось по сравнению с прошлым годом. Такие данные заместитель генерального прокурора РФ Иван Сидорук привел на межведомственном совещании правоохранительных органов Северо-Кавказского федерального округа, которое состоялось во Владикавказе.
За год существования нового округа ни федеральные, ни местные власти не смогли ничего изменить, статистика стала даже хуже. Действительно ли на Северном Кавказе стало опаснее, или перестали манипулировать милицейской и прокурорской статистикой, и теперь она приведена в соответствие с реальным положением дел? На этот вопрос Радио Свобода отвчает политолог, бывший консультант фонда "Антитеррор" Руслан Мартагов:
– После известных выступлений президента Медведева по ситуации на Северном Кавказе, в которых он говорил о чудовищной корруционности, о клановости в этом регионе, наши силовые ведомства получили какой-то негласный сигнал: скорректировать свою статистику. А с другой стороны, ситуация на Северном Кавказе стала кратно опаснее по сравнению с предыдущими годами. Выступление господина Сидорука – это отображение реальности, которая существует на Северном Кавказе, не больше и не меньше.
– А почему на Северном Кавказе стало опаснее?
– Дело в том, что все усилия власти сводятся к тому, чтобы ситуацию не стабилизировать, а в лучшем случае как-то приукрасить. В действительности же для того чтобы ее раскачать. Все эти десять лет мы слышали только то, что благодаря усилиям нашего национального лидера, все на Кавказе уладилось, утряслось, в Грозном строятся многоэтажные дома и прочее. Но ведь главная задача состояла не в строительстве многоэтажных домов, а в том, чтобы подавить терроризм, лишить его подпитки из того общества, в котором он развился. Вот эта задача абсолютно не решена, скорее усугубилась. В Чечне народу не дали избрать власть, сконсолидироваться вокруг лидера, который выражал бы точку зрения большинства населения. Принято говорить, что Кадыров, мол, разогнал почти всех боевиков, и все они побежали в другие регионы. На самом же деле стратеги сепаратизма увидели, что Кремль руками господина Путина решил главную задачу – оторвал Чечню от России. Теперь они могут со спокойной душой заняться остальными регионами. Сегодняшняя ситуация выросла из того, что мы заложили в 2000-м году. По сути мы эти десять лет подарили боевикам и сепаратистам, теперь пожинаем плоды.
– Вы сказали, что Чечня практически оторвана от России силами сепаратистов. Какие еще регионы Северного Кавказа близки к этому же состоянию? Кто следующий?
– Чечня от России оторвана не руками сепаратистов, а руками Кремля – это важное уточнение. На сегодняшний день ближе всех к этому состоянию Ингушетия. Это объясняется мононациональностью республики, там легче претворять такие схемы в жизнь. Ситуация в Дагестане, несмотря на свою сложность, по сравнению с Чечней и Ингушетией относительно стабильна только благодаря полиэтничности населения. На третье место я бы поставил ситуацию в Карачаево-Черкесии.
– А лидеры республик Северного Кавказа в нынешнем положении могут влиять на ситуацию, держать ее под контролем?
– Это абсолютно исключено. Дело в том, что лидеры в таких республиках должны опираться на симпатии большинства народа. Но как добиться этих симпатий назначенцу, не избранному человеку? И еще: при нынешнем раскладе, когда федеральная власть пытается тушить пожар деньгами, лидеры этих республик становятся посредниками между трансфертом из федерального бюджета и тем же федеральным чиновником, которому они должны давать откат. Они не лидеры в прямом понимании этого слова, а просто посредники. И потому не могут влиять на ситуацию с терроризмом.
– Сама по себе идея образования Северо-Кавказского федерального округа изначально была обречена на неудачу? Или не оправдала себя по иным причинам, которые возникли по ходу ее реализации?
– Создание Северо-Кавказского округа, скорее всего, нормальное ситуативное решение возникшей проблему. Но какие кадры там работают? Люди из Красноярска? Подобрали на улицах Москвы чиновников и отправили на Северный Кавказ, о котором они знали только из учебников или из стихотворений Лермонтова. Эти люди абсолютно не владели ситуацией, абсолютно были лишены каких-то прав и возможностей воздействовать на ситуацию. Ведь все, что происходит в северокавказских республиках, находится под непосредственным контролем администрации президента, а на сегодняшний день – администрации правительства Российской Федерации, коль скоро господин Путин туда переместился. Поэтому без финансовых и силовых возможностей повлиять на ситуацию, новый округ – это просто еще одна лишняя чиновничья структура, которая ничего не решает. Она не влияет ни на ухудшение обстановки, ни на ее улучшение. Просто она сама по себе, а Северный Кавказ – сам по себе.
За год существования нового округа ни федеральные, ни местные власти не смогли ничего изменить, статистика стала даже хуже. Действительно ли на Северном Кавказе стало опаснее, или перестали манипулировать милицейской и прокурорской статистикой, и теперь она приведена в соответствие с реальным положением дел? На этот вопрос Радио Свобода отвчает политолог, бывший консультант фонда "Антитеррор" Руслан Мартагов:
– После известных выступлений президента Медведева по ситуации на Северном Кавказе, в которых он говорил о чудовищной корруционности, о клановости в этом регионе, наши силовые ведомства получили какой-то негласный сигнал: скорректировать свою статистику. А с другой стороны, ситуация на Северном Кавказе стала кратно опаснее по сравнению с предыдущими годами. Выступление господина Сидорука – это отображение реальности, которая существует на Северном Кавказе, не больше и не меньше.
– А почему на Северном Кавказе стало опаснее?
– Дело в том, что все усилия власти сводятся к тому, чтобы ситуацию не стабилизировать, а в лучшем случае как-то приукрасить. В действительности же для того чтобы ее раскачать. Все эти десять лет мы слышали только то, что благодаря усилиям нашего национального лидера, все на Кавказе уладилось, утряслось, в Грозном строятся многоэтажные дома и прочее. Но ведь главная задача состояла не в строительстве многоэтажных домов, а в том, чтобы подавить терроризм, лишить его подпитки из того общества, в котором он развился. Вот эта задача абсолютно не решена, скорее усугубилась. В Чечне народу не дали избрать власть, сконсолидироваться вокруг лидера, который выражал бы точку зрения большинства населения. Принято говорить, что Кадыров, мол, разогнал почти всех боевиков, и все они побежали в другие регионы. На самом же деле стратеги сепаратизма увидели, что Кремль руками господина Путина решил главную задачу – оторвал Чечню от России. Теперь они могут со спокойной душой заняться остальными регионами. Сегодняшняя ситуация выросла из того, что мы заложили в 2000-м году. По сути мы эти десять лет подарили боевикам и сепаратистам, теперь пожинаем плоды.
– Вы сказали, что Чечня практически оторвана от России силами сепаратистов. Какие еще регионы Северного Кавказа близки к этому же состоянию? Кто следующий?
– Чечня от России оторвана не руками сепаратистов, а руками Кремля – это важное уточнение. На сегодняшний день ближе всех к этому состоянию Ингушетия. Это объясняется мононациональностью республики, там легче претворять такие схемы в жизнь. Ситуация в Дагестане, несмотря на свою сложность, по сравнению с Чечней и Ингушетией относительно стабильна только благодаря полиэтничности населения. На третье место я бы поставил ситуацию в Карачаево-Черкесии.
– А лидеры республик Северного Кавказа в нынешнем положении могут влиять на ситуацию, держать ее под контролем?
– Это абсолютно исключено. Дело в том, что лидеры в таких республиках должны опираться на симпатии большинства народа. Но как добиться этих симпатий назначенцу, не избранному человеку? И еще: при нынешнем раскладе, когда федеральная власть пытается тушить пожар деньгами, лидеры этих республик становятся посредниками между трансфертом из федерального бюджета и тем же федеральным чиновником, которому они должны давать откат. Они не лидеры в прямом понимании этого слова, а просто посредники. И потому не могут влиять на ситуацию с терроризмом.
– Сама по себе идея образования Северо-Кавказского федерального округа изначально была обречена на неудачу? Или не оправдала себя по иным причинам, которые возникли по ходу ее реализации?
– Создание Северо-Кавказского округа, скорее всего, нормальное ситуативное решение возникшей проблему. Но какие кадры там работают? Люди из Красноярска? Подобрали на улицах Москвы чиновников и отправили на Северный Кавказ, о котором они знали только из учебников или из стихотворений Лермонтова. Эти люди абсолютно не владели ситуацией, абсолютно были лишены каких-то прав и возможностей воздействовать на ситуацию. Ведь все, что происходит в северокавказских республиках, находится под непосредственным контролем администрации президента, а на сегодняшний день – администрации правительства Российской Федерации, коль скоро господин Путин туда переместился. Поэтому без финансовых и силовых возможностей повлиять на ситуацию, новый округ – это просто еще одна лишняя чиновничья структура, которая ничего не решает. Она не влияет ни на ухудшение обстановки, ни на ее улучшение. Просто она сама по себе, а Северный Кавказ – сам по себе.
