ВЗГЛЯД ИЗ ТБИЛИСИ--Можно ли оценить значение 2010-го года для Грузии каким-то одним ключевым словом? Мне кажется, да: это был год, когда Грузия сделала шаг к нормальности.
Контраст с предыдущим периодом турбулентности очевиден: пиком последнего была, конечно, война с Россией в августе 2008-го, но отзвуки того потрясения слышались и в прошлом году. В 2009-м еще боялись новой войны с Россией, а десятки тысяч людей шли на митинги, надеясь заставить президента Михаила Саакашвили и его команду уйти. В 2010-м потрясений не только не было, их и не ждали – как не ждут от будущего года.
Это не означает, что в Грузии создан прочный фундамент для долгосрочной стабильности. Рейтинг Саакашвили и его Национального движения весьма высок, а бóльшая часть оппозиции, кажется, поверила, что ориентация на парламентские методы борьбы более выигрышна, чем мобилизация народного гнева. Это положительный знак (если, конечно, считать, что парламентская демократия – это хорошо). Но в отсутствие развитой партийной системы и при недостаточном доверии к институту выборов нет гарантии, что если правящая партия потеряет популярность, смена власти произойдет спокойно и конституционно.
Стала ли Грузия более демократичной? Наблюдатели в один голос заявили, что муниципальные выборы в мае 2010 г. прошли намного лучше, чем предыдущие. Изменения в конституции сделали систему власти более сбалансированной и приблизили ее к модели европейских демократий (хотя критики все свели к желанию Саакашвили стать премьером в 2013 г., после окончания второго президентского срока). Начался диалог с оппозицией для оздоровления избирательной системы. Все это хорошо. С другой стороны, с фактическим ослаблением оппозиции партия власти стала еще более доминантной, и тенденции к изменению этого положения пока не видно.
Налицо признаки нормализации на международном уровне. В отличие от плохого 2009-го года, когда Саакашвили оказался на грани изоляции, грузинский президент имел встречи практически со всеми ведущими международными лидерами. Кроме того, Грузия сблизилась со странами, с которыми ранее у нее были весьма прохладные отношения – с Ираном и Беларусью. В отношениях с Евросоюзом был ослаблен визовый режим, и начались переговоры об ассоциативном членстве. Лиссабонский саммит НАТО подтвердил, что двери этой организации для Грузии открыты (хотя никто не питает иллюзий, что вскоре последует приглашение). Никто больше не признавал независимости Абхазии и Южной Осетии, а западные лидеры различного масштаба все чаще называют режим власти в этих регионах «военной оккупацией», солидаризуясь с позицией Грузии.
Но при этом, Грузия остается точкой неопределенности в системе международной безопасности. Двери НАТО открыты лишь теоретически, сближение с Евросоюзом может продолжаться долго, и никто не может сказать, до какой именно точки Евросоюз захочет его довести. Режим Саакашвили остается неприемлемым для России, и было бы наивно полагать, что российское руководство отказалось от идеи повлиять на его смену и на изменение курса страны. Стабильность на региональном уровне зыбка: нельзя исключить открытого военного конфликта между Соединенными Штатами и Ираном, или Арменией и Азербайджаном. В этом случае последствия для Грузии трудно прогнозируемы.
В области экономики тоже есть основания для беспокойства. После сокращения на четыре процента в 2009-м, в нынешнем году экономический рост оценивают в районе шести процентов – не такой уж плохой результат для страны, только-только выходящей из кризиса. Но пока не удалось вернуть доверие и энтузиазм инвесторов. В недавнем интервью журналу «Табула» премьер-министр Ника Гилаури говорил, что для нормального развития стране требуются частные инвестиции в размере минимум 850 миллионов долларов. В 2010-м этого показателя достичь не удалось. Резко повысилась инфляция, что больно ударило по неимущим. Дефицит инвестиций был компенсирован пакетом международной помощи, выделенным для преодоления последствий августовской войны. Этот пакет иссякает в будущем году, а с 2013-го Грузия начнет выплаты по ранее реструктурированным долгам. Так что вся надежда – на повышение активности инвесторов, для этого предпринимаются попытки по дальнейшей либерализации инвестиционного климата, а президент Саакашвили уделяет большую часть своего рабочего времени убеждению бизнесменов вкладывать деньги в Грузию.
Как гласит предвыборный слоган правящей партии, дел еще много. В прошлом году страна получила передышку, период стабильности, который можно использовать для консолидации достигнутого и дальнейшего развития. Ожидают, что этот период продолжится и в будущем 2011 году.
Контраст с предыдущим периодом турбулентности очевиден: пиком последнего была, конечно, война с Россией в августе 2008-го, но отзвуки того потрясения слышались и в прошлом году. В 2009-м еще боялись новой войны с Россией, а десятки тысяч людей шли на митинги, надеясь заставить президента Михаила Саакашвили и его команду уйти. В 2010-м потрясений не только не было, их и не ждали – как не ждут от будущего года.
Это не означает, что в Грузии создан прочный фундамент для долгосрочной стабильности. Рейтинг Саакашвили и его Национального движения весьма высок, а бóльшая часть оппозиции, кажется, поверила, что ориентация на парламентские методы борьбы более выигрышна, чем мобилизация народного гнева. Это положительный знак (если, конечно, считать, что парламентская демократия – это хорошо). Но в отсутствие развитой партийной системы и при недостаточном доверии к институту выборов нет гарантии, что если правящая партия потеряет популярность, смена власти произойдет спокойно и конституционно.
Стала ли Грузия более демократичной? Наблюдатели в один голос заявили, что муниципальные выборы в мае 2010 г. прошли намного лучше, чем предыдущие. Изменения в конституции сделали систему власти более сбалансированной и приблизили ее к модели европейских демократий (хотя критики все свели к желанию Саакашвили стать премьером в 2013 г., после окончания второго президентского срока). Начался диалог с оппозицией для оздоровления избирательной системы. Все это хорошо. С другой стороны, с фактическим ослаблением оппозиции партия власти стала еще более доминантной, и тенденции к изменению этого положения пока не видно.
Налицо признаки нормализации на международном уровне. В отличие от плохого 2009-го года, когда Саакашвили оказался на грани изоляции, грузинский президент имел встречи практически со всеми ведущими международными лидерами. Кроме того, Грузия сблизилась со странами, с которыми ранее у нее были весьма прохладные отношения – с Ираном и Беларусью. В отношениях с Евросоюзом был ослаблен визовый режим, и начались переговоры об ассоциативном членстве. Лиссабонский саммит НАТО подтвердил, что двери этой организации для Грузии открыты (хотя никто не питает иллюзий, что вскоре последует приглашение). Никто больше не признавал независимости Абхазии и Южной Осетии, а западные лидеры различного масштаба все чаще называют режим власти в этих регионах «военной оккупацией», солидаризуясь с позицией Грузии.
Но при этом, Грузия остается точкой неопределенности в системе международной безопасности. Двери НАТО открыты лишь теоретически, сближение с Евросоюзом может продолжаться долго, и никто не может сказать, до какой именно точки Евросоюз захочет его довести. Режим Саакашвили остается неприемлемым для России, и было бы наивно полагать, что российское руководство отказалось от идеи повлиять на его смену и на изменение курса страны. Стабильность на региональном уровне зыбка: нельзя исключить открытого военного конфликта между Соединенными Штатами и Ираном, или Арменией и Азербайджаном. В этом случае последствия для Грузии трудно прогнозируемы.
В области экономики тоже есть основания для беспокойства. После сокращения на четыре процента в 2009-м, в нынешнем году экономический рост оценивают в районе шести процентов – не такой уж плохой результат для страны, только-только выходящей из кризиса. Но пока не удалось вернуть доверие и энтузиазм инвесторов. В недавнем интервью журналу «Табула» премьер-министр Ника Гилаури говорил, что для нормального развития стране требуются частные инвестиции в размере минимум 850 миллионов долларов. В 2010-м этого показателя достичь не удалось. Резко повысилась инфляция, что больно ударило по неимущим. Дефицит инвестиций был компенсирован пакетом международной помощи, выделенным для преодоления последствий августовской войны. Этот пакет иссякает в будущем году, а с 2013-го Грузия начнет выплаты по ранее реструктурированным долгам. Так что вся надежда – на повышение активности инвесторов, для этого предпринимаются попытки по дальнейшей либерализации инвестиционного климата, а президент Саакашвили уделяет большую часть своего рабочего времени убеждению бизнесменов вкладывать деньги в Грузию.
Как гласит предвыборный слоган правящей партии, дел еще много. В прошлом году страна получила передышку, период стабильности, который можно использовать для консолидации достигнутого и дальнейшего развития. Ожидают, что этот период продолжится и в будущем 2011 году.
