МОСКВА---По традиции, из Чечни плохих новостей уже давно не бывает, и быть не может. Мир и процветание – таковы сюжеты новостных сообщений и репортажей из республики, которая, если судить о происходящем по внутренней российской информации, уже давно стала земным раем, благодаря усилиям своего руководителя – Рамзана Кадырова. Неймется лишь правозащитникам, которые и в этом благолепии умудряются отыскать темные пятна.
Из Чечни по-прежнему, прежде всего, хорошие новости. В Интернете
появляются всё новые и новые фотогалереи восстановленного или заново
отстроенного Грозного.
Действительно, город залечивает нанесенные войной раны. Невооруженным глазом видно, куда идут средства из федерального бюджета.
Однако остаются и проблема жилья, и проблемы людей, лишившихся жилища. Это стало еще раз очевидно 14 января, когда власти Грозного попытались выбросить на улицу обитателей "общежития" на улице Маяковского 119. Только срочная реакция правозащитников смогла остановить выселение. Власти, впрочем, пытались оправдываться: у них-де нет грозненской прописки и есть нормальное жилье в других населенных пунктах республики...
"Прописка" - хорошее старое слово, к современной жизни, вроде бы,
отношения не имеющее. И стал бы кто, имея нормальный дом, жить в "общежитии"? "Общежитие" - это эвфемизм, обманка, переименованный пункт временного размещения внутри перемещённых лиц. "Внутри перемещенные лица" - тоже эвфемизм, обманка, чтобы не говорить слово "беженцы". Их несколько лет назад вернули в Грозный, который был якобы отстроен и безопасен, из Ингушетии, из лагерей беженцев, которые опять-таки для благолепия назывались "городками".
Насколько это было тогда безопасно?
20 января Eвропейский суд по правам человека вынес решение по жалобе сотрудника правозащитного центра "Мемориал" Ахмеда Гисаева. 23 октября 2003 года Гисаева похитили в "мирном" и "безопасном" городе Грозный. Напомню, это было время выборов Ахмада Кадырова, торжество официального политического процесса урегулирования, под который в Чечню и возвращали беженцев. Гисаева две недели жестоко пытали "федералы" на Ханкале и в оперативно-розыскном бюро №2. Нет, он ничего не совершил, но от него почему-то хотели получить сведения о боевиках.
Освободили только через две недели, 7 ноября. "Силовики" предложили родственникам заплатить полторы тысячи долларов. Ахмет пытался добиться справедливости в России. Но начатое было уголовное дело приостановили, ничего толком не выяснив. В итоге, Страсбург признал Россию ответственной за пытки и их нерасследование.
Стало ли безопаснее теперь, когда "федералы" не лютуют?
Ахмет Гисаев, начав с борьбы за свои права, стал правозащитником, защищал других людей. Но в августе 2009 года он был вынужден покинуть Чечню вместе с семьей. Ахмет работал вместе с Натальей Эстемировой, занимался расследованием преступлений, совершенных "силовиками". Вскоре после убийства Наташи стали следить и за ним. Так, как нередко бывает перед похищением, исчезновением и убийством человека. Бегство, беженство стало единственным спасением.
Впрочем, и это спасение - относительное. 19 января в Вене состоялось очередное заседание суда по делу об убийстве чеченского беженца Умара Исраилова. Выступавший свидетель, чеченец, отказывался от ранее данных на следствии показаний о том, что он говорил Умару и его жене об опасности, которая грозит им со стороны осевших в Вене эмиссаров чеченских властей. Теперь он это отрицал. На вопрос, опасается ли он за жизнь и безопасность своих остающихся в Чечне родственников, свидетель ответил вопросом: "А вы как думаете?" Наверное, все всё поняли.
О том же, но открыто, говорили и свидетели на очередном заседании
по делу "Кадыров против Орлова", которое прошло 13 января в Москве.
Свидетели, регулярно работавшие в регионе: правозащитник Игорь Каляпин
из "Нижегородского комитета против пыток", главный редактор сайта "Кавказский узел" Григорий Шведов и независимый журналист Александр Мнацаканян говорили о продолжающихся похищениях, исчезновениях, пытках, которые по-прежнему не расследуются, об атмосфере страха, и о смертельной опасности для тех, кто пытается этому противостоять.
Обо всем том, чего не видно на фотографиях отстроенной и процветающей Чечни.
Из Чечни по-прежнему, прежде всего, хорошие новости. В Интернете
появляются всё новые и новые фотогалереи восстановленного или заново
отстроенного Грозного.
Действительно, город залечивает нанесенные войной раны. Невооруженным глазом видно, куда идут средства из федерального бюджета.
Однако остаются и проблема жилья, и проблемы людей, лишившихся жилища. Это стало еще раз очевидно 14 января, когда власти Грозного попытались выбросить на улицу обитателей "общежития" на улице Маяковского 119. Только срочная реакция правозащитников смогла остановить выселение. Власти, впрочем, пытались оправдываться: у них-де нет грозненской прописки и есть нормальное жилье в других населенных пунктах республики...
Слушать
"Прописка" - хорошее старое слово, к современной жизни, вроде бы,
отношения не имеющее. И стал бы кто, имея нормальный дом, жить в "общежитии"? "Общежитие" - это эвфемизм, обманка, переименованный пункт временного размещения внутри перемещённых лиц. "Внутри перемещенные лица" - тоже эвфемизм, обманка, чтобы не говорить слово "беженцы". Их несколько лет назад вернули в Грозный, который был якобы отстроен и безопасен, из Ингушетии, из лагерей беженцев, которые опять-таки для благолепия назывались "городками".
Насколько это было тогда безопасно?
20 января Eвропейский суд по правам человека вынес решение по жалобе сотрудника правозащитного центра "Мемориал" Ахмеда Гисаева. 23 октября 2003 года Гисаева похитили в "мирном" и "безопасном" городе Грозный. Напомню, это было время выборов Ахмада Кадырова, торжество официального политического процесса урегулирования, под который в Чечню и возвращали беженцев. Гисаева две недели жестоко пытали "федералы" на Ханкале и в оперативно-розыскном бюро №2. Нет, он ничего не совершил, но от него почему-то хотели получить сведения о боевиках.
Освободили только через две недели, 7 ноября. "Силовики" предложили родственникам заплатить полторы тысячи долларов. Ахмет пытался добиться справедливости в России. Но начатое было уголовное дело приостановили, ничего толком не выяснив. В итоге, Страсбург признал Россию ответственной за пытки и их нерасследование.
Стало ли безопаснее теперь, когда "федералы" не лютуют?
Ахмет Гисаев, начав с борьбы за свои права, стал правозащитником, защищал других людей. Но в августе 2009 года он был вынужден покинуть Чечню вместе с семьей. Ахмет работал вместе с Натальей Эстемировой, занимался расследованием преступлений, совершенных "силовиками". Вскоре после убийства Наташи стали следить и за ним. Так, как нередко бывает перед похищением, исчезновением и убийством человека. Бегство, беженство стало единственным спасением.
Впрочем, и это спасение - относительное. 19 января в Вене состоялось очередное заседание суда по делу об убийстве чеченского беженца Умара Исраилова. Выступавший свидетель, чеченец, отказывался от ранее данных на следствии показаний о том, что он говорил Умару и его жене об опасности, которая грозит им со стороны осевших в Вене эмиссаров чеченских властей. Теперь он это отрицал. На вопрос, опасается ли он за жизнь и безопасность своих остающихся в Чечне родственников, свидетель ответил вопросом: "А вы как думаете?" Наверное, все всё поняли.
О том же, но открыто, говорили и свидетели на очередном заседании
по делу "Кадыров против Орлова", которое прошло 13 января в Москве.
Свидетели, регулярно работавшие в регионе: правозащитник Игорь Каляпин
из "Нижегородского комитета против пыток", главный редактор сайта "Кавказский узел" Григорий Шведов и независимый журналист Александр Мнацаканян говорили о продолжающихся похищениях, исчезновениях, пытках, которые по-прежнему не расследуются, об атмосфере страха, и о смертельной опасности для тех, кто пытается этому противостоять.
Обо всем том, чего не видно на фотографиях отстроенной и процветающей Чечни.
