Дарования нынешних абхазских руководителей не только можно, но, пожалуй, что и необходимо уравнивать в правах с талантами лучших режиссеров современности, правителей древности и средневековья, выдающихся географов и первооткрывателей земель обетованных. Подобно Колумбу, искавшего путь в Индию, но нашедшего вместо нее Новый Свет, чиновный класс Абхазии, ранее боровшийся за ее выживание, почти случайно для себя открыл новый свет российских бюджетных дотаций и, мгновенно перекроив все имеющиеся карты, вписал себя в число элитариев новоявленной Земли обетованной.
Обрушившееся, как снег на голову, признание Абхазии независимым государством вынудило российских небожителей вписать абхазских чиновников в реестр общероссийского «распила». Конечно, до российских показателей новокрещенным выгодополучателям ой как далеко, но поскольку речь идет о бюджетных деньгах, понятия, по которым происходит их дележ, должны быть едины для всех. Кроме того, интересанты сидят на всех этажах, по которым средства спускаются в регионы. Следовательно, если абхазская знать будет не в курсе, как принято «ломать» федеральный «общак», значит, те, кто наверху, не «отожмут» положенного им по праву. Это одна сторона дела. С другой, как-то очень быстро выяснилось, что чиновный класс Абхазии приходится кровным родственником своему российскому собрату. Ни малейшего психологического дискомфорта у бывших болельщиков за судьбы родины необходимость грабить нищих соотечественников не вызвала, напротив, сплошной восторг, «благорастворение воздухов и изобилие». Те же, по слову великого Гоголя, «свиные рыла вокруг» - те же: показная лояльность, лесть, тотальная неэффективность и презрение к законам и людям. Эта неотличимость внутреннего устройства позволила абхазским городничим безболезненно обосноваться в качестве новых колонистов на благодатной ниве освоения российского бюджета. Невозбранно исчезнувшие 347 миллионов рублей российских граждан были не просто подарком с барского плеча абхазским чиновникам, но и «проверкой на вшивость»: дескать, воруй, а не то пожалеешь! Но никто ни о чем не пожалел. Входной билет в дивный новый мир был принят с благодарностью и рукоцелованием. Он же стал гарантией управляемости туземной элиты.
Вызывает умиление негодование общества Абхазии высказываниями главного чиновника страны, во всеуслышание заявившего, что иной столицы, кроме Москвы он не признает. Что ж тут нелогичного? Он ведь честно, открыто и, главное, точно обозначил почему он так считает! В России его интересуют деньги, точнее, 11 миллиардов за три года (из оставшихся четырех на все его правление). На этом можно поставить точку, и вспомнить Генриха Наваррского, который осознав, что Париж стоит мессы, спешно перешел в католическую веру, непримиримым борцом с которой был до этого. Так же наш герой. Впервые избираясь на должность высшего правителя страны, имел репутацию едва ли не антироссийского политика. Но, очарованный блеском презренного металла, прозрел, и понял, что Москва ничуть не хуже Парижа, и стоит если не мессы, то признания ее своей столицей. Навсегда.
Обрушившееся, как снег на голову, признание Абхазии независимым государством вынудило российских небожителей вписать абхазских чиновников в реестр общероссийского «распила». Конечно, до российских показателей новокрещенным выгодополучателям ой как далеко, но поскольку речь идет о бюджетных деньгах, понятия, по которым происходит их дележ, должны быть едины для всех. Кроме того, интересанты сидят на всех этажах, по которым средства спускаются в регионы. Следовательно, если абхазская знать будет не в курсе, как принято «ломать» федеральный «общак», значит, те, кто наверху, не «отожмут» положенного им по праву. Это одна сторона дела. С другой, как-то очень быстро выяснилось, что чиновный класс Абхазии приходится кровным родственником своему российскому собрату. Ни малейшего психологического дискомфорта у бывших болельщиков за судьбы родины необходимость грабить нищих соотечественников не вызвала, напротив, сплошной восторг, «благорастворение воздухов и изобилие». Те же, по слову великого Гоголя, «свиные рыла вокруг» - те же: показная лояльность, лесть, тотальная неэффективность и презрение к законам и людям. Эта неотличимость внутреннего устройства позволила абхазским городничим безболезненно обосноваться в качестве новых колонистов на благодатной ниве освоения российского бюджета. Невозбранно исчезнувшие 347 миллионов рублей российских граждан были не просто подарком с барского плеча абхазским чиновникам, но и «проверкой на вшивость»: дескать, воруй, а не то пожалеешь! Но никто ни о чем не пожалел. Входной билет в дивный новый мир был принят с благодарностью и рукоцелованием. Он же стал гарантией управляемости туземной элиты.
Вызывает умиление негодование общества Абхазии высказываниями главного чиновника страны, во всеуслышание заявившего, что иной столицы, кроме Москвы он не признает. Что ж тут нелогичного? Он ведь честно, открыто и, главное, точно обозначил почему он так считает! В России его интересуют деньги, точнее, 11 миллиардов за три года (из оставшихся четырех на все его правление). На этом можно поставить точку, и вспомнить Генриха Наваррского, который осознав, что Париж стоит мессы, спешно перешел в католическую веру, непримиримым борцом с которой был до этого. Так же наш герой. Впервые избираясь на должность высшего правителя страны, имел репутацию едва ли не антироссийского политика. Но, очарованный блеском презренного металла, прозрел, и понял, что Москва ничуть не хуже Парижа, и стоит если не мессы, то признания ее своей столицей. Навсегда.
