«Объявить персоной non grata Питера Семнеби и других дипломатов, настаивающих на принятии решений, угрожающих национальной безопасности Республике Абхазия», - так выглядит одно из требований организации ветеранов войны «Аруаа». Суровые ветераны по достоинству оценили слова еврочиновника о возвращении беженцев в Кодорское ущелье, сказанные им во время недавнего визита в Абхазию. Любопытно, что на сей раз Семнеби обсуждал с абхазскими руководителями, главным образом, проблемы гуманитарного характера, острым политическим вопросам было уделено совсем немного времени. И все же ветераны услышали, пусть и едва слышные, но неловкие и вредоносные заявления гостя из Европы. Услышали и ужаснулись. Ну, а потом, как водится, разгневались.
Почему ветераны пришли в неистовство, понятно. Их раздражает само слово «возвращение» - нет, не его фонетический строй, а смысл. А европейские дипломаты очень любят на эту тему поговорить. Но ветераны стоят на страже интересов Родины и ловят каждое подозрительное слово. Но отнюдь не Семнеби и другие дипломаты из Европы впервые затронули эту щекотливую тему. Раньше и, пожалуй, громче всех о праве и необходимости возвращения беженцев в Кодорское ущелье заговорил не кто иной, как президент Абхазии Сергей Багапш, и этот факт прекрасно всем известен, даже ветеранам. Но они, видимо, зла на президента не держат, поскольку, несмотря на все его заявления для решения этой сложной и больной проблемы, за 2 года не сделано ровным счетом ничего. Поэтому в устах президента слово «возвращение» звучит как «невозвращение», а потому теряет оскорбительный для ветеранов смысл, и даже, осмелюсь предположить, ласкает им ухо.
Но, ни ветераны, ни Семнеби не в состоянии сегодня предложить выход из ситуации, который предполагает наличие четких выверенных критериев: кто может вернуться и спокойно жить в Абхазии, а кому стоит с этим, как минимум, повременить. А никаких критериев нет и быть не может из-за отсутствия правовой базы. Когда есть проблема, а представители государства переливают из пустого в порожнее, предпочитая делать заявления, а не создавать правовые механизмы для ее решения, это означает только одно – такое государство не справляется со своими обязанностями. Это порождает множество сложнейших конфликтов и скандалов, которые в отсутствии правового подхода становятся непреодолимыми. До сих пор нет внятного правового кодекса по всему комплексу грузино-абхазских проблем. Можно миллион раз отказываться обсуждать грузинские стратегии, не имея ничего за душой. Такие отказы звучат жестко и выразительно. Но есть и другой путь: создать законы, с которыми вынуждены будут считаться не только граждане Абхазии и все желающие ими стать, но даже переговорщики всех рангов и из разных уголков планеты. Видимо, что-то похожее имел в виду и Семнеби. Но того же требуют и опаленные войной и временем ветераны. Почему они решили возложить вину на европейского дипломата, мне, ей Богу, неясно. Ведь не он же должен писать законопроекты для Абхазии? Для этого есть совсем другие люди.
Почему ветераны пришли в неистовство, понятно. Их раздражает само слово «возвращение» - нет, не его фонетический строй, а смысл. А европейские дипломаты очень любят на эту тему поговорить. Но ветераны стоят на страже интересов Родины и ловят каждое подозрительное слово. Но отнюдь не Семнеби и другие дипломаты из Европы впервые затронули эту щекотливую тему. Раньше и, пожалуй, громче всех о праве и необходимости возвращения беженцев в Кодорское ущелье заговорил не кто иной, как президент Абхазии Сергей Багапш, и этот факт прекрасно всем известен, даже ветеранам. Но они, видимо, зла на президента не держат, поскольку, несмотря на все его заявления для решения этой сложной и больной проблемы, за 2 года не сделано ровным счетом ничего. Поэтому в устах президента слово «возвращение» звучит как «невозвращение», а потому теряет оскорбительный для ветеранов смысл, и даже, осмелюсь предположить, ласкает им ухо.
Но, ни ветераны, ни Семнеби не в состоянии сегодня предложить выход из ситуации, который предполагает наличие четких выверенных критериев: кто может вернуться и спокойно жить в Абхазии, а кому стоит с этим, как минимум, повременить. А никаких критериев нет и быть не может из-за отсутствия правовой базы. Когда есть проблема, а представители государства переливают из пустого в порожнее, предпочитая делать заявления, а не создавать правовые механизмы для ее решения, это означает только одно – такое государство не справляется со своими обязанностями. Это порождает множество сложнейших конфликтов и скандалов, которые в отсутствии правового подхода становятся непреодолимыми. До сих пор нет внятного правового кодекса по всему комплексу грузино-абхазских проблем. Можно миллион раз отказываться обсуждать грузинские стратегии, не имея ничего за душой. Такие отказы звучат жестко и выразительно. Но есть и другой путь: создать законы, с которыми вынуждены будут считаться не только граждане Абхазии и все желающие ими стать, но даже переговорщики всех рангов и из разных уголков планеты. Видимо, что-то похожее имел в виду и Семнеби. Но того же требуют и опаленные войной и временем ветераны. Почему они решили возложить вину на европейского дипломата, мне, ей Богу, неясно. Ведь не он же должен писать законопроекты для Абхазии? Для этого есть совсем другие люди.
