23 февраля 1944 года чеченцы и ингуши были выселены из Кавказа в Казахстан и Сибирь.
23 февраля 1944 года ингуши и чеченцы в течение одного дня были выселены в Казахстан. Горцы смогли взять с собой только то, что могли унести на руках, остальное было или разграблено, или сожжено. Очевидцы рассказывали об огромном костре в Грозном, в котором полыхали древние рукописи вайнахов - тептары. Уничтожались все свидетельства истории народа, всё, что могло напомнить о его существовании: срывались кладбища, переименовывались населенные пункты, на любое упоминание о чеченцах и ингушах в печатных изданиях или исторической литературе был наложен запрет. По замыслу авторов депортации, не только народ должен был раствориться в азиатских степях, должна была быть развеяна сама память о нем.
После страшного и многодневного пути в теплушках железнодорожных составов, немалая часть выселенных людей была выброшена в заснеженные степи Казахстана.
Совсем недавно я прочитал в Живом Журнале блогера sunja_edu собранные им воспоминания о том, как жили, или, лучше сказать, выживали спецпереселенцы в Казахстане и Сибири. Этих деталей я, и многие, не знали раньше.
Лишь очень немногим спецпереселенцам было выделено жилье. Подавляющее большинство оказалось без всякой крыши над головой. Люди выкопали землянки, и основная часть переселенцев провела в них первый год, постигая азы выживания на новом месте. В дальнейшем появились саманные домики или дома из земли. Их необходимо было обмазывать снаружи и изнутри глиной.
Носить было нечего, и переселенцы стали учиться делать обувь самостоятельно. Процесс, как говорят старики, выглядел так: с ноги коровы снимали шкуру и сушили её. Затем ею обтягивали ногу и вокруг неё пробивали дырки, сквозь которые пропускали шнур или проволоку. Вместо стельки внутрь укладывали солому. Такой башмак можно было носить 2-3 зимы. Что касается верхней одежды, то вначале использовались обычные мешки, в которых вырезались отверстия для рук и головы. Мыла не было. Его заменяли зола и песок, при помощи которых можно было и постирать, и помыться.
Несмотря на крайне тяжелые условия жизни, переселенцы старались оберегать особенности национального быта: по возможности, раз в неделю проводились вечера с национальными танцами. Здесь собирались и молодежь, и старики, звучали песни на родном языке, играла гармонь. В ходу были и популярные в то время "Калинка" и "Выходила на берег Катюша". Такими в собранных блогером sunja_edu предстают суровые будни чеченцев и ингушей в казахстанской ссылке.
Мне и самому старики рассказывали, что в Казахстане люди демонстрировали как удивительную высоту духа, так и невиданную низость. К примеру, до сих пор вспоминают прежде всего тех, кто, рискуя собственной жизнью, спасал других от голодной смерти.
Рассказывали о парне, которого приняли работать на сортировочной станции. Он выносил каждый день зерно и раздавал голодающим. Его забили насмерть на допросах в НКВД, но он так он не назвал тех, кому помогал. Был и такой случай: пьяный председатель колхоза приехал в поле и стал избивать женщин кнутом, называя их «вражьим отродьем». Подросток чеченец заколол его вилами и повез труп в район. Женщины пытались уговорить его бежать, но он отказался, зная, что в случае его бегства накажут все село.
Многие не умели говорить и писать по-русски. К немногим, владевшим грамотой, приходили делегации земляков и просили составить письмо товарищу Сталину. Люди продолжали верить в то, что вождь ничего не знает о депортации и все было сделано в тайне от него по личному указанию Берия. Многие верили, что ошибка вот-вот будет исправлена, и всех вернут на родину.
Мне довелось услышать от стариков и о тех, кто шел на сотрудничество с властями и предавал своих соплеменников в обмен на льготы и послабление режима. Один случай запал мне в память. В большой вайнахской семье зимой 1945 года умер отец. Мать, у которой на руках остались пятеро маленьких детей, отправилась в соседнее село, чтобы попросить земляков похоронить мужа.
По окончании похорон четверо мужчин потребовали у нее заплатить им за помощь, и она отдала последние продукты и украшения. Трое её детей умерли от голода, не дожив до весны. Но сегодня старики, стараясь вычеркнуть из памяти ужас произошедшего, чаще вспоминают о взаимной поддержке и братстве среди спецпереселенцев.
23 февраля 1944 года ингуши и чеченцы в течение одного дня были выселены в Казахстан. Горцы смогли взять с собой только то, что могли унести на руках, остальное было или разграблено, или сожжено. Очевидцы рассказывали об огромном костре в Грозном, в котором полыхали древние рукописи вайнахов - тептары. Уничтожались все свидетельства истории народа, всё, что могло напомнить о его существовании: срывались кладбища, переименовывались населенные пункты, на любое упоминание о чеченцах и ингушах в печатных изданиях или исторической литературе был наложен запрет. По замыслу авторов депортации, не только народ должен был раствориться в азиатских степях, должна была быть развеяна сама память о нем.
После страшного и многодневного пути в теплушках железнодорожных составов, немалая часть выселенных людей была выброшена в заснеженные степи Казахстана.
Совсем недавно я прочитал в Живом Журнале блогера sunja_edu собранные им воспоминания о том, как жили, или, лучше сказать, выживали спецпереселенцы в Казахстане и Сибири. Этих деталей я, и многие, не знали раньше.
Лишь очень немногим спецпереселенцам было выделено жилье. Подавляющее большинство оказалось без всякой крыши над головой. Люди выкопали землянки, и основная часть переселенцев провела в них первый год, постигая азы выживания на новом месте. В дальнейшем появились саманные домики или дома из земли. Их необходимо было обмазывать снаружи и изнутри глиной.
Слушать
Носить было нечего, и переселенцы стали учиться делать обувь самостоятельно. Процесс, как говорят старики, выглядел так: с ноги коровы снимали шкуру и сушили её. Затем ею обтягивали ногу и вокруг неё пробивали дырки, сквозь которые пропускали шнур или проволоку. Вместо стельки внутрь укладывали солому. Такой башмак можно было носить 2-3 зимы. Что касается верхней одежды, то вначале использовались обычные мешки, в которых вырезались отверстия для рук и головы. Мыла не было. Его заменяли зола и песок, при помощи которых можно было и постирать, и помыться.
Несмотря на крайне тяжелые условия жизни, переселенцы старались оберегать особенности национального быта: по возможности, раз в неделю проводились вечера с национальными танцами. Здесь собирались и молодежь, и старики, звучали песни на родном языке, играла гармонь. В ходу были и популярные в то время "Калинка" и "Выходила на берег Катюша". Такими в собранных блогером sunja_edu предстают суровые будни чеченцев и ингушей в казахстанской ссылке.
Мне и самому старики рассказывали, что в Казахстане люди демонстрировали как удивительную высоту духа, так и невиданную низость. К примеру, до сих пор вспоминают прежде всего тех, кто, рискуя собственной жизнью, спасал других от голодной смерти.
Рассказывали о парне, которого приняли работать на сортировочной станции. Он выносил каждый день зерно и раздавал голодающим. Его забили насмерть на допросах в НКВД, но он так он не назвал тех, кому помогал. Был и такой случай: пьяный председатель колхоза приехал в поле и стал избивать женщин кнутом, называя их «вражьим отродьем». Подросток чеченец заколол его вилами и повез труп в район. Женщины пытались уговорить его бежать, но он отказался, зная, что в случае его бегства накажут все село.
Многие не умели говорить и писать по-русски. К немногим, владевшим грамотой, приходили делегации земляков и просили составить письмо товарищу Сталину. Люди продолжали верить в то, что вождь ничего не знает о депортации и все было сделано в тайне от него по личному указанию Берия. Многие верили, что ошибка вот-вот будет исправлена, и всех вернут на родину.
Мне довелось услышать от стариков и о тех, кто шел на сотрудничество с властями и предавал своих соплеменников в обмен на льготы и послабление режима. Один случай запал мне в память. В большой вайнахской семье зимой 1945 года умер отец. Мать, у которой на руках остались пятеро маленьких детей, отправилась в соседнее село, чтобы попросить земляков похоронить мужа.
По окончании похорон четверо мужчин потребовали у нее заплатить им за помощь, и она отдала последние продукты и украшения. Трое её детей умерли от голода, не дожив до весны. Но сегодня старики, стараясь вычеркнуть из памяти ужас произошедшего, чаще вспоминают о взаимной поддержке и братстве среди спецпереселенцев.
