Церковный конфликт, более месяца продолжающийся в Абхазии, вышел из стен Новоафонского монастыря, в котором он зародился, и превратился в дискуссию национального масштаба. Конфликт между иереем Виссарионом (Аплиаа) и молодыми священниками Дорофеем (Дбар) и Андреем (Ампар), близится к своей кульминации - 15 мая в Новом Афоне, в монастыре св. апостола Симона Кананита состоится так называемое Церковно-Народное собрание. Итоги этого мероприятия определят не столько судьбу абхазского православия, сколько судьбу "абхазского проекта" вообще.
Возникновение независимой Абхазии на руинах Советского Союза и Советской Грузии было предопределено самой сутью устройства канувшей в Лету империи: «матрешка» подчиненных друг другу национальных образований управлялась из единого центра. Распадаться она начала, когда центр стал стремительно терять дееспособность, вполне по ленинскому сценарию: "низы" не хотели жить по-старому, а "верхи" уже не могли управлять по-старому. Советская номенклатура сумела вовремя сориентироваться и оседлать высвобождавшуюся энергию национального самосознания, которую они использовали, чтобы снова прийти к власти, но уже в новых национальных государствах.
Похожая история разворачивается сегодня в Абхазии, и именно поэтому конфликт между, казалось бы, далекими от мирских дел священнослужителями привлек внимание даже тех жителей страны, которые далеки не то что от православия, а от религии вообще. Все дело в методах и возрасте участников конфликта. Дорофей и Андрей - это не просто священнослужители, а представители поколения, не имеющего советского опыта. Они предпочли склокам и интригам работу и образование, преуспев в этом. Новоафонский монастырь, бывший до их прихода просто строением, стал самодостаточной общиной, которая привлекала и ресурсы, и паломников. Им для этого не понадобились затратные проекты государственной или иностранной помощи, они предпочли творчески подойти к работе по воссозданию абхазской Церкви. Вот почему поддерживающие их люди в основной своей массе достаточно молоды, чтобы не быть советскими, и достаточно ответственны, чтобы принимать участие в решении вопроса национального масштаба.
По сути, речь идет о зарождении того политического и интеллектуального слоя, который принято называть национальной элитой. Неудивительно, что архимандрит Дорофей внезапно стал неугоден и "старым" священникам, и обсевшим кабинеты власти абхазским «элитариям» с советской «пропиской». Они беззастенчиво обвиняют молодых священников в том, что-де те преследуют личные интересы. А премьер Сергей Шамба, забыв, видимо, о том, что государство не может вмешиваться в дела Церкви (и наоборот), объявляет, что «не даст им монастырь».
Однако, на самом деле запрещать что-либо эти «элитарии» не могут и не умеют. Звонки в московскую Патриархию, откровенная ложь, даже цензура вкупе с телефонным правом не помогли «закрыть» вопрос. Молодые священники и их сторонники полны решимости провести Церковно-Народное собрание и заложить легитимную основу в фундамент воссоздаваемой Церкви. Сами жители республики должны решать свою судьбу, а чины, деньги или высочайшая воля – дело десятое. Эту прописную истину так и не усвоили советские «элитарии» Абхазии, и есть большие сомнения в том, что они смогут пережить повторную смерть воссозданной ими советской системы. СССР в его абхазском формате уже осознанно отвергается большинством народа. 15 мая будущее своей Церкви будут выбирать граждане Абхазии, а не застрявшие навечно в СССР функционеры.
Возникновение независимой Абхазии на руинах Советского Союза и Советской Грузии было предопределено самой сутью устройства канувшей в Лету империи: «матрешка» подчиненных друг другу национальных образований управлялась из единого центра. Распадаться она начала, когда центр стал стремительно терять дееспособность, вполне по ленинскому сценарию: "низы" не хотели жить по-старому, а "верхи" уже не могли управлять по-старому. Советская номенклатура сумела вовремя сориентироваться и оседлать высвобождавшуюся энергию национального самосознания, которую они использовали, чтобы снова прийти к власти, но уже в новых национальных государствах.
Похожая история разворачивается сегодня в Абхазии, и именно поэтому конфликт между, казалось бы, далекими от мирских дел священнослужителями привлек внимание даже тех жителей страны, которые далеки не то что от православия, а от религии вообще. Все дело в методах и возрасте участников конфликта. Дорофей и Андрей - это не просто священнослужители, а представители поколения, не имеющего советского опыта. Они предпочли склокам и интригам работу и образование, преуспев в этом. Новоафонский монастырь, бывший до их прихода просто строением, стал самодостаточной общиной, которая привлекала и ресурсы, и паломников. Им для этого не понадобились затратные проекты государственной или иностранной помощи, они предпочли творчески подойти к работе по воссозданию абхазской Церкви. Вот почему поддерживающие их люди в основной своей массе достаточно молоды, чтобы не быть советскими, и достаточно ответственны, чтобы принимать участие в решении вопроса национального масштаба.
По сути, речь идет о зарождении того политического и интеллектуального слоя, который принято называть национальной элитой. Неудивительно, что архимандрит Дорофей внезапно стал неугоден и "старым" священникам, и обсевшим кабинеты власти абхазским «элитариям» с советской «пропиской». Они беззастенчиво обвиняют молодых священников в том, что-де те преследуют личные интересы. А премьер Сергей Шамба, забыв, видимо, о том, что государство не может вмешиваться в дела Церкви (и наоборот), объявляет, что «не даст им монастырь».
Однако, на самом деле запрещать что-либо эти «элитарии» не могут и не умеют. Звонки в московскую Патриархию, откровенная ложь, даже цензура вкупе с телефонным правом не помогли «закрыть» вопрос. Молодые священники и их сторонники полны решимости провести Церковно-Народное собрание и заложить легитимную основу в фундамент воссоздаваемой Церкви. Сами жители республики должны решать свою судьбу, а чины, деньги или высочайшая воля – дело десятое. Эту прописную истину так и не усвоили советские «элитарии» Абхазии, и есть большие сомнения в том, что они смогут пережить повторную смерть воссозданной ими советской системы. СССР в его абхазском формате уже осознанно отвергается большинством народа. 15 мая будущее своей Церкви будут выбирать граждане Абхазии, а не застрявшие навечно в СССР функционеры.
