Грузинскому политологу Мамуке Арешидзе не позавидуешь. Он открыл старый комод «грузинских ценностей» и, производя ревизию его содержимого, пришел к мысли: национальная идея о восстановлении «территориальной целостности» страны настолько изъедена молью, что лучше ее из этого самого комода удалить.
О том, что в этом «кафтане» нет ни одной здоровой нити, в общем-то, догадывались многие грузины. Но, как в застойные годы, понимание того, что обещанный партией коммунизм – не более чем миф, долгое время не покидало пространства тесных советских кухонь, так и сейчас, над химерой о возвращении Абхазии в лоно «неделимой Грузии» зубоскалят все на той же кухне. Она и по сей день для многих бывших граждан СССР (и грузины не исключение) остается единственным местом для издевательства над генеральной линией.
Но рано или поздно «анализ» проблемы «made in тбилисская кухня» кто-то должен был представить городу и миру. И этим «кем-то» оказался политолог Мамука Арешидзе. С определенными оговорками, он имел смелость признать, что Абхазия безвозвратно потеряна, и в связи с этим ее следует признать.
И тут началось. На Арешидзе ополчилась вся грузинская элита. Разброс обвинений продемонстрировал и меру воспитанности и патриотический пафос разных частей грузинского общества. «Он заблуждается», - предположили потомственные интеллигенты. «Предатель!» - вынесли свой приговор национально озабоченные индивиды. При этом, часть «продвинутых» критиков, как выяснилось, видит ситуацию похожим образом: не только в ближайшей, но и в отдаленной перспективе Абхазию не вернуть. Действительно, добровольно абхазы возвращаться в объятия Грузии не желают, даже если эта страна вдруг станет оазисом мира, благополучия и демократии. О совместном проживании вспоминают, как о кошмарном сне. И силой решить эту проблему явно не выходит. Поражение в войне 2008 года, когда со стороны Грузии выступали не партизаны, как это было в 1998 году во время «Майских событий» в Гальском районе, и не чеченские отряды, как в 2001 во время рейда Руслана Гелаева в Кодорское ущелье, а регулярная, хорошо оснащенная и обученная армия, развеяли последние иллюзии о возможности решения конфликта с Абхазией средствами военного насилия. Тем более, когда гарантом безопасности уже признанной Москвой Абхазии выступает Россия.
Однако конечный вывод у «продвинутых» критиков Арешидзе легко игнорирует всю логику предшествующего анализа. «Не признавать» - говорят они. Но зачем все время обманывать себя мыслью, что отрубленная нога отрастет заново или, как минимум, ее можно будет пришить (вот только язвы подживут и можно будет приступать к операции), не совсем ясно. Ведь тратить колоссальные усилия на реализацию утопии, как показывает история, глупо и даже опасно. Не лучше ли прикупить больному современный протез (тем более в спонсорах до последнего времени не было недостатка) и, наконец, успокоиться?
Сомнения в самой возможности построения коммунизма мало-помалу привели к развалу Союза. Разговоры «покинули» кухню и обрели плоть на улице – идея, что называется, овладела массами. Конечно, навязчивая ностальгия по СССР – явление привычное, но мне кажется, что в реальности никто не желает вновь соприкоснуться с советскими реалиями. Оно было хуже настоящего и это начинают понимать самые твердолобые сталинисты. Но дело даже не в этом. Есть простая формула: «дважды в одну реку не войти». Не лучше ли найти новую реку, чем посвятить остаток жизни поискам заветной двери не только в прошлое, но и никогда не бывшее.
О том, что в этом «кафтане» нет ни одной здоровой нити, в общем-то, догадывались многие грузины. Но, как в застойные годы, понимание того, что обещанный партией коммунизм – не более чем миф, долгое время не покидало пространства тесных советских кухонь, так и сейчас, над химерой о возвращении Абхазии в лоно «неделимой Грузии» зубоскалят все на той же кухне. Она и по сей день для многих бывших граждан СССР (и грузины не исключение) остается единственным местом для издевательства над генеральной линией.
Но рано или поздно «анализ» проблемы «made in тбилисская кухня» кто-то должен был представить городу и миру. И этим «кем-то» оказался политолог Мамука Арешидзе. С определенными оговорками, он имел смелость признать, что Абхазия безвозвратно потеряна, и в связи с этим ее следует признать.
И тут началось. На Арешидзе ополчилась вся грузинская элита. Разброс обвинений продемонстрировал и меру воспитанности и патриотический пафос разных частей грузинского общества. «Он заблуждается», - предположили потомственные интеллигенты. «Предатель!» - вынесли свой приговор национально озабоченные индивиды. При этом, часть «продвинутых» критиков, как выяснилось, видит ситуацию похожим образом: не только в ближайшей, но и в отдаленной перспективе Абхазию не вернуть. Действительно, добровольно абхазы возвращаться в объятия Грузии не желают, даже если эта страна вдруг станет оазисом мира, благополучия и демократии. О совместном проживании вспоминают, как о кошмарном сне. И силой решить эту проблему явно не выходит. Поражение в войне 2008 года, когда со стороны Грузии выступали не партизаны, как это было в 1998 году во время «Майских событий» в Гальском районе, и не чеченские отряды, как в 2001 во время рейда Руслана Гелаева в Кодорское ущелье, а регулярная, хорошо оснащенная и обученная армия, развеяли последние иллюзии о возможности решения конфликта с Абхазией средствами военного насилия. Тем более, когда гарантом безопасности уже признанной Москвой Абхазии выступает Россия.
Однако конечный вывод у «продвинутых» критиков Арешидзе легко игнорирует всю логику предшествующего анализа. «Не признавать» - говорят они. Но зачем все время обманывать себя мыслью, что отрубленная нога отрастет заново или, как минимум, ее можно будет пришить (вот только язвы подживут и можно будет приступать к операции), не совсем ясно. Ведь тратить колоссальные усилия на реализацию утопии, как показывает история, глупо и даже опасно. Не лучше ли прикупить больному современный протез (тем более в спонсорах до последнего времени не было недостатка) и, наконец, успокоиться?
Сомнения в самой возможности построения коммунизма мало-помалу привели к развалу Союза. Разговоры «покинули» кухню и обрели плоть на улице – идея, что называется, овладела массами. Конечно, навязчивая ностальгия по СССР – явление привычное, но мне кажется, что в реальности никто не желает вновь соприкоснуться с советскими реалиями. Оно было хуже настоящего и это начинают понимать самые твердолобые сталинисты. Но дело даже не в этом. Есть простая формула: «дважды в одну реку не войти». Не лучше ли найти новую реку, чем посвятить остаток жизни поискам заветной двери не только в прошлое, но и никогда не бывшее.
