ПРАГА--Тему абхазских выборов мы продолжаем в рубрике «Некруглый стол». Его проведет главный редактор радио «Эхо Кавказа» Андрей Бабицкий.
Андрей Бабицкий: У нас на линии прямого эфира из Сухуми политолог Ираклий Хинтба и из Москвы замдиректора информационно-аналитического центра по изучению общественно-политического мнения на постсоветском пространстве при МГУ Алексей Власов.
Ираклий, первый вопрос к вам. Все три кандидата в президенты - это политики, начинавшие свои карьеры госслужащими еще при советской власти. Их политические биографии и карьеры складывались в течение последних двадцати лет, и поэтому возникает ощущение некоего номенклатурного конкурса, когда различия в опыте, взглядах, политической культуре претендентов минимальны. Они все дети то ли уходящей, то ли уже безвозвратно ушедшей эпохи. Неужели столь минимальны потребности абхазского общества, что вот этот скудный круг кандидатов отражает его чаяния?
Ираклий Хинтба: Действительно, все три кандидата представляют «старые элиты», господствовавшие на тех или иных этапах политического развития Абхазии. И вообще, проблема кризиса политического лидерства в абхазском обществе действительно ощущается: отсутствие новых молодых лиц, перспективных и обладающих соответствующим опытом, которые на данном этапы могли бы конкурировать с представителями старой политической элиты. Тем не менее все три кандидата, в особенности Сергей Шамба и Александр Анкваб, понимая необходимость определенного обновления управленческого состава, выдвинули в качестве кандидатов в вице-президенты людей достаточно перспективных, молодых, пользующихся определенной поддержкой в обществе, не запятнавших свою репутацию. Что касается Рауля Хаджимба, Светланы Джергения, - это такой символический мостик, который объединяет нынешнее время и эпоху Владислава Ардзинба, которая уже героизировалась в сознании наших людей.
Андрей Бабицкий: Спасибо, Ираклий. Понятно: молодежь приходит вторым эшелоном. Вот эти молодые люди, они востребованы обществом или нынешняя система власти в Абхазии их оттесняет на периферию политической жизни, не дает им возможности оказаться на ключевых постах в центре политической жизни?
Ираклий Хинтба: Я думаю, в Абхазии будет иметь место естественная смена поколений политической элиты, никаких революционных изменений предполагать не приходится. Что касается Шамиля Адзинба и Михаила Логуа, которые выдвигаются в качестве кандидатов в вице-президенты, это люди, которые встроены в существующую систему власти в Абхазии. Тем не менее все-таки это молодые «сорокалетние, толковые мужики», как охарактеризовала их абхазская писательница Надежда Венедиктова, которые имеют военные заслуги (без этого в Абхазии невозможно претендовать на занятие каких-то серьезных политических должностей) и которые каким-то образом будут служить для избирателей определенным манком. Я думаю, что акцент на привлечение молодежи, которое сегодня является главным лозунгом кампании Сергея Шамба, и то, что он успел перехватить этот лозунг у других кандидатов, на мой взгляд, станет большим плюсом в его борьбе.
Андрей Бабицкий: Алексей, Кремль еще во время прошлых выборов демонстративно устранился от участия в них. То ли ему все равно, кто окажется у власти, то есть с любым можно будет договориться, или, может быть, российский ресурс влияния в Абхазии исчерпан или минимален?
Алексей Власов: Ответ очень простой. Кремлю нет смысла выбирать между Анквабом и Шамба просто потому, что оба кандидата в той или иной степени будут придерживаться единой риторики: это и развитие экономических связей с Россией, и линия на выстраивание независимой Абхазии, и стратегическое партнерство с Кремлем. Поэтому ситуации судьбоносного выбора, который искусственно сформировался в 2004 году, я думаю, уже не повторится. А значит, и участие российских политтехнологов будет четко ограничено теми рамками, которые в данном случае жестко установит Кремль.
Андрей Бабицкий: Алексей, скажите, насколько система выборов в России, или в более общем виде система власти, наследуется Абхазией? Пока вас не было, мы как раз говорили о том, что молодые политики только сегодня входят в политическую жизнь, и, в общем и целом, номенклатурная элита как бы воспроизводит себя от выборов к выборам в Абхазии.
Алексей Власов: Это проблема не только Абхазии, потому что, мне кажется, приход молодых политиков в постсоветские системы всегда сопровождается, к сожалению, печальным процессом: они принимают те правила игры, которые диктует прежняя номенклатурная элита. А значит, несмотря на возраст и якобы имеющий место межпоколенческий конфликт, обновления реального не происходит просто потому, что человек новый, молодой встраивается в ту схему, которая существовала до него. Это происходит и в России. И я думаю, что нечто подобное происходит на самом деле и в Абхазии. Поэтому говорить о том, что через некоторое время произойдет системное обновление политических реалий в этой республике, я думаю, не представляется возможным, даже несмотря на то, что через пять-шесть лет в силу войдут новое поколение и новые фигуры.
Андрей Бабицкий: Ираклий, в соседней Грузии ситуация несколько отличающаяся от российской или от любой другой на постсоветском пространстве: поколение молодых политиков провело серьезные реформы. Я понимаю, что в Абхазии к ним относятся с некоторым сомнением, но, тем не менее ситуация очевидна - группе молодых реформаторов удалось радикально преобразовать общественно-политический строй страны. Этот опыт как-то учитывается в Абхазии?
Ираклий Хинтба: Ну, естественно, в Абхазии эксперты и политики следят, в том числе и за реформами в Грузии. Что касается радикальных изменений, которые произошли в этой стране, все это, в первую очередь, связано с мощной внешней поддержкой. Внешняя поддержка модернизации, о которой мы говорим постоянно и призываем и Европейский Союз, и Российскую Федерацию оказать необходимую поддержу Абхазии, - это основное условие для подобного рода изменений. Но, опять же, в случае с Абхазией, я думаю, речь будет идти о естественной смене поколений политической элиты лет через пять-семь.
Андрей Бабицкий: Спасибо, Ираклий. Алексей, как вам кажется, в случае, если придет к власти Рауль Хаджимба, который выступает наиболее радикально с позиции защиты национальных интересов Абхазии, возникнет ли какая-то трещина, какое-то напряжение в российско-абхазских отношениях?
Алексей Власов: Я думаю, что никакой трещины не возникнет, потому что это часть определенной политической игры, и Хаджимба занимает нишу, которую он должен занимать. Роли распределены, и вне зависимости от того, насколько эти роли нравятся или не нравятся Кремлю, они вполне, в общем-то, устраивают нынешнее руководство России. А значит, кто бы ни победил, система не претерпит изменений.
Андрей Бабицкий: У нас на линии прямого эфира из Сухуми политолог Ираклий Хинтба и из Москвы замдиректора информационно-аналитического центра по изучению общественно-политического мнения на постсоветском пространстве при МГУ Алексей Власов.
Ираклий, первый вопрос к вам. Все три кандидата в президенты - это политики, начинавшие свои карьеры госслужащими еще при советской власти. Их политические биографии и карьеры складывались в течение последних двадцати лет, и поэтому возникает ощущение некоего номенклатурного конкурса, когда различия в опыте, взглядах, политической культуре претендентов минимальны. Они все дети то ли уходящей, то ли уже безвозвратно ушедшей эпохи. Неужели столь минимальны потребности абхазского общества, что вот этот скудный круг кандидатов отражает его чаяния?
Ираклий Хинтба: Действительно, все три кандидата представляют «старые элиты», господствовавшие на тех или иных этапах политического развития Абхазии. И вообще, проблема кризиса политического лидерства в абхазском обществе действительно ощущается: отсутствие новых молодых лиц, перспективных и обладающих соответствующим опытом, которые на данном этапы могли бы конкурировать с представителями старой политической элиты. Тем не менее все три кандидата, в особенности Сергей Шамба и Александр Анкваб, понимая необходимость определенного обновления управленческого состава, выдвинули в качестве кандидатов в вице-президенты людей достаточно перспективных, молодых, пользующихся определенной поддержкой в обществе, не запятнавших свою репутацию. Что касается Рауля Хаджимба, Светланы Джергения, - это такой символический мостик, который объединяет нынешнее время и эпоху Владислава Ардзинба, которая уже героизировалась в сознании наших людей.
Слушать
Андрей Бабицкий: Спасибо, Ираклий. Понятно: молодежь приходит вторым эшелоном. Вот эти молодые люди, они востребованы обществом или нынешняя система власти в Абхазии их оттесняет на периферию политической жизни, не дает им возможности оказаться на ключевых постах в центре политической жизни?
Ираклий Хинтба: Я думаю, в Абхазии будет иметь место естественная смена поколений политической элиты, никаких революционных изменений предполагать не приходится. Что касается Шамиля Адзинба и Михаила Логуа, которые выдвигаются в качестве кандидатов в вице-президенты, это люди, которые встроены в существующую систему власти в Абхазии. Тем не менее все-таки это молодые «сорокалетние, толковые мужики», как охарактеризовала их абхазская писательница Надежда Венедиктова, которые имеют военные заслуги (без этого в Абхазии невозможно претендовать на занятие каких-то серьезных политических должностей) и которые каким-то образом будут служить для избирателей определенным манком. Я думаю, что акцент на привлечение молодежи, которое сегодня является главным лозунгом кампании Сергея Шамба, и то, что он успел перехватить этот лозунг у других кандидатов, на мой взгляд, станет большим плюсом в его борьбе.
Андрей Бабицкий: Алексей, Кремль еще во время прошлых выборов демонстративно устранился от участия в них. То ли ему все равно, кто окажется у власти, то есть с любым можно будет договориться, или, может быть, российский ресурс влияния в Абхазии исчерпан или минимален?
Алексей Власов: Ответ очень простой. Кремлю нет смысла выбирать между Анквабом и Шамба просто потому, что оба кандидата в той или иной степени будут придерживаться единой риторики: это и развитие экономических связей с Россией, и линия на выстраивание независимой Абхазии, и стратегическое партнерство с Кремлем. Поэтому ситуации судьбоносного выбора, который искусственно сформировался в 2004 году, я думаю, уже не повторится. А значит, и участие российских политтехнологов будет четко ограничено теми рамками, которые в данном случае жестко установит Кремль.
Андрей Бабицкий: Алексей, скажите, насколько система выборов в России, или в более общем виде система власти, наследуется Абхазией? Пока вас не было, мы как раз говорили о том, что молодые политики только сегодня входят в политическую жизнь, и, в общем и целом, номенклатурная элита как бы воспроизводит себя от выборов к выборам в Абхазии.
Алексей Власов: Это проблема не только Абхазии, потому что, мне кажется, приход молодых политиков в постсоветские системы всегда сопровождается, к сожалению, печальным процессом: они принимают те правила игры, которые диктует прежняя номенклатурная элита. А значит, несмотря на возраст и якобы имеющий место межпоколенческий конфликт, обновления реального не происходит просто потому, что человек новый, молодой встраивается в ту схему, которая существовала до него. Это происходит и в России. И я думаю, что нечто подобное происходит на самом деле и в Абхазии. Поэтому говорить о том, что через некоторое время произойдет системное обновление политических реалий в этой республике, я думаю, не представляется возможным, даже несмотря на то, что через пять-шесть лет в силу войдут новое поколение и новые фигуры.
Андрей Бабицкий: Ираклий, в соседней Грузии ситуация несколько отличающаяся от российской или от любой другой на постсоветском пространстве: поколение молодых политиков провело серьезные реформы. Я понимаю, что в Абхазии к ним относятся с некоторым сомнением, но, тем не менее ситуация очевидна - группе молодых реформаторов удалось радикально преобразовать общественно-политический строй страны. Этот опыт как-то учитывается в Абхазии?
Ираклий Хинтба: Ну, естественно, в Абхазии эксперты и политики следят, в том числе и за реформами в Грузии. Что касается радикальных изменений, которые произошли в этой стране, все это, в первую очередь, связано с мощной внешней поддержкой. Внешняя поддержка модернизации, о которой мы говорим постоянно и призываем и Европейский Союз, и Российскую Федерацию оказать необходимую поддержу Абхазии, - это основное условие для подобного рода изменений. Но, опять же, в случае с Абхазией, я думаю, речь будет идти о естественной смене поколений политической элиты лет через пять-семь.
Андрей Бабицкий: Спасибо, Ираклий. Алексей, как вам кажется, в случае, если придет к власти Рауль Хаджимба, который выступает наиболее радикально с позиции защиты национальных интересов Абхазии, возникнет ли какая-то трещина, какое-то напряжение в российско-абхазских отношениях?
Алексей Власов: Я думаю, что никакой трещины не возникнет, потому что это часть определенной политической игры, и Хаджимба занимает нишу, которую он должен занимать. Роли распределены, и вне зависимости от того, насколько эти роли нравятся или не нравятся Кремлю, они вполне, в общем-то, устраивают нынешнее руководство России. А значит, кто бы ни победил, система не претерпит изменений.
