ВЗГЛЯД ИЗ ВАШИНГТОНА---Северный Кавказ уже в скором времени может получить щедрое федеральное финансирование. В соответствии с программой Министерства регионального развития России объем целевых расходов на развитие самого проблемного российского региона до 2025 года должен составить около четырех триллионов рублей. Судьба амбициозной программы будет решаться в начале августа 2011 года.
Когда-то народный поэт Дагестана Расул Гамзатов в одном из своих знаменитых восьмистиший дал такую версию присоединения Северного Кавказа к России: «Ни хитроумье бранное, ни сила. Здесь ни при чем. Я утверждать берусь: не Русь Ермолова нас покорила, Кавказ пленила пушкинская Русь». В современной России подобные утверждения (особенно на уровне чиновников) выглядят, как ничем не оправданный и не мотивированный идеализм. Эдакие интеллигентские мечтания и чудачества. Там, где власть превращается в выгодный бизнес, фактически сливается с ним, разговоры об «умной силе» и влиянии культуры (в ее самом широком понимании) на интеграцию проблемных территорий не проходят. Здесь нужны другие умения и приоритеты: аккуратно составленный бизнес-план и громкий пиар для его публичного продвижения.
Напомню, что в январе 2011 года премьер-министр России Владимир Путин поручил Минрегиону разработать программу по развитию Северного Кавказа на 14 лет вперед. Поручение главы федерального правительства выполнено. В итоге расходы на государственную программу получаются большими, чем это обычно предусматривается для аналогичных федеральных целевых проектов. Не исключено, что при обсуждении «домашнего задания» премьера итоговая сумма может уменьшиться. Но в конечном итоге важны не конкретные цифры, а подходы к самому проблемному российскому региону. Наблюдая за оценками и заявлениями представителей правящего тандема с января прошлого года (то есть с момента, когда стартовал проект «Хлопонин»), видно, что в наши дни Кавказ собираются покорять не с помощью пушек или пушкиных, а посредством «золотого тельца». Но насколько оправданы подобные подходы? На чем они базируются?
«Экономический детерминизм» (понимаемый в России Путина и Медведева как финансовая «накачка») базируется не столько на каких-то глубинных просчетах, сколько на психологических ощущениях постсоветской властной элиты эпохи «нулевых». Согласно им, политические или моральные ценности ничего не значат, а потому любая лояльность режиму может быть куплена за большие деньги. А если не получается, то за очень большие. С помощью этого нехитрого приема многоцветная поляна отечественной политики превратилась в однообразную «Единую Россию», в которую дружными рядами пошли вчерашние коммунисты, социал-демократы, либералы и патриоты. Конечно же, здесь не обязательно говорить о прямой «купле - продажи». Есть намного более хитрые и тонкие приемы. Но, повторяюсь, суть не в конкретных случаях с тем или иным имяреком. Важно общее видение проблемы. В 2011 году то, что удачно было апробировано на оппозиционных партиях, фрондирующих губернаторах и СМИ, пытаются принести на кавказскую почву.
При этом многие, собственно, кавказские контексты игнорируются, поскольку для таких понятий, как идентичность, культура, психология в современной российской политике нет места. Они сброшены, как старый хлам с модернизирующегося корабля. Отсюда и отсутствие понимания того, что для борьбы с радикальным исламистским подпольем финансовые вливания совершенно бесполезны, ибо нигде еще политически и идейно мотивированное насилие не базировалось исключительно на нищете и социальном лузерстве. Да что там Кавказ, посмотрите на Норвегию. Разве главный антигерой норвежской «черной пятницы» прозябал на помойках и перебивался попрошайничеством? Да и в других регионах мира имидж террориста никак не соответствует нашим представлениям о «сирых и убогих». Напротив, экстремистские и террористические практики питаются, в первую очередь, интеллектуальным протестом, неприятием той или иной политической или идеологической практики. В случае же с Кавказом речь идет о массовом неприятии системы административного рынка, при которой целые республики берутся на «кормление» элитами, лояльными Кремлю. И чтобы изменить эту ситуацию, нужно серьезно корректировать приоритеты внутренней политики в целом. Но системная работа - вещь сложная. Куда проще отправить определенную сумму денег по известному адресу.
Но поможет ли новое накачивание деньгами этих «лоялистов» стабилизации? Никоим образом, ибо без решения таких проблем, как коррупция, низкое качество управления, терроризм, региональный апартеид, в регион инвестиции не пойдут. Ни российские, ни иностранные. Доминирование же одного лишь государственного инвестирования только и приведет, что к мультипликации коррупции. Аппетиты дольщиков будут возрастать, а системы контроля со стороны гражданского общества, свободных СМИ не будет. По причине их полного выхолащивания и замены прикормленными «лоялистами». Более того, искусственное завышение планки финансирования без коренного улучшения положения дел в реальном секторе экономики заложит мину замедленного действия. А ну как в случае второй волны мирового кризиса придется производить секвестры аппетитов региональных баронов и их покровителей в Москве!
При этом, заметим, политические вопросы (касающиеся «мягкой силы») Минрегионом вообще системно не рассматриваются. Максимум, на что хватает его усилий (равно, как и энергии полпреда), - это проведение фольклорных фестивалей и казачьих кругов. Которые лишь углубляют этнические и социальные различия вместо их минимизации. Впрочем, такой подход понятен, ибо под кавказской политикой Кремль понимает практически исключительно силовые операции. «Умная сила» и всякие там культурные влияния - это все из словаря «очкариков», «шакалящих по посольствам».
Таким образом, реципиенты московской помощи уже считают и прикидывают возможные выгоды от «освоения средств». Между прочим, и радикалы, обкладывающие данью местный бизнес, и власти тоже могут сказать спасибо московской щедрости. Только вот к действительной интеграции проблемного региона в общероссийское правовое и политическое пространство все это не будет снова иметь никакого отношения.
Когда-то народный поэт Дагестана Расул Гамзатов в одном из своих знаменитых восьмистиший дал такую версию присоединения Северного Кавказа к России: «Ни хитроумье бранное, ни сила. Здесь ни при чем. Я утверждать берусь: не Русь Ермолова нас покорила, Кавказ пленила пушкинская Русь». В современной России подобные утверждения (особенно на уровне чиновников) выглядят, как ничем не оправданный и не мотивированный идеализм. Эдакие интеллигентские мечтания и чудачества. Там, где власть превращается в выгодный бизнес, фактически сливается с ним, разговоры об «умной силе» и влиянии культуры (в ее самом широком понимании) на интеграцию проблемных территорий не проходят. Здесь нужны другие умения и приоритеты: аккуратно составленный бизнес-план и громкий пиар для его публичного продвижения.
Напомню, что в январе 2011 года премьер-министр России Владимир Путин поручил Минрегиону разработать программу по развитию Северного Кавказа на 14 лет вперед. Поручение главы федерального правительства выполнено. В итоге расходы на государственную программу получаются большими, чем это обычно предусматривается для аналогичных федеральных целевых проектов. Не исключено, что при обсуждении «домашнего задания» премьера итоговая сумма может уменьшиться. Но в конечном итоге важны не конкретные цифры, а подходы к самому проблемному российскому региону. Наблюдая за оценками и заявлениями представителей правящего тандема с января прошлого года (то есть с момента, когда стартовал проект «Хлопонин»), видно, что в наши дни Кавказ собираются покорять не с помощью пушек или пушкиных, а посредством «золотого тельца». Но насколько оправданы подобные подходы? На чем они базируются?
Слушать
«Экономический детерминизм» (понимаемый в России Путина и Медведева как финансовая «накачка») базируется не столько на каких-то глубинных просчетах, сколько на психологических ощущениях постсоветской властной элиты эпохи «нулевых». Согласно им, политические или моральные ценности ничего не значат, а потому любая лояльность режиму может быть куплена за большие деньги. А если не получается, то за очень большие. С помощью этого нехитрого приема многоцветная поляна отечественной политики превратилась в однообразную «Единую Россию», в которую дружными рядами пошли вчерашние коммунисты, социал-демократы, либералы и патриоты. Конечно же, здесь не обязательно говорить о прямой «купле - продажи». Есть намного более хитрые и тонкие приемы. Но, повторяюсь, суть не в конкретных случаях с тем или иным имяреком. Важно общее видение проблемы. В 2011 году то, что удачно было апробировано на оппозиционных партиях, фрондирующих губернаторах и СМИ, пытаются принести на кавказскую почву.
При этом многие, собственно, кавказские контексты игнорируются, поскольку для таких понятий, как идентичность, культура, психология в современной российской политике нет места. Они сброшены, как старый хлам с модернизирующегося корабля. Отсюда и отсутствие понимания того, что для борьбы с радикальным исламистским подпольем финансовые вливания совершенно бесполезны, ибо нигде еще политически и идейно мотивированное насилие не базировалось исключительно на нищете и социальном лузерстве. Да что там Кавказ, посмотрите на Норвегию. Разве главный антигерой норвежской «черной пятницы» прозябал на помойках и перебивался попрошайничеством? Да и в других регионах мира имидж террориста никак не соответствует нашим представлениям о «сирых и убогих». Напротив, экстремистские и террористические практики питаются, в первую очередь, интеллектуальным протестом, неприятием той или иной политической или идеологической практики. В случае же с Кавказом речь идет о массовом неприятии системы административного рынка, при которой целые республики берутся на «кормление» элитами, лояльными Кремлю. И чтобы изменить эту ситуацию, нужно серьезно корректировать приоритеты внутренней политики в целом. Но системная работа - вещь сложная. Куда проще отправить определенную сумму денег по известному адресу.
Но поможет ли новое накачивание деньгами этих «лоялистов» стабилизации? Никоим образом, ибо без решения таких проблем, как коррупция, низкое качество управления, терроризм, региональный апартеид, в регион инвестиции не пойдут. Ни российские, ни иностранные. Доминирование же одного лишь государственного инвестирования только и приведет, что к мультипликации коррупции. Аппетиты дольщиков будут возрастать, а системы контроля со стороны гражданского общества, свободных СМИ не будет. По причине их полного выхолащивания и замены прикормленными «лоялистами». Более того, искусственное завышение планки финансирования без коренного улучшения положения дел в реальном секторе экономики заложит мину замедленного действия. А ну как в случае второй волны мирового кризиса придется производить секвестры аппетитов региональных баронов и их покровителей в Москве!
При этом, заметим, политические вопросы (касающиеся «мягкой силы») Минрегионом вообще системно не рассматриваются. Максимум, на что хватает его усилий (равно, как и энергии полпреда), - это проведение фольклорных фестивалей и казачьих кругов. Которые лишь углубляют этнические и социальные различия вместо их минимизации. Впрочем, такой подход понятен, ибо под кавказской политикой Кремль понимает практически исключительно силовые операции. «Умная сила» и всякие там культурные влияния - это все из словаря «очкариков», «шакалящих по посольствам».
Таким образом, реципиенты московской помощи уже считают и прикидывают возможные выгоды от «освоения средств». Между прочим, и радикалы, обкладывающие данью местный бизнес, и власти тоже могут сказать спасибо московской щедрости. Только вот к действительной интеграции проблемного региона в общероссийское правовое и политическое пространство все это не будет снова иметь никакого отношения.
