Заезжие чиновники в национальных республиках еще во времена покорения Кавказа пользовались значительными привилегиями. Выезд в провинцию становился для них способом сколотить немалое состояние. Это положение сохраняется и сегодня, правда, в отличие от советских времен, сегодняшние чиновники уже не довольствуются мешком кураги или талонами на дефицитную мебель.
8 августа электронная газета «Век» опубликовала статью о бывшем председателе правительства Ингушетии Алексее Воробьеве. Это довольно обстоятельная статья о том, как складывалась карьера непотопляемого чиновника. Все бы ничего, но один абзац привлек внимание ингушских читателей и широко разошелся в блогосфере. Речь в нем шла о жене бывшего премьер-министра.
Цитирую: «Когда в аэропорту Ингушетии супругу Воробьева попросили поставить сумку на ленту досмотра, у таможенников глаза полезли на лоб – в сумке лежало 4 миллиона долларов, которые она везла в Москву. Однако, узнав, чья она жена, сотрудники быстро прикусили языки и проводили даму до самолета».
Вполне вероятно, что вся эта история является вымыслом, по крайней мере, нигде на пространствах Интернета мне не удалось обнаружить дополнительной информации. Но легковерные ингушские блоггеры ввязались в жаркую дискуссию. Они, как водится, предали анафеме временщиков за их неуемные аппетиты и республиканское руководство, благоволящее к приезжим. Звучали упреки и в адрес главного борца с коррупцией в Ингушетии Юнус-Бека Евкурова. Ведь Воробьев был его креатурой и прошел путь от советника президента до председателя правительства республики.
Многие уверены в том, что «варягов» ставит на места Кремль, чтобы те исполняли роль «государева ока» и присматривали за своенравными и вороватыми туземцами. Статус вечного ревизора гарантирует посланнику центра, посаженному в республику «на кормление», постоянный источник дохода от подношений и коррупционных схем. Ингушетия, как, впрочем, и многие национальные субъекты, уже давно стала откормочным цехом для разного рода «залетных» чиновников. Но если о масштабах местной коррупции, казнокрадства и взятках нам хоть что-то известно, то размеры дани, собираемой и вывозимой временщиками, - тайна, покрытая мраком.
Эта история берет свое начало даже не во времена приснопамятной ЧИАССР, а в период, когда отношения между ингушами и Россией только-только начали складываться. С приходом России на Кавказ проезд и торговые сделки горцев стали облагаться данью, ну а чаще просто поборами новой администрацией и казачьими разъездами. Об этом можно подробнее прочитать в «Пастушеских воспоминаниях» Александра Казбеги.
Блоггер «Искандер 288», работавший в комсомольско-партийной системе ЧИАССР и ЦК комсомола СССР, вспоминает:
«Сейчас даже вспоминается с иронией, что самыми дорогими подарками в виде взяток были золотые изделия с бриллиантами, талоны на приобретение мебели, японских телевизоров или магнитофонов. Спросом пользовались даже пальто, пошитые бельгийцами или финнами. Доходило и до смешного: ответственный работник ЦК просил прислать его жене спелой черешни, абрикосов с персиками, а иногда просто ящик редиски. В ходу были и алкогольные напитки, черная икра, башкирский мед, осетр каспийский».
Единственным «варягом», оставившим о себе хорошие воспоминания, был первый и последний вице-президент Ингушетии Борис Агапов. Он создавал вместе с Аушевым республику, и если что-то брал, то народ не в обиде – никаких доказательств его мздоимства в природе не существует.
Председатель правительства при президенте Мурате Зязикове Виктор Алексенцев был номинирован как образец неподкупности. Ходили слухи, что даже туалетную бумагу ему приобретают за счет республики, чтобы его не подкупили местные кланы. Но Алексенцев совместно с братом президента Рашидом Зязиковым смог быстро найти общий язык с соискателями правительственных портфелей, введя принцип аукциона: с ударом молотка, которым ловко орудовал премьер, лот на ту или иную должность отходил претенденту, предложившему максимальную цену. О суммах, освоенных его правительством и им лично во время наводнения 2002 года, постройки более 200 фиктивных заводов и фабрик, которые и поныне существуют только на бумаге, ходят легенды. Правительственные комиссии, созданные для оценки масштабов ущерба от наводнения, актировали дома, расположенные в десятках километров от ближайшего ручья, как полностью затопленные, за разваленные курятники выписывались миллионы. В обиход вошло выражение «дом 50 на 50», это значило, что половина компенсации шла владельцу, а половина - сердобольному чиновнику. Покойный Магомед Евлоев на своем сайте публиковал протоколы этих «комиссий».
Во время федеральных проверок ревизорам показывали частные фабрики и цеха, выдавая их за государственные и т.д. Но Зязикова было решено убрать из республики без скандала, поэтому проверка финансовых злоупотреблений прокуратурой не проводилась. Легендам о «рыцаре удачи» Алексенцеве и его покровителе не суждено было стать увлекательным сюжетом многотомных уголовных дел.
И вот сейчас, когда впервые были названы суммы вывозимого, появился шанс узнать, во сколько обходятся республике услуги «варягов». Но наше правительство, прокуратура, ФСБ скромно молчат, может, потому, что в пост не следует осквернять слух ближних рассказами о постыдных человеческих пороках? Или потому, что наши патриции, белая кость, считают ниже своего достоинства отчитываться перед чернью?
8 августа электронная газета «Век» опубликовала статью о бывшем председателе правительства Ингушетии Алексее Воробьеве. Это довольно обстоятельная статья о том, как складывалась карьера непотопляемого чиновника. Все бы ничего, но один абзац привлек внимание ингушских читателей и широко разошелся в блогосфере. Речь в нем шла о жене бывшего премьер-министра.
Цитирую: «Когда в аэропорту Ингушетии супругу Воробьева попросили поставить сумку на ленту досмотра, у таможенников глаза полезли на лоб – в сумке лежало 4 миллиона долларов, которые она везла в Москву. Однако, узнав, чья она жена, сотрудники быстро прикусили языки и проводили даму до самолета».
Вполне вероятно, что вся эта история является вымыслом, по крайней мере, нигде на пространствах Интернета мне не удалось обнаружить дополнительной информации. Но легковерные ингушские блоггеры ввязались в жаркую дискуссию. Они, как водится, предали анафеме временщиков за их неуемные аппетиты и республиканское руководство, благоволящее к приезжим. Звучали упреки и в адрес главного борца с коррупцией в Ингушетии Юнус-Бека Евкурова. Ведь Воробьев был его креатурой и прошел путь от советника президента до председателя правительства республики.
Слушать
Многие уверены в том, что «варягов» ставит на места Кремль, чтобы те исполняли роль «государева ока» и присматривали за своенравными и вороватыми туземцами. Статус вечного ревизора гарантирует посланнику центра, посаженному в республику «на кормление», постоянный источник дохода от подношений и коррупционных схем. Ингушетия, как, впрочем, и многие национальные субъекты, уже давно стала откормочным цехом для разного рода «залетных» чиновников. Но если о масштабах местной коррупции, казнокрадства и взятках нам хоть что-то известно, то размеры дани, собираемой и вывозимой временщиками, - тайна, покрытая мраком.
Эта история берет свое начало даже не во времена приснопамятной ЧИАССР, а в период, когда отношения между ингушами и Россией только-только начали складываться. С приходом России на Кавказ проезд и торговые сделки горцев стали облагаться данью, ну а чаще просто поборами новой администрацией и казачьими разъездами. Об этом можно подробнее прочитать в «Пастушеских воспоминаниях» Александра Казбеги.
Блоггер «Искандер 288», работавший в комсомольско-партийной системе ЧИАССР и ЦК комсомола СССР, вспоминает:
«Сейчас даже вспоминается с иронией, что самыми дорогими подарками в виде взяток были золотые изделия с бриллиантами, талоны на приобретение мебели, японских телевизоров или магнитофонов. Спросом пользовались даже пальто, пошитые бельгийцами или финнами. Доходило и до смешного: ответственный работник ЦК просил прислать его жене спелой черешни, абрикосов с персиками, а иногда просто ящик редиски. В ходу были и алкогольные напитки, черная икра, башкирский мед, осетр каспийский».
Единственным «варягом», оставившим о себе хорошие воспоминания, был первый и последний вице-президент Ингушетии Борис Агапов. Он создавал вместе с Аушевым республику, и если что-то брал, то народ не в обиде – никаких доказательств его мздоимства в природе не существует.
Председатель правительства при президенте Мурате Зязикове Виктор Алексенцев был номинирован как образец неподкупности. Ходили слухи, что даже туалетную бумагу ему приобретают за счет республики, чтобы его не подкупили местные кланы. Но Алексенцев совместно с братом президента Рашидом Зязиковым смог быстро найти общий язык с соискателями правительственных портфелей, введя принцип аукциона: с ударом молотка, которым ловко орудовал премьер, лот на ту или иную должность отходил претенденту, предложившему максимальную цену. О суммах, освоенных его правительством и им лично во время наводнения 2002 года, постройки более 200 фиктивных заводов и фабрик, которые и поныне существуют только на бумаге, ходят легенды. Правительственные комиссии, созданные для оценки масштабов ущерба от наводнения, актировали дома, расположенные в десятках километров от ближайшего ручья, как полностью затопленные, за разваленные курятники выписывались миллионы. В обиход вошло выражение «дом 50 на 50», это значило, что половина компенсации шла владельцу, а половина - сердобольному чиновнику. Покойный Магомед Евлоев на своем сайте публиковал протоколы этих «комиссий».
Во время федеральных проверок ревизорам показывали частные фабрики и цеха, выдавая их за государственные и т.д. Но Зязикова было решено убрать из республики без скандала, поэтому проверка финансовых злоупотреблений прокуратурой не проводилась. Легендам о «рыцаре удачи» Алексенцеве и его покровителе не суждено было стать увлекательным сюжетом многотомных уголовных дел.
И вот сейчас, когда впервые были названы суммы вывозимого, появился шанс узнать, во сколько обходятся республике услуги «варягов». Но наше правительство, прокуратура, ФСБ скромно молчат, может, потому, что в пост не следует осквернять слух ближних рассказами о постыдных человеческих пороках? Или потому, что наши патриции, белая кость, считают ниже своего достоинства отчитываться перед чернью?
