В Грозном после террористического акта нет ни паники, ни растерянности. Друзья рассказывают, что жизнь идет своим чередом: люди посещают своих соседей, родственников, знакомых, поздравляют и принимают поздравления с окончанием поста Ураза. Но мне кажется, что после этих взрывов что-то изменилось и Грозный уже не будет таким, как раньше. Вернее, таким, каким его нам представляли. Как будто перейден Рубикон безнадежности. И город Грозный так и не стал мирным городом. И чувство безнадежности только усугубляется тем, что люди в целом восприняли сообщение о теракте спокойно. Привычно. Обычное дело. Теракты, подрывы, убийства в Грозном – опять, или снова, или, как всегда, – обычное дело.
Еще рассказывают о слухах, которые ходят среди населения. Что жертв было в два раза больше. Что кроме подрывов был еще и расстрел толпы из автомата человеком в форме полицейского. Один из террористов был в форме полицейского. Как Брейвик. Люди так и говорят и сравнивают теракт в Грозном с терактом в Норвегии. Весьма вероятно, что официальная информация о взрывах и жертвах правдивее, чем слухи. Но люди говорят, потому что уже не верят средствам массовой информации. И, вообще, мало кому верят. Рубикон веры тоже перейден – на сторону скептицизма. Кому верить?
Человек в форме расстреливает собравшихся, студент нефтяного института оказывается фанатиком-террористом, телевизор привычно искажает действительность. Люди снова уходят в себя, возвращаются к стратегии самосохранения. Город Грозный не стал городом мирным.
Силовики и власти привычно грозятся найти и уничтожить террористов. Но эти заклинания звучат нелепо. Зачем искать и уничтожать? Террористы и сами хотят уничтожиться, только они стараются прихватить с собой на тот свет побольше других людей. И пока им это удается. А, значит, война с терроризмом проиграна. Война с терроризмом будет выиграна, когда террористы перестанут появляться. Но для этого нужна другая стратегия.
А пока Общественная палата Чеченской республики выступила с инициативой возложить моральную и иную ответственность на близких родственников террористов. Что такое иная ответственность, не поясняется, но мы, примерно, представляем, что имеется в виду. И это снова нелепо. И дело даже не в том, что это незаконно, что коллективная ответственность – удел диких племен, а не современного цивилизованного государства. Ради победы над терроризмом можно было бы потерпеть немного дикости.
Но дело в том, что это не работает. Уже не работает. Террористы, которые решили отринуть земной мир, дунью, в сердце своем отказались от своих родственников. Они готовы убить себя, и судьба родных их тоже не волнует. А прессуя этих самых родных, можно получить только новых террористов.
Терроризм, конечно, международное явление, а не беда одной только Чечни или Северного Кавказа. Теракты случаются и в тихой Норвегии, и в Англии, и в Америке, и в Индии – везде. Это мировое зло. Но есть несколько регионов мира, где теракты не редкие трагедии, а привычное горе.
Похоже, что Северный Кавказ надолго стал одним из таких наиболее подверженных атакам террористов регионов. А власти не эффективны. Ни пропагандой и убеждением, ни насилием, даже выходящим за рамки законности, не могут достичь цели – остановить террор. И мы знаем, что неэффективность в современном мире – смертный грех для власти. История прощает власти все, но не прощает неэффективности. А значит, нас ждут перемены.
Еще рассказывают о слухах, которые ходят среди населения. Что жертв было в два раза больше. Что кроме подрывов был еще и расстрел толпы из автомата человеком в форме полицейского. Один из террористов был в форме полицейского. Как Брейвик. Люди так и говорят и сравнивают теракт в Грозном с терактом в Норвегии. Весьма вероятно, что официальная информация о взрывах и жертвах правдивее, чем слухи. Но люди говорят, потому что уже не верят средствам массовой информации. И, вообще, мало кому верят. Рубикон веры тоже перейден – на сторону скептицизма. Кому верить?
Человек в форме расстреливает собравшихся, студент нефтяного института оказывается фанатиком-террористом, телевизор привычно искажает действительность. Люди снова уходят в себя, возвращаются к стратегии самосохранения. Город Грозный не стал городом мирным.
Рубикон безнадежности перейден?
Силовики и власти привычно грозятся найти и уничтожить террористов. Но эти заклинания звучат нелепо. Зачем искать и уничтожать? Террористы и сами хотят уничтожиться, только они стараются прихватить с собой на тот свет побольше других людей. И пока им это удается. А, значит, война с терроризмом проиграна. Война с терроризмом будет выиграна, когда террористы перестанут появляться. Но для этого нужна другая стратегия.
А пока Общественная палата Чеченской республики выступила с инициативой возложить моральную и иную ответственность на близких родственников террористов. Что такое иная ответственность, не поясняется, но мы, примерно, представляем, что имеется в виду. И это снова нелепо. И дело даже не в том, что это незаконно, что коллективная ответственность – удел диких племен, а не современного цивилизованного государства. Ради победы над терроризмом можно было бы потерпеть немного дикости.
Но дело в том, что это не работает. Уже не работает. Террористы, которые решили отринуть земной мир, дунью, в сердце своем отказались от своих родственников. Они готовы убить себя, и судьба родных их тоже не волнует. А прессуя этих самых родных, можно получить только новых террористов.
Терроризм, конечно, международное явление, а не беда одной только Чечни или Северного Кавказа. Теракты случаются и в тихой Норвегии, и в Англии, и в Америке, и в Индии – везде. Это мировое зло. Но есть несколько регионов мира, где теракты не редкие трагедии, а привычное горе.
Похоже, что Северный Кавказ надолго стал одним из таких наиболее подверженных атакам террористов регионов. А власти не эффективны. Ни пропагандой и убеждением, ни насилием, даже выходящим за рамки законности, не могут достичь цели – остановить террор. И мы знаем, что неэффективность в современном мире – смертный грех для власти. История прощает власти все, но не прощает неэффективности. А значит, нас ждут перемены.
