ПРАГА---Руководство республики Ингушетия, последовав примеру дагестанских коллег, создало комиссию по адаптации к мирной жизни бывших участников вооруженного подполья, добровольно сложивших оружие.
Что делать боевику, еще не успевшему отправить пару десятков кафиров в объятия Иблиса, если вдруг ему примерещилась мирная жизнь и спокойная сытая старость? Как ему невозбранно свернуть с пути джихада и вернуться в отцовский дом, не потревожив досуга домашних. Ответы на эти вопросы на минувшей неделе предложил глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров. Своим указом он создал комиссию по адаптации бывших боевиков, возложив великую миссию возглавить ее на надежного и проверенного соратника Ахмеда Котиева.
Сама идея не нова. Год назад такая же комиссия была создана в Дагестане. Как и в Ингушетии, у нее нет полномочий, закрепленных специальным законодательным актом. Ее решения носят лишь рекомендательный характер. Однако для тех, на кого положили глаз силовики, или тех, кто решил зарыть топор войны в землю, - это единственный способ попытаться добиться справедливого расследования и получить возможность вернуться к мирной жизни в обмен на отказ от пути война Аллаха.
Юнус-Бек Евкуров, несмотря на покушение и продолжающееся вооруженное противостояние в республике, проявляет завидное упорство в стремлении закончить войну в Ингушетии малой кровью. Он отказался от «чеченского опыта», который признает только силовые меры и считается в Кремле вполне эффективным. Тем не менее руководство Ингушетии выбрало иной путь. Евкуров выдает родственникам трупы боевиков для захоронения и готов предоставлять личные гарантии сложившим оружие. Но в отличие от своего чеченского коллеги, он выступает против привлечения бывших лесных братьев в силовые органы. По его словам, им место на стройке, а не в милиции.
Необходимость в создании такой комиссии назрела давно. Во-первых, Евкуров не в состоянии лично решать проблемы каждого бывшего боевика и его семейства. А во-вторых, последний год рыщущие в поисках добычи федералы своими бесконечными экзекуциями практически сводят на нет любые мирные инициативы региональных властей. В республике растет недовольство властью, которая не может обуздать зарвавшихся карателей.
Донос, подозрение в сочувствии моджахедам или излишняя религиозность, по меркам силовиков, - прямой путь в списки убитых или пропавших без вести. Никто не сомневается, что федералы найдут причины ликвидировать бывшего боевика, а, возможно, и его близких. Ведь, как выразился в свое время президент Медведев, «любой, кто помогает боевикам, не важно, чем он занимается - суп варит или одежду стирает, - совершил законченный состав преступления», даже если это в прошлом.
В этих условиях бывшие боевики и члены их семей становятся группой риска. Но в ингушском варианте комиссии, помимо стандартных условий, таких как оказание юридической помощи, поиск работы или учебы, снижение наказания за совершенные преступления, есть свои ноу-хау: переселение за пределы республики семей бывших «лесных братьев» и прием жалоб на нарушения прав граждан в ходе контртеррористических операций - меры, крайне необходимые в сложившихся обстоятельствах.
Республиканские власти не могут гарантировать бывшим комбатантам и их семьям безопасность на территории Ингушетии. Ведь даже семьи тех боевиков, которые находятся в заключении или погибли, живут под страхом репрессий. Дома родителей амира Магаса и его братьев были взорваны через год после его ареста.
Безусловно, в рядах вооруженного подполья есть люди, которые хотели бы сложить оружие и вернуться к мирной жизни. Однако ситуация в республике оставляет мало надежд на долгую и счастливую жизнь после «леса». Для местных властей переселение этих семей за пределы Северного Кавказа стало бы избавлением от головной боли в отношениях с федеральными силовиками. Маловероятно, что во внутренних регионах страны, куда намерены переселять амнистированных и их семьи, Кремль даст добро на проведение боевой операции, где с применением танков и вертолетов будут стирать с лица земли дома и улицы.
Что касается грабежей после завершения штурма дома, где засели боевики, а зачастую и всех близлежащих домов, то они стали уже привычным делом, можно сказать, вторым ремеслом защитников отечества. Военные, не особо стесняясь хозяев, с тоской наблюдающих за грабежом своего имущества, выносят из попавшего «под раздачу» дома не только ценности и деньги, но и документы. Власти возложили на комиссию обязанность помочь людям в восстановлении утраченных паспортов и других бумаг, а также составить заявления в МВД и прокуратуру на воров в погонах.
Важно, чтобы эта инициатива не повторила судьбу комиссии по правам человека в Ингушетии. За все время ее существования она так и не собралась в полном составе, лишь принимала жалобы от населения и передавала их на стол главы республики.
Что делать боевику, еще не успевшему отправить пару десятков кафиров в объятия Иблиса, если вдруг ему примерещилась мирная жизнь и спокойная сытая старость? Как ему невозбранно свернуть с пути джихада и вернуться в отцовский дом, не потревожив досуга домашних. Ответы на эти вопросы на минувшей неделе предложил глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров. Своим указом он создал комиссию по адаптации бывших боевиков, возложив великую миссию возглавить ее на надежного и проверенного соратника Ахмеда Котиева.
Надежда на мирную жизнь?
Сама идея не нова. Год назад такая же комиссия была создана в Дагестане. Как и в Ингушетии, у нее нет полномочий, закрепленных специальным законодательным актом. Ее решения носят лишь рекомендательный характер. Однако для тех, на кого положили глаз силовики, или тех, кто решил зарыть топор войны в землю, - это единственный способ попытаться добиться справедливого расследования и получить возможность вернуться к мирной жизни в обмен на отказ от пути война Аллаха.
Юнус-Бек Евкуров, несмотря на покушение и продолжающееся вооруженное противостояние в республике, проявляет завидное упорство в стремлении закончить войну в Ингушетии малой кровью. Он отказался от «чеченского опыта», который признает только силовые меры и считается в Кремле вполне эффективным. Тем не менее руководство Ингушетии выбрало иной путь. Евкуров выдает родственникам трупы боевиков для захоронения и готов предоставлять личные гарантии сложившим оружие. Но в отличие от своего чеченского коллеги, он выступает против привлечения бывших лесных братьев в силовые органы. По его словам, им место на стройке, а не в милиции.
Необходимость в создании такой комиссии назрела давно. Во-первых, Евкуров не в состоянии лично решать проблемы каждого бывшего боевика и его семейства. А во-вторых, последний год рыщущие в поисках добычи федералы своими бесконечными экзекуциями практически сводят на нет любые мирные инициативы региональных властей. В республике растет недовольство властью, которая не может обуздать зарвавшихся карателей.
Донос, подозрение в сочувствии моджахедам или излишняя религиозность, по меркам силовиков, - прямой путь в списки убитых или пропавших без вести. Никто не сомневается, что федералы найдут причины ликвидировать бывшего боевика, а, возможно, и его близких. Ведь, как выразился в свое время президент Медведев, «любой, кто помогает боевикам, не важно, чем он занимается - суп варит или одежду стирает, - совершил законченный состав преступления», даже если это в прошлом.
В этих условиях бывшие боевики и члены их семей становятся группой риска. Но в ингушском варианте комиссии, помимо стандартных условий, таких как оказание юридической помощи, поиск работы или учебы, снижение наказания за совершенные преступления, есть свои ноу-хау: переселение за пределы республики семей бывших «лесных братьев» и прием жалоб на нарушения прав граждан в ходе контртеррористических операций - меры, крайне необходимые в сложившихся обстоятельствах.
Республиканские власти не могут гарантировать бывшим комбатантам и их семьям безопасность на территории Ингушетии. Ведь даже семьи тех боевиков, которые находятся в заключении или погибли, живут под страхом репрессий. Дома родителей амира Магаса и его братьев были взорваны через год после его ареста.
Безусловно, в рядах вооруженного подполья есть люди, которые хотели бы сложить оружие и вернуться к мирной жизни. Однако ситуация в республике оставляет мало надежд на долгую и счастливую жизнь после «леса». Для местных властей переселение этих семей за пределы Северного Кавказа стало бы избавлением от головной боли в отношениях с федеральными силовиками. Маловероятно, что во внутренних регионах страны, куда намерены переселять амнистированных и их семьи, Кремль даст добро на проведение боевой операции, где с применением танков и вертолетов будут стирать с лица земли дома и улицы.
Что касается грабежей после завершения штурма дома, где засели боевики, а зачастую и всех близлежащих домов, то они стали уже привычным делом, можно сказать, вторым ремеслом защитников отечества. Военные, не особо стесняясь хозяев, с тоской наблюдающих за грабежом своего имущества, выносят из попавшего «под раздачу» дома не только ценности и деньги, но и документы. Власти возложили на комиссию обязанность помочь людям в восстановлении утраченных паспортов и других бумаг, а также составить заявления в МВД и прокуратуру на воров в погонах.
Важно, чтобы эта инициатива не повторила судьбу комиссии по правам человека в Ингушетии. За все время ее существования она так и не собралась в полном составе, лишь принимала жалобы от населения и передавала их на стол главы республики.
