ТБИЛИСИ---Страсбургский суд приступил сегодня к рассмотрению правомерности иска Грузии против России по августовской войне 2008 года. Представители обеих стран ознакомили суд со своими аргументами. По окончании слушания некоторые правозащитники, присутствовавшие в зале заседания, не скрывали удивления - настолько слабой показалась им стратегия российской стороны, и предсказывали решение суда в пользу Грузии.
Грузинская сторона подала иск против России на третий день августовской войны – 11 августа 2008 года. Прежде чем перейти к разбору содержания жалобы, Страсбургский суд должен ответь на важный вопрос: входит ли в его компетенцию рассмотрение подобных дел? Сегодня суд заслушал аргументы каждой из сторон.
Представители России, получив слово первыми, призвали суд отклонить жалобу Грузии. Их позиция основывалась на двух главных аргументах.
Первый – исключительность ситуации в Южной Осетии и Абхазии. В связи с этим Россия призвала суд отказаться от 20-летней судебной практики вынесения решений по аналогии, например, с проблемами Кипра или Приднестровья.
Второй аргумент России базировался на так называемом «праве войны». Это юридический термин, широко использовавшийся в судебной практике в 30-е годы прошлого века, который оговаривает, в каких случаях может быть снята ответственность с воюющей страны за правонарушения в зоне конфликта. После Второй мировой войны эта норма стала применяться реже, поскольку ей на смену пришли новые понятия, вошедшие в Женевскую конвенцию по правам человека. Россия и по сей день считает «право на войну» актуальным и использует его, например, во время рассмотрения «чеченских дел» в Страсбургском суде.
Юрист международного правозащитного центра «Мемориал» Кирилл Коротеев, присутствовавший на сегодняшнем заседании в Страсбурге, не скрывал своего удивления тем, что Россия и в этом деле обратилась к юридическому понятию, которое безвозвратно ушло в прошлое:
"Российская Федерация настаивала на неограниченном праве убивать, то есть на том, что российские солдаты, оказавшиеся в Южной Осетии для защиты российских граждан и российских миротворцев, имели неограниченное право убивать".
ЭК: Убивать кого?
Кирилл Коротеев: Российские представители говорят «солдат врага», понимая под этим все убийства, которые были совершены на территории Южной Осетии.
На слушании российская сторона была представлена двумя десятками британских и российских юристов. Имена некоторых широко известны в международных юридических кругах. Грузинская делегация выглядела скромнее – всего шесть человек. Для подготовки этого дела Тбилиси нанял трех специалистов из Британии.
На фоне российского выступления аргументация грузинской стороны многим в зале показалось «скучной». По словам Кирилла Коротеева, аргументы юристов, представлявших Грузию, были выстроены предельно последовательно и логично. Хотя и в них содержался «элемент лирики». Главным образом в зале суда звучали уже знакомые обвинения: Россия – оккупант, она несет ответственность за убийства гражданского населения и другие преступления, совершенные в Южной Осетии и Абхазии.
По окончании слушания некоторые правозащитники отметили, что у грузинской стороны не было необходимости прибегать к каким-то сложным и изощренным приемам, поскольку позиция российских представителей была заведомо проигрышной. Глава грузинской делегации Тина Бурджалиани не скрывала удовлетворения ходом слушаний:
«Я думаю, многие правозащитники со мной согласятся, было бы неверным, если бы Европейский суд по правам человека сейчас просто забыл свою многолетнюю практику, вернулся в прошлое и стал рассматривать факты с точки зрения 40-х годов прошлого века».
Юрист Кирилл Коротеев считает весьма сомнительным, чтобы Европейский суд поменял свои правовые критерии. Именно поэтому, по его мнению, аргументы России обречены на провал. Описывая стратегию российских представителей на сегодняшнем слушании, Коротеев вспомнил расхожую поговорку, которую любят повторять английские юристы:
«Если факты против вас, – полагайтесь на закон, если закон против вас, – полагайтесь на факты, а если против вас и факты, и закон, – кричите как в аду».
* * * * * * * * * *
И сейчас на эту тему мы хотели бы поговорить с адвокатом Лией Мухашаврия из Тбилиси.
Кети Бочоришвили: Лия, сегодня в Страсбурге говорили о правомерности иска Грузии против России, и есть ли шанс, что суд примет иск, и, вообще, насколько он правомочен? Если да, то существуют ли прецеденты?
Лия Мухашаврия: Да, конечно, прецеденты есть. Вопросы и юридические проблемы такого типа уже обсуждались в Европейском суде. Другое дело, насколько они решались. Но нужно учитывать, что судебный орган вправе создать новый прецедент и на основании аргументов сторон по-новому интерпретировать ситуацию, которая была представлена грузинским правительством.
Кети Бочоришвили: Есть шанс, что суд примет этот иск?
Лия Мухашаврия: Да. Я думаю, что были представлены довольно-таки аргументированные доводы от имени грузинского правительства. И, я думаю, что суд должен быть заинтересован в принятии этого дела. Конечно, невозможно определить, каким будет окончательное решение после того, как стороны представят свои доказательства и аргументы.
Кети Бочоришвили: Лия, вы одна из тех адвокатов, которые помогали подавать индивидуальные иски в Страсбургский суд по этой войне. Если иск будет принят, решение суда повлияет на решения по индивидуальным искам?
Лия Мухашаврия: Я думаю, что, безусловно, повлияет, потому что межгосударственный спор будет рассматриваться более серьезно Европейским судом, и вопросы, которые поставил суд перед сторонами, гораздо глубже и обширнее описывают ситуацию в отношении августовских событий. Поэтому, конечно, индивидуальные иски и индивидуальные жалобы составляют детали общей картины, которая представлена сейчас перед судом для обсуждения. И наши дела - это как бы частички большой мозаики вопросов, которые сейчас решаются в Европейском суде.
Кети Бочоришвили: Есть обоюдный риск проиграть индивидуальные иски в зависимости от того, какая сторона выиграет? Я говорю и об индивидуальных исках, поданных со стороны России тоже.
Лия Мухашаврия: Конечно, мы, юристы, которые представляем своих клиентов в индивидуальных жалобах, будем учитывать все решения этого разбирательства, этого слушания. И, конечно, мы постараемся учесть те ошибка, которые были допущены нашим правительством, чтобы не случилось то же самое в пессимистическом сценарии, если, конечно, приемлемость решится не в пользу Грузии.
Кети Бочоришвили: Аналогичный иск в Гаагском суде был отклонен, а почему он должен быть принят в Страсбургском?
Лия Мухашаврия: Потому что там была другая процедура и требования были другие.
Грузинская сторона подала иск против России на третий день августовской войны – 11 августа 2008 года. Прежде чем перейти к разбору содержания жалобы, Страсбургский суд должен ответь на важный вопрос: входит ли в его компетенцию рассмотрение подобных дел? Сегодня суд заслушал аргументы каждой из сторон.
Представители России, получив слово первыми, призвали суд отклонить жалобу Грузии. Их позиция основывалась на двух главных аргументах.
Первый – исключительность ситуации в Южной Осетии и Абхазии. В связи с этим Россия призвала суд отказаться от 20-летней судебной практики вынесения решений по аналогии, например, с проблемами Кипра или Приднестровья.
Второй аргумент России базировался на так называемом «праве войны». Это юридический термин, широко использовавшийся в судебной практике в 30-е годы прошлого века, который оговаривает, в каких случаях может быть снята ответственность с воюющей страны за правонарушения в зоне конфликта. После Второй мировой войны эта норма стала применяться реже, поскольку ей на смену пришли новые понятия, вошедшие в Женевскую конвенцию по правам человека. Россия и по сей день считает «право на войну» актуальным и использует его, например, во время рассмотрения «чеченских дел» в Страсбургском суде.
Юрист международного правозащитного центра «Мемориал» Кирилл Коротеев, присутствовавший на сегодняшнем заседании в Страсбурге, не скрывал своего удивления тем, что Россия и в этом деле обратилась к юридическому понятию, которое безвозвратно ушло в прошлое:
"Российская Федерация настаивала на неограниченном праве убивать, то есть на том, что российские солдаты, оказавшиеся в Южной Осетии для защиты российских граждан и российских миротворцев, имели неограниченное право убивать".
ЭК: Убивать кого?
Кирилл Коротеев: Российские представители говорят «солдат врага», понимая под этим все убийства, которые были совершены на территории Южной Осетии.
Слушать
На слушании российская сторона была представлена двумя десятками британских и российских юристов. Имена некоторых широко известны в международных юридических кругах. Грузинская делегация выглядела скромнее – всего шесть человек. Для подготовки этого дела Тбилиси нанял трех специалистов из Британии.
На фоне российского выступления аргументация грузинской стороны многим в зале показалось «скучной». По словам Кирилла Коротеева, аргументы юристов, представлявших Грузию, были выстроены предельно последовательно и логично. Хотя и в них содержался «элемент лирики». Главным образом в зале суда звучали уже знакомые обвинения: Россия – оккупант, она несет ответственность за убийства гражданского населения и другие преступления, совершенные в Южной Осетии и Абхазии.
По окончании слушания некоторые правозащитники отметили, что у грузинской стороны не было необходимости прибегать к каким-то сложным и изощренным приемам, поскольку позиция российских представителей была заведомо проигрышной. Глава грузинской делегации Тина Бурджалиани не скрывала удовлетворения ходом слушаний:
«Я думаю, многие правозащитники со мной согласятся, было бы неверным, если бы Европейский суд по правам человека сейчас просто забыл свою многолетнюю практику, вернулся в прошлое и стал рассматривать факты с точки зрения 40-х годов прошлого века».
Юрист Кирилл Коротеев считает весьма сомнительным, чтобы Европейский суд поменял свои правовые критерии. Именно поэтому, по его мнению, аргументы России обречены на провал. Описывая стратегию российских представителей на сегодняшнем слушании, Коротеев вспомнил расхожую поговорку, которую любят повторять английские юристы:
«Если факты против вас, – полагайтесь на закон, если закон против вас, – полагайтесь на факты, а если против вас и факты, и закон, – кричите как в аду».
* * * * * * * * * *
И сейчас на эту тему мы хотели бы поговорить с адвокатом Лией Мухашаврия из Тбилиси.
Кети Бочоришвили: Лия, сегодня в Страсбурге говорили о правомерности иска Грузии против России, и есть ли шанс, что суд примет иск, и, вообще, насколько он правомочен? Если да, то существуют ли прецеденты?
Слушать
Лия Мухашаврия: Да, конечно, прецеденты есть. Вопросы и юридические проблемы такого типа уже обсуждались в Европейском суде. Другое дело, насколько они решались. Но нужно учитывать, что судебный орган вправе создать новый прецедент и на основании аргументов сторон по-новому интерпретировать ситуацию, которая была представлена грузинским правительством.
Кети Бочоришвили: Есть шанс, что суд примет этот иск?
Лия Мухашаврия: Да. Я думаю, что были представлены довольно-таки аргументированные доводы от имени грузинского правительства. И, я думаю, что суд должен быть заинтересован в принятии этого дела. Конечно, невозможно определить, каким будет окончательное решение после того, как стороны представят свои доказательства и аргументы.
Кети Бочоришвили: Лия, вы одна из тех адвокатов, которые помогали подавать индивидуальные иски в Страсбургский суд по этой войне. Если иск будет принят, решение суда повлияет на решения по индивидуальным искам?
Лия Мухашаврия: Я думаю, что, безусловно, повлияет, потому что межгосударственный спор будет рассматриваться более серьезно Европейским судом, и вопросы, которые поставил суд перед сторонами, гораздо глубже и обширнее описывают ситуацию в отношении августовских событий. Поэтому, конечно, индивидуальные иски и индивидуальные жалобы составляют детали общей картины, которая представлена сейчас перед судом для обсуждения. И наши дела - это как бы частички большой мозаики вопросов, которые сейчас решаются в Европейском суде.
Кети Бочоришвили: Есть обоюдный риск проиграть индивидуальные иски в зависимости от того, какая сторона выиграет? Я говорю и об индивидуальных исках, поданных со стороны России тоже.
Лия Мухашаврия: Конечно, мы, юристы, которые представляем своих клиентов в индивидуальных жалобах, будем учитывать все решения этого разбирательства, этого слушания. И, конечно, мы постараемся учесть те ошибка, которые были допущены нашим правительством, чтобы не случилось то же самое в пессимистическом сценарии, если, конечно, приемлемость решится не в пользу Грузии.
Кети Бочоришвили: Аналогичный иск в Гаагском суде был отклонен, а почему он должен быть принят в Страсбургском?
Лия Мухашаврия: Потому что там была другая процедура и требования были другие.
