ЦХИНВАЛИ---Единственная школа-интернат в Цхинвале выполняет функции детского дома, поскольку здесь живут и учатся многие брошенные дети, круглые сироты. Коллектив школы-интерната пытается решить их жизненные проблемы, но и сам страдает от различных неурядиц.
В цхинвальском интернате находится 191 ребенок. Из них 75 постоянно проживают в интернате, у остальных есть родные и опекуны. Десять детей вообще не имеют родственников, они - брошенные. Как говорят сотрудники интерната, название этого дошкольного заведения не отражает его сути, так как школа-интернат на самом деле - детский дом. Говорит директор интерната Роланд Тедеев.
«Переименовали детский дом для того, чтобы не травмировать психику детей. Интернат звучит мягче. У нас есть дети - круглые сироты, полусироты без отца или матери. Есть дети из отдаленных сел, где нет школ в радиусе десяти километров. У матерей-одиночек без жилья мы имеем право принимать детей сроком на один год. Также есть дети безработных, живущих за чертой бедности и т.д.»
В интернате есть все необходимое для постоянного проживания и учебы. Спальные помещения находятся на третьем этаже. После пробуждения дети спускаются вниз, в столовую. Дальше уроки, а потом дополнительное образование – различные кружки: кройки и шитья, кулинарии, танцевальный и секция волейбола. В одном из классов, когда я осматривала интернат, ребята что-то мастерили из дерева. Как рассказали мне сами воспитанники, у них есть еще кружок, в котором обучают работе по металлу. Во дворе у ребят свои пчелиные ульи, многие из них с гордостью именуют себя пчеловодами.
Само здание, где я провела почти весь день, недавно отремонтировали. В одном из классов воспитатель Заира Джанаева занимается с малышами, некоторым всего по два годика. Заира говорит, что интернат не имеет условий для приема таких маленьких детей.
«У нас прежде дошкольная группа была, мы готовили детей для первого класса. Но в прошлом и в этом году нам пришлось принять совсем маленьких – от 2 до 6 лет. Трудность в чем заключается? Когда работаешь с подготовительной группой, с теми, кто в школу пойдут, маленькие мешают. Одним словом, разные интересы, и приходится лавировать».
Обычно детей, у которых нет хотя бы опекунов, в Южной Осетии мало, но, к примеру, в этой группе три девочки, у которых умерли мамы, а отцы не только не могут их содержать, а элементарно, как говорят работники интерната, не в состоянии смотреть за ними. Нянечкам сложно, потому, что ночью они остаются с детьми разного возраста. Рассказывает нянечка Залина Габараева:
«Не справляемся. Иногда не знаешь, что делать: держать маленьких за руку или к другим бежать. А зарплата – три тысячи 800 рублей, детей же становится все больше и больше. А ведь их жалко, некоторые - круглые сироты. Как не пожалеть таких?»
Как рассказала Залина Габараева, есть и больные дети, которые требуют особого присмотра. Для них организован коррекционный класс, но работают в нем далеко не профессионалы. В Министерстве образования Южной Осетии мне сказали, что не могут найти соответствующих специалистов. Слово сотруднику ведомства Розе Гаглоевой:
«В основном, работают педагоги, которые прошли недельную переподготовку. Этого недостаточно, дети с различными заболеваниями, им нужны специалисты по лечебной физкультуре со своим кабинетом. Есть у нас психолог, но он начинающий. В этом году приняли логопеда, который имеет опыт работы с больными детьми. А все остальные работают по наитию».
Еще одна проблема: выпускникам интерната негде жить. Говорит Роланд Тедеев:
«Круглый сирота Алан Сиукаев в этом году закончил школу. Мать его скончалась, у него остались бабушка и сестра. Я имею его право держать в интернате один год. Куда только я не писал: и на имя президента республики, и в парламент, - ответа нет. К сожалению, никакой программы для таких детей у нас не существует», - заключает директор цхинвальского дома-интерната Роланд Тедеев.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
В цхинвальском интернате находится 191 ребенок. Из них 75 постоянно проживают в интернате, у остальных есть родные и опекуны. Десять детей вообще не имеют родственников, они - брошенные. Как говорят сотрудники интерната, название этого дошкольного заведения не отражает его сути, так как школа-интернат на самом деле - детский дом. Говорит директор интерната Роланд Тедеев.
«Переименовали детский дом для того, чтобы не травмировать психику детей. Интернат звучит мягче. У нас есть дети - круглые сироты, полусироты без отца или матери. Есть дети из отдаленных сел, где нет школ в радиусе десяти километров. У матерей-одиночек без жилья мы имеем право принимать детей сроком на один год. Также есть дети безработных, живущих за чертой бедности и т.д.»
В интернате есть все необходимое для постоянного проживания и учебы. Спальные помещения находятся на третьем этаже. После пробуждения дети спускаются вниз, в столовую. Дальше уроки, а потом дополнительное образование – различные кружки: кройки и шитья, кулинарии, танцевальный и секция волейбола. В одном из классов, когда я осматривала интернат, ребята что-то мастерили из дерева. Как рассказали мне сами воспитанники, у них есть еще кружок, в котором обучают работе по металлу. Во дворе у ребят свои пчелиные ульи, многие из них с гордостью именуют себя пчеловодами.
Слушать
Само здание, где я провела почти весь день, недавно отремонтировали. В одном из классов воспитатель Заира Джанаева занимается с малышами, некоторым всего по два годика. Заира говорит, что интернат не имеет условий для приема таких маленьких детей.
«У нас прежде дошкольная группа была, мы готовили детей для первого класса. Но в прошлом и в этом году нам пришлось принять совсем маленьких – от 2 до 6 лет. Трудность в чем заключается? Когда работаешь с подготовительной группой, с теми, кто в школу пойдут, маленькие мешают. Одним словом, разные интересы, и приходится лавировать».
Обычно детей, у которых нет хотя бы опекунов, в Южной Осетии мало, но, к примеру, в этой группе три девочки, у которых умерли мамы, а отцы не только не могут их содержать, а элементарно, как говорят работники интерната, не в состоянии смотреть за ними. Нянечкам сложно, потому, что ночью они остаются с детьми разного возраста. Рассказывает нянечка Залина Габараева:
«Не справляемся. Иногда не знаешь, что делать: держать маленьких за руку или к другим бежать. А зарплата – три тысячи 800 рублей, детей же становится все больше и больше. А ведь их жалко, некоторые - круглые сироты. Как не пожалеть таких?»
Как рассказала Залина Габараева, есть и больные дети, которые требуют особого присмотра. Для них организован коррекционный класс, но работают в нем далеко не профессионалы. В Министерстве образования Южной Осетии мне сказали, что не могут найти соответствующих специалистов. Слово сотруднику ведомства Розе Гаглоевой:
«В основном, работают педагоги, которые прошли недельную переподготовку. Этого недостаточно, дети с различными заболеваниями, им нужны специалисты по лечебной физкультуре со своим кабинетом. Есть у нас психолог, но он начинающий. В этом году приняли логопеда, который имеет опыт работы с больными детьми. А все остальные работают по наитию».
Еще одна проблема: выпускникам интерната негде жить. Говорит Роланд Тедеев:
«Круглый сирота Алан Сиукаев в этом году закончил школу. Мать его скончалась, у него остались бабушка и сестра. Я имею его право держать в интернате один год. Куда только я не писал: и на имя президента республики, и в парламент, - ответа нет. К сожалению, никакой программы для таких детей у нас не существует», - заключает директор цхинвальского дома-интерната Роланд Тедеев.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
