Недавно выяснилось, что целая группа грузинских воров в законе оказалась обладателями абхазских паспортов. Понятно, что отдельного президентского указа о принятии в гражданство Республики Абхазия особо отличившихся грузинских мафиози не было. По крайней мере, в официальной печати об этом не сообщалось. Скорее всего, паспорта просто были куплены. К сожалению, какого-либо серьезного общественного резонанса новость не вызвала. Все уже давно свыклись, что в этой стране можно все купить и все продать. Рынка, как такового, нет, но есть базар. Каждый торгует, чем может. Паспортно-визовая служба в том числе.
Лет десять тому назад, когда в стране действительно было тяжело, мне казалось, что у небольших государств, таких как, допустим, Абхазия, есть одно преимущество. Каким бы ни был управленческий бардак, уровень коррупции здесь всегда будет иметь приемлемые по величине ограничения. И эти ограничения напрямую обусловлены небольшим размером территории страны.
Какой-нибудь, например, московский чиновник средней руки может без всякого зазрения совести «наказать» свою страну на сотни миллионов долларов, а иногда, если повезет, и на миллиарды. И все потому, что, являясь гражданином крупнейшей страны мира со всеми ее богатствами – нефтью, газом, золотом, лесом и так далее – он границ этой самой страны, которую нещадно обворовывает, не чувствует. Она ему представляется огромной бездонной бочкой. Даже если в какие-то мгновения совесть у такого индивидуума просыпается, он ее быстро отправляет в летаргический сон простым аргументом: «Страна большая, не убудет». Россия действительно своими размерами впечатляет. Легче и зачастую дешевле съездить в какой-нибудь Куршавель, нежели попасть в Хабаровск или Анадырь.
Так вот, мне по наивности казалось, что в Абхазии, в силу ее ограниченного пространства, местный чиновник должен вести себя совершенно иначе. Ведь здесь каждый житель - и большие начальники не исключение - по разным поводам (свадьбы, похороны, приезд гостей) по нескольку раз в год объезжает страну по периметру. Такое путешествие не вызовет серьезных затруднений. От одной границы (по реке Псоу) до другой (по реке Ингур) - всего три часа спокойной езды на автомобиле. На этом маршруте в приятной компании, предаваясь неспешной беседе о судьбах отечества, ты не заметишь, как промелькнуло время, и твое транспортное средство, не успев как следует разогнаться, уперлось в рубеж родины. В общем, маленькая страна; небольшое население, где каждый либо родственник, либо сосед, либо вместе учились; с компонентами таблицы Менделеева не густо; излюбленное хобби – поговорить о родине. То есть, куда не кинь - везде «ограничитель» для нечистоплотного чиновника.
И до поры до времени «тормоза» худо-бедно работали. Тем более, угроза новой войны с Грузией висела, как Дамоклов меч, и это трезвило наиболее хмельные головушки. Но после того как Россия нас признала и выступила гарантом нашей безопасности, лишние «условности» тут же были переведены в разряд нелепых пережитков.
В итоге наш абхазский бюрократ, забыв о родине, от которой, если по-доброму «приложиться», ничего не останется через несколько заходов, теперь уже осваивает новейшие технологии воровства и штурмует рейтинги журнала «Форбс». В общем, размер страны в качестве регулятора уже не работает, да, похоже, не работал и раньше.
Может быть, я вновь ошибаюсь, но сейчас я уже думаю, что дело в нравственном состоянии общества. Чиновник действует исключительно в тех рамках, которые считают допустимыми сами граждане. Да, легко винить во всем власть, апеллируя к прописной истине «рыба гниет с головы», и забывать при этом про собственную ответственность – «рыба» не сгнила бы, если бы общество не считало это допустимым.
Даже итоги недавних президентских выборов, когда страна, как считается, проголосовала за «порядок», не убеждают меня, что общественная мораль держится на приемлемом уровне. Уверен, большинство из тех, кто сейчас требует крови, попадись им «хлебное» место, «гребли» бы с не меньшим упоением, чем записные хапуги. Жить честно, как бы не менялась политическая конъюнктура – не модно, это анахронизм, свидетельствующий о крайне скудных умственных способностях «святоши». В представлении обывателя честный чиновник – что-то вроде юродивого. Его дружбы никто не ищет, с ним не хотят породниться, он не станет желанным гостем на каком-нибудь семейном праздновании, тогда как его коллега, не упускающий случая урвать свое, востребован, он буквально нарасхват.
Мораль действительно куда-то испарилась, хотя на бумаге вроде бы все в порядке. Несколько лет назад я присутствовал на одном заседании правительства, где подводили итоги исполнения бюджета страны за год. И тогда резануло ухо, когда глава Ткварчальского района (самого депрессивного региона страны) жаловался: мол, если бы не госзаказ на ордена, полученный одним из местных заводов, план по району вряд ли удалось выполнить. «Чем можем, тем и поможем», - подбодрил его с места один из министров. В общем, помогли. Завод работал не напрасно. Не знаю, кто подал идею насчет орденов, но думаю, это был очень выгодный контракт. Ничто так не развязывает руки, как поставленная на поток нравственность. Кавалеров ордена «Ахьдз-Апша» («Честь и Слава») в стране теперь море, а морали нет. Впрочем, может, это и есть нынешняя цена морали? Кстати, у того министра - ну который «чем можем, тем и поможем», - в последние годы дела заметно двинулись в гору. Он теперь и миллионер, и кавалер, и с креслом все в порядке.
Лет десять тому назад, когда в стране действительно было тяжело, мне казалось, что у небольших государств, таких как, допустим, Абхазия, есть одно преимущество. Каким бы ни был управленческий бардак, уровень коррупции здесь всегда будет иметь приемлемые по величине ограничения. И эти ограничения напрямую обусловлены небольшим размером территории страны.
Какой-нибудь, например, московский чиновник средней руки может без всякого зазрения совести «наказать» свою страну на сотни миллионов долларов, а иногда, если повезет, и на миллиарды. И все потому, что, являясь гражданином крупнейшей страны мира со всеми ее богатствами – нефтью, газом, золотом, лесом и так далее – он границ этой самой страны, которую нещадно обворовывает, не чувствует. Она ему представляется огромной бездонной бочкой. Даже если в какие-то мгновения совесть у такого индивидуума просыпается, он ее быстро отправляет в летаргический сон простым аргументом: «Страна большая, не убудет». Россия действительно своими размерами впечатляет. Легче и зачастую дешевле съездить в какой-нибудь Куршавель, нежели попасть в Хабаровск или Анадырь.
Так вот, мне по наивности казалось, что в Абхазии, в силу ее ограниченного пространства, местный чиновник должен вести себя совершенно иначе. Ведь здесь каждый житель - и большие начальники не исключение - по разным поводам (свадьбы, похороны, приезд гостей) по нескольку раз в год объезжает страну по периметру. Такое путешествие не вызовет серьезных затруднений. От одной границы (по реке Псоу) до другой (по реке Ингур) - всего три часа спокойной езды на автомобиле. На этом маршруте в приятной компании, предаваясь неспешной беседе о судьбах отечества, ты не заметишь, как промелькнуло время, и твое транспортное средство, не успев как следует разогнаться, уперлось в рубеж родины. В общем, маленькая страна; небольшое население, где каждый либо родственник, либо сосед, либо вместе учились; с компонентами таблицы Менделеева не густо; излюбленное хобби – поговорить о родине. То есть, куда не кинь - везде «ограничитель» для нечистоплотного чиновника.
И до поры до времени «тормоза» худо-бедно работали. Тем более, угроза новой войны с Грузией висела, как Дамоклов меч, и это трезвило наиболее хмельные головушки. Но после того как Россия нас признала и выступила гарантом нашей безопасности, лишние «условности» тут же были переведены в разряд нелепых пережитков.
В итоге наш абхазский бюрократ, забыв о родине, от которой, если по-доброму «приложиться», ничего не останется через несколько заходов, теперь уже осваивает новейшие технологии воровства и штурмует рейтинги журнала «Форбс». В общем, размер страны в качестве регулятора уже не работает, да, похоже, не работал и раньше.
Может быть, я вновь ошибаюсь, но сейчас я уже думаю, что дело в нравственном состоянии общества. Чиновник действует исключительно в тех рамках, которые считают допустимыми сами граждане. Да, легко винить во всем власть, апеллируя к прописной истине «рыба гниет с головы», и забывать при этом про собственную ответственность – «рыба» не сгнила бы, если бы общество не считало это допустимым.
Даже итоги недавних президентских выборов, когда страна, как считается, проголосовала за «порядок», не убеждают меня, что общественная мораль держится на приемлемом уровне. Уверен, большинство из тех, кто сейчас требует крови, попадись им «хлебное» место, «гребли» бы с не меньшим упоением, чем записные хапуги. Жить честно, как бы не менялась политическая конъюнктура – не модно, это анахронизм, свидетельствующий о крайне скудных умственных способностях «святоши». В представлении обывателя честный чиновник – что-то вроде юродивого. Его дружбы никто не ищет, с ним не хотят породниться, он не станет желанным гостем на каком-нибудь семейном праздновании, тогда как его коллега, не упускающий случая урвать свое, востребован, он буквально нарасхват.
Мораль действительно куда-то испарилась, хотя на бумаге вроде бы все в порядке. Несколько лет назад я присутствовал на одном заседании правительства, где подводили итоги исполнения бюджета страны за год. И тогда резануло ухо, когда глава Ткварчальского района (самого депрессивного региона страны) жаловался: мол, если бы не госзаказ на ордена, полученный одним из местных заводов, план по району вряд ли удалось выполнить. «Чем можем, тем и поможем», - подбодрил его с места один из министров. В общем, помогли. Завод работал не напрасно. Не знаю, кто подал идею насчет орденов, но думаю, это был очень выгодный контракт. Ничто так не развязывает руки, как поставленная на поток нравственность. Кавалеров ордена «Ахьдз-Апша» («Честь и Слава») в стране теперь море, а морали нет. Впрочем, может, это и есть нынешняя цена морали? Кстати, у того министра - ну который «чем можем, тем и поможем», - в последние годы дела заметно двинулись в гору. Он теперь и миллионер, и кавалер, и с креслом все в порядке.
