Последние пару лет у меня появилось, если можно так сказать, новое «хобби» - изучать содержание учебников по абхазской литературе в младших классах. Внезапно появившийся интерес вызван банальной причиной – мои дети школьники. Я, как и всякий ответственный родитель, периодически помогаю своим отпрыскам делать домашние задания и, таким образом, волей-неволей знакомлюсь с программой обучения современного абхазского школьника.
Надо сказать, что учебники по естественным наукам мало чем отличаются от тех советских, по которым довелось учиться моему поколению. Разве что полиграфия заметно улучшилась. Но вот гуманитарные предметы, и абхазская литература в том числе, по вполне понятным идеологическим причинам претерпели кардинальную ревизию. Теперь там даже с лупой в руке не найти хотя бы небольшого четверостишия посвященного дедушке Ленину, светлому коммунистическому будущему или его неустанным строителям. А ведь в мою бытность школьником, этого добра в программе было хоть отбавляй. Впрочем, можно сказать, данная мера была вынужденной. Ведь сама абхазская литература (не школьный предмет) совсем не намного старше «Великого Октября». Соответственно с молоком матери ей пришлось впитать в себя столько социалистического реализма, что после того, как развалился Советский Союз, и возникла необходимость срочно что-то менять - другой, не «совковой» литературы, которой можно было бы заполнить новую программу, оказалось недостаточно.
Или, может, она и была, но в силу специфики стиля или тематики не совсем годилась для преподавания в младших классах… В общем, сейчас сложно назвать однозначно причину, но в образовавшемся вакууме, я, к своему, теперь уже великому, разочарованию, обнаружил огромную массу необработанного абхазского фольклора. Сразу оговорюсь, ничего против этого жанра не имею, но сказки ведь разные бывают. Не каждую из них детям на ночь расскажешь. А некоторые даже и взрослым не рискнешь предложить. Их разве что студентам, специализирующимся на фольклоре, можно рекомендовать для более глубокого понимания предмета. Но почему-то вот эти сказки для «особого пользования» вошли в школьные учебники, и теперь мучаются не только дети, но и их родители.
Главная проблема в этом фольклоре – резкая девальвация нравственных критериев. Ну вот, как, допустим, воспитывать детей, если что ни сказка, то низкопробный триллер с массовым кровопролитием? Самые пострадавшие в этом фольклоре – великаны. Из сказки в сказку их целыми селами уничтожают, грабят, порабощают лишь за то, что им в жизни «повезло» родиться великанами. Я пытался специально найти что-нибудь человеческое в этих сказочных «конкистадорах», так легко расправляющихся с великанами, найти какой-то смысл в их действиях. Но, увы! Его просто нет! Мы что детей готовим в какую-то зондер-команду или пытаемся вырастить из них добропорядочных граждан страны?
В сказках не на великанскую тему - тоже одно разочарование. В учебнике за пятый класс есть такая сказка «Птичка и лиса». Она очень длинная, поэтому перескажу лишь один эпизод. Так вот: поймала лиса волшебную птичку. Птичка взмолилась и предложила в обмен на собственную свободу исполнить ряд пожеланий лисы. Первое желание лисы было банальным – наесться от пуза. Когда с «хлебом» было покончено, ей захотелось зрелищ. Птичка ее потащила в поле, где три брата в поте лица мотыжили кукурузу. Усадив лису в кусты, птичка подлетела к одному из братьев и села ему на голову. Увидевший это другой брат, со словами предостережения - не шевелись мол, сейчас прибью птичку - со всей силы долбанул мотыгой братца по голове. Птичка, естественно, успела вовремя отлететь, а братец испустил дух. Затем такой же трюк птичка повторила и с другим братом. Тот тоже погиб от несовместимой с жизнью черепно-мозговой травмы. Ну и под конец птичка уселась на голову своего последнего, оставшегося в живых, умника. Тот тоже не стал нарушать логику процесса, сам себя уговорил не шевелиться и, размахнувшись собственной мотыгой, совершил своеобразный акт харакири. Лиса хохотала навзрыд, а моя дочь была в полном недоумении. «Лучше бы она (лиса) эту птичку сразу удушила», - расстроено молвила она. «Не переживай, это всего лишь сказка», - попытался хоть как-то успокоить дочь, а сам подумал, – и вправду, ничего себе «жертва». Взяла трех работяг, и без всякой на то причины на тот свет отправила.
В общем, ежедневно мы пичкаем наших детей насилием в виде сказок, словно нелюбимой, но очень полезной, манной кашей, а потом удивляемся: что же это они не хотят, как это было в нашем детстве, стать пожарниками, милиционерами, спасателями, а мечтают либо о президентской, либо о воровской карьере? В последних двух случаях закон можно презреть, президенты и воры - короли жизни, как сказочные пожиратели великанов, на образе которых мы воспитываем своих детей. Что посеешь, то и пожнешь.
Уж лучше вернуть в учебник Ильича – добренького и отзывчивого старичка в пересказе Бонч-Бруевича и других «классиков» подобного жанра. О том, что это сказочный образ - всего лишь обман, ничего общего не имеющий с реальностью, они, конечно же, узнают, повзрослев, но хотя бы в детстве научатся разбираться, что такое «хорошо» и что такое «плохо».
Надо сказать, что учебники по естественным наукам мало чем отличаются от тех советских, по которым довелось учиться моему поколению. Разве что полиграфия заметно улучшилась. Но вот гуманитарные предметы, и абхазская литература в том числе, по вполне понятным идеологическим причинам претерпели кардинальную ревизию. Теперь там даже с лупой в руке не найти хотя бы небольшого четверостишия посвященного дедушке Ленину, светлому коммунистическому будущему или его неустанным строителям. А ведь в мою бытность школьником, этого добра в программе было хоть отбавляй. Впрочем, можно сказать, данная мера была вынужденной. Ведь сама абхазская литература (не школьный предмет) совсем не намного старше «Великого Октября». Соответственно с молоком матери ей пришлось впитать в себя столько социалистического реализма, что после того, как развалился Советский Союз, и возникла необходимость срочно что-то менять - другой, не «совковой» литературы, которой можно было бы заполнить новую программу, оказалось недостаточно.
Или, может, она и была, но в силу специфики стиля или тематики не совсем годилась для преподавания в младших классах… В общем, сейчас сложно назвать однозначно причину, но в образовавшемся вакууме, я, к своему, теперь уже великому, разочарованию, обнаружил огромную массу необработанного абхазского фольклора. Сразу оговорюсь, ничего против этого жанра не имею, но сказки ведь разные бывают. Не каждую из них детям на ночь расскажешь. А некоторые даже и взрослым не рискнешь предложить. Их разве что студентам, специализирующимся на фольклоре, можно рекомендовать для более глубокого понимания предмета. Но почему-то вот эти сказки для «особого пользования» вошли в школьные учебники, и теперь мучаются не только дети, но и их родители.
Главная проблема в этом фольклоре – резкая девальвация нравственных критериев. Ну вот, как, допустим, воспитывать детей, если что ни сказка, то низкопробный триллер с массовым кровопролитием? Самые пострадавшие в этом фольклоре – великаны. Из сказки в сказку их целыми селами уничтожают, грабят, порабощают лишь за то, что им в жизни «повезло» родиться великанами. Я пытался специально найти что-нибудь человеческое в этих сказочных «конкистадорах», так легко расправляющихся с великанами, найти какой-то смысл в их действиях. Но, увы! Его просто нет! Мы что детей готовим в какую-то зондер-команду или пытаемся вырастить из них добропорядочных граждан страны?
В сказках не на великанскую тему - тоже одно разочарование. В учебнике за пятый класс есть такая сказка «Птичка и лиса». Она очень длинная, поэтому перескажу лишь один эпизод. Так вот: поймала лиса волшебную птичку. Птичка взмолилась и предложила в обмен на собственную свободу исполнить ряд пожеланий лисы. Первое желание лисы было банальным – наесться от пуза. Когда с «хлебом» было покончено, ей захотелось зрелищ. Птичка ее потащила в поле, где три брата в поте лица мотыжили кукурузу. Усадив лису в кусты, птичка подлетела к одному из братьев и села ему на голову. Увидевший это другой брат, со словами предостережения - не шевелись мол, сейчас прибью птичку - со всей силы долбанул мотыгой братца по голове. Птичка, естественно, успела вовремя отлететь, а братец испустил дух. Затем такой же трюк птичка повторила и с другим братом. Тот тоже погиб от несовместимой с жизнью черепно-мозговой травмы. Ну и под конец птичка уселась на голову своего последнего, оставшегося в живых, умника. Тот тоже не стал нарушать логику процесса, сам себя уговорил не шевелиться и, размахнувшись собственной мотыгой, совершил своеобразный акт харакири. Лиса хохотала навзрыд, а моя дочь была в полном недоумении. «Лучше бы она (лиса) эту птичку сразу удушила», - расстроено молвила она. «Не переживай, это всего лишь сказка», - попытался хоть как-то успокоить дочь, а сам подумал, – и вправду, ничего себе «жертва». Взяла трех работяг, и без всякой на то причины на тот свет отправила.
В общем, ежедневно мы пичкаем наших детей насилием в виде сказок, словно нелюбимой, но очень полезной, манной кашей, а потом удивляемся: что же это они не хотят, как это было в нашем детстве, стать пожарниками, милиционерами, спасателями, а мечтают либо о президентской, либо о воровской карьере? В последних двух случаях закон можно презреть, президенты и воры - короли жизни, как сказочные пожиратели великанов, на образе которых мы воспитываем своих детей. Что посеешь, то и пожнешь.
Уж лучше вернуть в учебник Ильича – добренького и отзывчивого старичка в пересказе Бонч-Бруевича и других «классиков» подобного жанра. О том, что это сказочный образ - всего лишь обман, ничего общего не имеющий с реальностью, они, конечно же, узнают, повзрослев, но хотя бы в детстве научатся разбираться, что такое «хорошо» и что такое «плохо».
