Председатель Комитета промышленности, связи и массовых коммуникаций правительства Ингушетии Михаил Илезов упрекнул Международный Комитет Красного креста в оказании помощи семьям погибших боевиков. Представителям Красного Креста такая категория граждан не знакома, они делят обратившихся за помощью людей только на нуждающихся и не нуждающихся в ней.
«Значит, говоришь, боевикам вы не помогаете, а кому тогда?» - «Беженцам, - ответил я». - «Так и запишем: отвечать на вопросы по существу отказался», - подвел итог беседы в далеком 2004 году говоривший со мной майор милиции.
Я работал в то время в неправительственной организации и вел несколько микроэкономических бизнес-проектов для беженцев. Мы выделяли средства под небольшие деловые предприятия, организованные беженцами: небольшую швейную мастерскую, кондитерскую, и даже мини-хозяйство по разведению кроликов. Интерес к этим проектам проявляли не только беженцы, но и местные чиновники, милиция и спецслужбы.
Убедившись, что даже мини-распил мини-бюджетов этих проектов технически невозможен, поскольку беженцам выдавали лишь оборудование или материалы, чиновники оставили нас в покое. Однако правоохранительные органы и спецслужбы интерес к нам не потеряли. Несколько раз меня и других сотрудников вызывали на беседы с товарищами в форме и без. Каждый раз они пытались выяснить одно и то же: помогают эти проекты боевикам или нет? Записав наши ответы и традиционно пообещав на прощанье неприятности, они отпускали нас с миром.
История повторяется. 20 ноября газета «Известия» опубликовала статью «Красный Крест упрекнули в помощи семьям боевиков». В статье описан «подвиг» ингушского чиновника Михаила Илезова, обнаружившего в списках получателей грантов на микроэкономические проекты несколько фамилий родственников боевиков. Илезов обвиняет Международный Комитет Красного Креста в помощи братьям и вдовам боевиков и в неоказании такой же помощи семьям погибших полицейских.
Поддержали претензии Илезова и правоохранительные органы, проверявшие недавно бизнес-проект Адама Тазиева, брата арестованного Али Тазиева, известного как амир Магас. Адаму живется неспокойно и ему не до бизнеса, заявляют в полиции.
Еще бы ему жилось спокойно! 3 марта силовики ограбили и взорвали дом Адама Тазиева. Автомеханик Адам не имел проблем с законом. После ареста брата и уничтожения домовладения у него оставался единственный выход - обратиться за помощью в гуманитарную организацию. И она ему помогла. Но почему это раздражает власти, непонятно! Может, ему пророчили место арестованного брата в вооруженном подполье?
Моник Наншен - руководитель отдела по связям с общественностью МККК - не согласна с упреками в их адрес. По ее словам, восемь семей погибших полицейских также в списке получателей грантов от МККК. Она приглашает ингушских чиновников вместе проинспектировать действующие проекты этой программы.
Помимо грантов на малый бизнес, МККК по программе мини-проектов закупает стройматериалы для людей, чьи дома пострадали во время проведения спецопераций и для семей с тяжелыми бытовыми условиями. МККК делит людей, обращающихся за помощью, только на две категории - нуждающиеся и не нуждающиеся. Видимо, именно эта классификация МККК и не устраивает республиканские власти.
На что тогда рассчитывает официальный Магас, призывая боевиков сложить оружие и отдать себя в руки правосудия, продолжая при этом преследование семей как погибших, так и находящихся в заключении боевиков? Если в соседней Чечне дома боевиков просто сжигают, то в Ингушетии в домах убитых и арестованных членов вооруженного подполья находят «неизвлекаемые мины». Силовики их обязательно взрывают вместе с домом. Правда, предварительно вынеся из дома все мало-мальски ценное.
Теперь вот помощь гуманитарных организаций родственникам боевиков стала объектом пристального внимания. Отсюда недалеко и до запрета их деятельности. Пока, правда, в Ингушетии не привозят трупы боевиков во двор и не заставляют родственников проклинать убитого на камеру. Но при такой логике, возможно, и это не за горами.
«Значит, говоришь, боевикам вы не помогаете, а кому тогда?» - «Беженцам, - ответил я». - «Так и запишем: отвечать на вопросы по существу отказался», - подвел итог беседы в далеком 2004 году говоривший со мной майор милиции.
Я работал в то время в неправительственной организации и вел несколько микроэкономических бизнес-проектов для беженцев. Мы выделяли средства под небольшие деловые предприятия, организованные беженцами: небольшую швейную мастерскую, кондитерскую, и даже мини-хозяйство по разведению кроликов. Интерес к этим проектам проявляли не только беженцы, но и местные чиновники, милиция и спецслужбы.
Убедившись, что даже мини-распил мини-бюджетов этих проектов технически невозможен, поскольку беженцам выдавали лишь оборудование или материалы, чиновники оставили нас в покое. Однако правоохранительные органы и спецслужбы интерес к нам не потеряли. Несколько раз меня и других сотрудников вызывали на беседы с товарищами в форме и без. Каждый раз они пытались выяснить одно и то же: помогают эти проекты боевикам или нет? Записав наши ответы и традиционно пообещав на прощанье неприятности, они отпускали нас с миром.
История повторяется. 20 ноября газета «Известия» опубликовала статью «Красный Крест упрекнули в помощи семьям боевиков». В статье описан «подвиг» ингушского чиновника Михаила Илезова, обнаружившего в списках получателей грантов на микроэкономические проекты несколько фамилий родственников боевиков. Илезов обвиняет Международный Комитет Красного Креста в помощи братьям и вдовам боевиков и в неоказании такой же помощи семьям погибших полицейских.
Поддержали претензии Илезова и правоохранительные органы, проверявшие недавно бизнес-проект Адама Тазиева, брата арестованного Али Тазиева, известного как амир Магас. Адаму живется неспокойно и ему не до бизнеса, заявляют в полиции.
Еще бы ему жилось спокойно! 3 марта силовики ограбили и взорвали дом Адама Тазиева. Автомеханик Адам не имел проблем с законом. После ареста брата и уничтожения домовладения у него оставался единственный выход - обратиться за помощью в гуманитарную организацию. И она ему помогла. Но почему это раздражает власти, непонятно! Может, ему пророчили место арестованного брата в вооруженном подполье?
Моник Наншен - руководитель отдела по связям с общественностью МККК - не согласна с упреками в их адрес. По ее словам, восемь семей погибших полицейских также в списке получателей грантов от МККК. Она приглашает ингушских чиновников вместе проинспектировать действующие проекты этой программы.
Помимо грантов на малый бизнес, МККК по программе мини-проектов закупает стройматериалы для людей, чьи дома пострадали во время проведения спецопераций и для семей с тяжелыми бытовыми условиями. МККК делит людей, обращающихся за помощью, только на две категории - нуждающиеся и не нуждающиеся. Видимо, именно эта классификация МККК и не устраивает республиканские власти.
На что тогда рассчитывает официальный Магас, призывая боевиков сложить оружие и отдать себя в руки правосудия, продолжая при этом преследование семей как погибших, так и находящихся в заключении боевиков? Если в соседней Чечне дома боевиков просто сжигают, то в Ингушетии в домах убитых и арестованных членов вооруженного подполья находят «неизвлекаемые мины». Силовики их обязательно взрывают вместе с домом. Правда, предварительно вынеся из дома все мало-мальски ценное.
Теперь вот помощь гуманитарных организаций родственникам боевиков стала объектом пристального внимания. Отсюда недалеко и до запрета их деятельности. Пока, правда, в Ингушетии не привозят трупы боевиков во двор и не заставляют родственников проклинать убитого на камеру. Но при такой логике, возможно, и это не за горами.
