ЦХИНВАЛИ--- Алла Джиоева потребовала от и. о. президента самопровозглашенной республики Южная Осетия Вадима Бровцева немедленно передать ей президентские полномочия. Джиоева отозвала свою подпись от соглашения, которое было заключено между оппозицией и действующей властью в декабре.
Наш корреспондент Гана Яновская побеседовала с Аллой Джиоевой.
Гана Яновская: Почему именно сегодня вы сделали это?
Алла Джиоева: Почему я это сделала? Обосновываю. Я ждала позитивных действий от оппонирующей стороны. И когда я узнала, что господин Кокойты подал в парламент прошение об отставке одиозных фигур - Хугаева и Биченова, но парламент не принял эти отставки, я про себя подумала: наверное, они думают, что 17 000 граждан республики Южная Осетия, которых я уговорила не принимать участия в акциях на площади, были полностью под моим железным патронажем. Да нет, там было очень много радикальных сил, которые в тот момент убеждали меня в нецелесообразности данного деяния, и аргументы у них были весомые, главным из которых был «нас не раз обманывали, Алла Алексеевна, и в очередной раз обманут». И вопреки этому мне удалось собрать волю в кулак и уговорить этих людей принять в итоге мое решение. Что из этого получилось, вам всем достаточно хорошо известно. Мы оказались обманутыми самым что ни на есть низменным образом. Не были выполнены ни дух, ни буква этого соглашения. Абсолютно проигнорированы были устные соглашения. Баранкевич так и не стал вице-премьером. Два-три министерских портфеля, которые могли бы снять напряжение в обществе, мы так и не получили. СМИ остались для нас закрытыми, включая государственное телевидение. Что мне в этих условиях оставалось делать? Я обратилась к господину Бровцеву 10 января с письмом, в котором я попросила следовать пунктам соглашения и пытаться влиять на ситуацию. В том же открытом письме я попросила огласить для народа Южной Осетии средства спецсчета, которые для нас собрали во всем мире после войны 08.08.08, о которых все население Южной Осетии проинформировано об их нецелевом использовании. И следующим пунктом я обозначила желание граждан Южной Осетии узнать о распределении вновь построенного жилого дома. Ибо разговоры о том, что большое количество граждан Южной Осетии, которые уже имели жилье, получили новое, вызвало напряжение в обществе, при условии, что есть масса людей, которые продолжают жить в палатках и в местах, которые жильем отнюдь не назовешь. Отдавая господину Бровцеву должное в тех позитивных начинаниях, которые, несомненно, были обозначены, вместе с тем хочу сказать, что мой голос он абсолютно проигнорировал. Тогда я в пятницу утром позвонила ему и попросила о личной аудиенции. Меня удивил несколько ответ - «Я подумаю». В тот же вечер в Интернете я отследила, что господин Бровцев встретился с господином Келехсаевым и господином Габозовым Славиком, представителями оппозиционных партий, и провел конструктивную беседу. Значит, дело было не во времени, дело было в расстановке фигур на шахматной доске. И я понимала, что в этих условиях, когда ты не можешь ни достучаться, ни дозваться, тебе ничего другого не остается, кроме как следовать тому единственному курсу, который находится в правовом поле. Потому что всем без исключения гражданам Южной Осетии, и не моим сторонникам тоже, ясно, что решение Верховного суда - это самая настоящая филькина грамота, где не пахнет не только приверженностью закону, но еще и пахнет откровенным непрофессионализмом. Согласитесь, если супруги Хугаевы дают показания, что 8 ноября кто-то раздавал продукты, а кто-то дал пять тысяч, и ты читаешь, что продукты раздавали люди Келехсаева Владимира, а деньги передали на похороны свояка тоже люди Келехсаева, то я могу задать вопрос: а какое отношение эти показания имеют к первому туру выборов, когда Келехсаев сам баллотировался в президенты, какое отношение они имеют ко второму туру и в частности ко мне как к кандидату в президенты. И как мне может быть вменено в вину то, что совершал другой человек? В таком духе, без исключения, были и остальные показания. И господин Биченов лишний раз показал, что не случайно, в бытность его в Северной Осетии, его обвинили в непрофессионализме.
Гана Яновская: Алан Плиев указывал еще на один пункт в соглашении,
что никто из участвующих в митинге не будет преследоваться по политическим мотивам, и которой тоже был нарушен. Он говорил о том, что многих уволили с работы и многим не выплачивают зарплату.
Алла Джиоева: Несомненно. Когда я говорю о духе и букве закона, я это и имею в виду. Потому что в соглашении не были прописаны какие-то определенные пункты. Но мы с господином Винокуровым их обговаривали, и он обещал нам содействие. А что касается конкретного пункта о непреследовании, то, скажите мне, пожалуйста, почему такой умный образованный парень, как Джабиев, который, всего-то, работал в системе водоснабжения, должен был быть уволен? Он никогда уже не захочет ни в какую правду и справедливость поверить. Я уже не говорю о том, что произошло во Владикавказе 30 декабря, когда в канун нового года родственники задержанных были сами задержаны. 20-летняя Дзерасса Хугаева, которая вышла на этот пикет без каких бы то ни было радикальных мыслей, только чтобы показать, что она своего брата поддерживает, была задержана. Ирина Марзоева просидела 15 суток и так далее. Это беспредел, это правовой нигилизм.
Гана Яновская: Алла Алексеевна, когда я говорила с Сергеем Зассеевым, он вскользь упомянул о том, что многие из оппозиционеров, которые стояли рядом с вами в те дни, сейчас, возможно, играют в собственные амбиции. И он слегка намекнул на раскол в оппозиции. Есть такое?
Алла Джиоева: Нет. Почему намекать? Несомненно, классические схемы «разделяй и властвуй» продолжают работать. Работает достаточно много политтехнологов и других людей, которые хотят Южную Осетию видеть абсолютно легкоуправляемой, и тогда такому человеку, как Кокойты, будет позволено все: и убивать, и грабить, и творить беззаконие. Только надо обеспечить это управление государством. Как вы понимаете, югоосетинское общество перешагнуло через этот рубеж. Результаты все-таки есть. Потому что кому-то успели внушить, что видят будущим президентом его, кому-то успели пообещать какие-то другие преференции. Люди не понимают, что работают классические схемы. Но рано или поздно они это осознают. Должны это осознать. Я рада, что это понимают такие люди, как Сергей Зассеев. Я его очень уважаю. Я вижу креативное начало в этой фигуре. И мне его мнение как раз далеко не безразлично. Он намекнул на это, я это усиливаю. Есть раскол. Но я думаю, что он носит временный характер. Общество так устроено: когда оно видит за тобой силу, оно снова примыкает. Ведь многие примкнули к нам уже после первого тура.
Гана Яновская: Как раз Сергей Зассеев говорил о консолидированном кандидате от оппозиции. Он сказал, что все-таки должен быть единый кандидат от оппозиции, чтобы люди консолидировались вокруг него. Будете ли вы баллотироваться или...
Алла Джиоева: Я тоже считаю, что только консолидация общества поможет показать позитивные перемены в жизни. Нас не просто разделили, а сломали традиционные понятия о чести и достоинстве. Кому это нужно? Пусть меня преподносят как прогрузински ориентированного кандидата. Да никто в Южной Осетии в это не поверит. Аргумент, что кто-то из нас давал интервью телеканалу «Пик»… Во-первых, мы не давали интервью, но даже если бы мы давали, президент Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев тоже давал интервью телеканалу «Пик». Так что же, получается, что он прогрузински настроен? Они дают интервью CNN и всем зарубежным информационным агентствам. Что же получается, что они чьи-то агенты? Это убогость мышления, и ее нужно преодолевать. Что касается моего выдвижения… Мы пока сегодня вопрос так не ставим. Мы обратились к российскому руководству, к Сергею Иванову. Вот здесь на столе, вы видите, каждый час приносят все новые и новые листы подписей в поддержку конституционного права. Вот это пока единственная линия, которой мы будем следовать. А завтрашний день покажет. Верю, что дорогу осилит идущий, а мы и есть идущие силы.
Гана Яновская: Вы собираете подписи, планируется митинг в субботу. Выйдут ли люди. Какие настроения в обществе?
Алла Джиоева: Я не могу сказать, выйдут ли люди в массовом порядке, насколько в них не умерла надежда. Я знаю, что я оттолкнула определенную часть своих сторонников, которые требовали от меня решительных действий. При этом они достаточно часто говорили, что революции никогда не делают умеренными методами. Во-первых, это не была революция. Это было отстаивание своих прав. Это принципиальная разница. Во-вторых, и сегодня говорю, что для меня главный капитал - человеческий. Поэтому я никогда не позволю себе спекулировать человеческими жизнями. Не все это понимают. Много молодых людей мне сказали, почему я за них решаю, сказали, что не могут больше жить так, как раньше, и примириться с тем, что на улице люди в масках могут просто тебя схватить, повалить, избить, посадить. И я их понимаю, потому что это и есть беззаконие. Вот сейчас тихо, спокойно в субботу, в 12 часов, мы соберемся и в очередной раз скажем: мы за конституцию и работающие законы. А как они начнут работать, если мы за них не будем бороться? Вместе с тем я обращаюсь в очередной раз ко всем представителям силовых структур, к интеллигенции: не давайте возможности делить нас на своих и чужих. У нас есть общая проблема - Осетия. Давайте объединимся вокруг этой проблемы, закроем глаза на мелкие обиды и будем созидать во имя светлого будущего Южной Осетии.
Гана Яновская: Говорят, что приедут какие-то российские специалисты, которые будут отслеживать правомочность тех решений, которые приняли парламент и Верховный суд. Знаете ли вы об этом?
Алла Джиоева: Я знаю об этом только понаслышке. Но вместе с тем я не юрист. Рассматривая эти документы на уровне своих скромных познаний, могу быть абсолютно убедительной и доказать любому юристу, что они не имеют под собой никакой юридической основы. Достаточно посмотреть резолютивную часть, на основании которой парламент назначил выборы на 25 марта, и все станет абсолютно ясно. Достаточно почитать показания на этом суде, тоже все станет очевидно. Достаточно посмотреть законы, они не имели права принимать решение, если там не было представителя нашей стороны. А маленький акт, который они втиснули в это дело, что в половине двенадцатого к нам приходили два представителя суда и принесли нам повестку, которая приглашала нас в 12 часов на судебное заседание. А что касается всех последующих заседаний, когда по ходатайству Яшина и господина Кокоева Эльдара судебные заседания были перенесены, ибо даже им нечего было представить. У них не было этих документов. Все это собиралось постфактум. А на те заседания нас даже не пригласили. Следовательно, это еще одна юридическая составляющая, которая говорит о том, что решение вынесено не в правовом аспекте.
Гана Яновская: Алла Алексеевна, если вы будет выдвигаться 25 марта, то окажетесь непоследовательны.
Алла Джиоева: Пока что у меня мыслей о выдвижении нет, потому что в том соглашении хитренькая фраза была, на которую мы не обратили внимание, потому что мы заставили снять пункт о признании нами судебного решения, и его убрали. Но в один из пунктов хитро записали: Алла Джиоева и ее сторонники смогут принять участие в выборах 25 марта в соответствии с действующим законодательством. А я сейчас каждому из выдвинувшихся кандидатов буду задавать один и тот же вопрос: признаете ли вы правовым решение Верховного суда и постановление парламента. Если они скажут - да, то они имеют шанс потерять электорат Южной Осетии, потому что все всё знают. Если они скажут - нет, то почему они принимают участие в фарсе? То есть это Сцилла и Харибда. И пусть готовятся к тому, как они будут выходить из этой ситуации. Я же для себя пока определилась. Пока. Все в этом мире изменчиво, включая политику.
Наш корреспондент Гана Яновская побеседовала с Аллой Джиоевой.
Гана Яновская: Почему именно сегодня вы сделали это?
Алла Джиоева: Почему я это сделала? Обосновываю. Я ждала позитивных действий от оппонирующей стороны. И когда я узнала, что господин Кокойты подал в парламент прошение об отставке одиозных фигур - Хугаева и Биченова, но парламент не принял эти отставки, я про себя подумала: наверное, они думают, что 17 000 граждан республики Южная Осетия, которых я уговорила не принимать участия в акциях на площади, были полностью под моим железным патронажем. Да нет, там было очень много радикальных сил, которые в тот момент убеждали меня в нецелесообразности данного деяния, и аргументы у них были весомые, главным из которых был «нас не раз обманывали, Алла Алексеевна, и в очередной раз обманут». И вопреки этому мне удалось собрать волю в кулак и уговорить этих людей принять в итоге мое решение. Что из этого получилось, вам всем достаточно хорошо известно. Мы оказались обманутыми самым что ни на есть низменным образом. Не были выполнены ни дух, ни буква этого соглашения. Абсолютно проигнорированы были устные соглашения. Баранкевич так и не стал вице-премьером. Два-три министерских портфеля, которые могли бы снять напряжение в обществе, мы так и не получили. СМИ остались для нас закрытыми, включая государственное телевидение. Что мне в этих условиях оставалось делать? Я обратилась к господину Бровцеву 10 января с письмом, в котором я попросила следовать пунктам соглашения и пытаться влиять на ситуацию. В том же открытом письме я попросила огласить для народа Южной Осетии средства спецсчета, которые для нас собрали во всем мире после войны 08.08.08, о которых все население Южной Осетии проинформировано об их нецелевом использовании. И следующим пунктом я обозначила желание граждан Южной Осетии узнать о распределении вновь построенного жилого дома. Ибо разговоры о том, что большое количество граждан Южной Осетии, которые уже имели жилье, получили новое, вызвало напряжение в обществе, при условии, что есть масса людей, которые продолжают жить в палатках и в местах, которые жильем отнюдь не назовешь. Отдавая господину Бровцеву должное в тех позитивных начинаниях, которые, несомненно, были обозначены, вместе с тем хочу сказать, что мой голос он абсолютно проигнорировал. Тогда я в пятницу утром позвонила ему и попросила о личной аудиенции. Меня удивил несколько ответ - «Я подумаю». В тот же вечер в Интернете я отследила, что господин Бровцев встретился с господином Келехсаевым и господином Габозовым Славиком, представителями оппозиционных партий, и провел конструктивную беседу. Значит, дело было не во времени, дело было в расстановке фигур на шахматной доске. И я понимала, что в этих условиях, когда ты не можешь ни достучаться, ни дозваться, тебе ничего другого не остается, кроме как следовать тому единственному курсу, который находится в правовом поле. Потому что всем без исключения гражданам Южной Осетии, и не моим сторонникам тоже, ясно, что решение Верховного суда - это самая настоящая филькина грамота, где не пахнет не только приверженностью закону, но еще и пахнет откровенным непрофессионализмом. Согласитесь, если супруги Хугаевы дают показания, что 8 ноября кто-то раздавал продукты, а кто-то дал пять тысяч, и ты читаешь, что продукты раздавали люди Келехсаева Владимира, а деньги передали на похороны свояка тоже люди Келехсаева, то я могу задать вопрос: а какое отношение эти показания имеют к первому туру выборов, когда Келехсаев сам баллотировался в президенты, какое отношение они имеют ко второму туру и в частности ко мне как к кандидату в президенты. И как мне может быть вменено в вину то, что совершал другой человек? В таком духе, без исключения, были и остальные показания. И господин Биченов лишний раз показал, что не случайно, в бытность его в Северной Осетии, его обвинили в непрофессионализме.
Гана Яновская: Алан Плиев указывал еще на один пункт в соглашении,
что никто из участвующих в митинге не будет преследоваться по политическим мотивам, и которой тоже был нарушен. Он говорил о том, что многих уволили с работы и многим не выплачивают зарплату.
Алла Джиоева: Несомненно. Когда я говорю о духе и букве закона, я это и имею в виду. Потому что в соглашении не были прописаны какие-то определенные пункты. Но мы с господином Винокуровым их обговаривали, и он обещал нам содействие. А что касается конкретного пункта о непреследовании, то, скажите мне, пожалуйста, почему такой умный образованный парень, как Джабиев, который, всего-то, работал в системе водоснабжения, должен был быть уволен? Он никогда уже не захочет ни в какую правду и справедливость поверить. Я уже не говорю о том, что произошло во Владикавказе 30 декабря, когда в канун нового года родственники задержанных были сами задержаны. 20-летняя Дзерасса Хугаева, которая вышла на этот пикет без каких бы то ни было радикальных мыслей, только чтобы показать, что она своего брата поддерживает, была задержана. Ирина Марзоева просидела 15 суток и так далее. Это беспредел, это правовой нигилизм.
Гана Яновская: Алла Алексеевна, когда я говорила с Сергеем Зассеевым, он вскользь упомянул о том, что многие из оппозиционеров, которые стояли рядом с вами в те дни, сейчас, возможно, играют в собственные амбиции. И он слегка намекнул на раскол в оппозиции. Есть такое?
Алла Джиоева: Нет. Почему намекать? Несомненно, классические схемы «разделяй и властвуй» продолжают работать. Работает достаточно много политтехнологов и других людей, которые хотят Южную Осетию видеть абсолютно легкоуправляемой, и тогда такому человеку, как Кокойты, будет позволено все: и убивать, и грабить, и творить беззаконие. Только надо обеспечить это управление государством. Как вы понимаете, югоосетинское общество перешагнуло через этот рубеж. Результаты все-таки есть. Потому что кому-то успели внушить, что видят будущим президентом его, кому-то успели пообещать какие-то другие преференции. Люди не понимают, что работают классические схемы. Но рано или поздно они это осознают. Должны это осознать. Я рада, что это понимают такие люди, как Сергей Зассеев. Я его очень уважаю. Я вижу креативное начало в этой фигуре. И мне его мнение как раз далеко не безразлично. Он намекнул на это, я это усиливаю. Есть раскол. Но я думаю, что он носит временный характер. Общество так устроено: когда оно видит за тобой силу, оно снова примыкает. Ведь многие примкнули к нам уже после первого тура.
Гана Яновская: Как раз Сергей Зассеев говорил о консолидированном кандидате от оппозиции. Он сказал, что все-таки должен быть единый кандидат от оппозиции, чтобы люди консолидировались вокруг него. Будете ли вы баллотироваться или...
Алла Джиоева: Я тоже считаю, что только консолидация общества поможет показать позитивные перемены в жизни. Нас не просто разделили, а сломали традиционные понятия о чести и достоинстве. Кому это нужно? Пусть меня преподносят как прогрузински ориентированного кандидата. Да никто в Южной Осетии в это не поверит. Аргумент, что кто-то из нас давал интервью телеканалу «Пик»… Во-первых, мы не давали интервью, но даже если бы мы давали, президент Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев тоже давал интервью телеканалу «Пик». Так что же, получается, что он прогрузински настроен? Они дают интервью CNN и всем зарубежным информационным агентствам. Что же получается, что они чьи-то агенты? Это убогость мышления, и ее нужно преодолевать. Что касается моего выдвижения… Мы пока сегодня вопрос так не ставим. Мы обратились к российскому руководству, к Сергею Иванову. Вот здесь на столе, вы видите, каждый час приносят все новые и новые листы подписей в поддержку конституционного права. Вот это пока единственная линия, которой мы будем следовать. А завтрашний день покажет. Верю, что дорогу осилит идущий, а мы и есть идущие силы.
Гана Яновская: Вы собираете подписи, планируется митинг в субботу. Выйдут ли люди. Какие настроения в обществе?
Алла Джиоева: Я не могу сказать, выйдут ли люди в массовом порядке, насколько в них не умерла надежда. Я знаю, что я оттолкнула определенную часть своих сторонников, которые требовали от меня решительных действий. При этом они достаточно часто говорили, что революции никогда не делают умеренными методами. Во-первых, это не была революция. Это было отстаивание своих прав. Это принципиальная разница. Во-вторых, и сегодня говорю, что для меня главный капитал - человеческий. Поэтому я никогда не позволю себе спекулировать человеческими жизнями. Не все это понимают. Много молодых людей мне сказали, почему я за них решаю, сказали, что не могут больше жить так, как раньше, и примириться с тем, что на улице люди в масках могут просто тебя схватить, повалить, избить, посадить. И я их понимаю, потому что это и есть беззаконие. Вот сейчас тихо, спокойно в субботу, в 12 часов, мы соберемся и в очередной раз скажем: мы за конституцию и работающие законы. А как они начнут работать, если мы за них не будем бороться? Вместе с тем я обращаюсь в очередной раз ко всем представителям силовых структур, к интеллигенции: не давайте возможности делить нас на своих и чужих. У нас есть общая проблема - Осетия. Давайте объединимся вокруг этой проблемы, закроем глаза на мелкие обиды и будем созидать во имя светлого будущего Южной Осетии.
Гана Яновская: Говорят, что приедут какие-то российские специалисты, которые будут отслеживать правомочность тех решений, которые приняли парламент и Верховный суд. Знаете ли вы об этом?
Алла Джиоева: Я знаю об этом только понаслышке. Но вместе с тем я не юрист. Рассматривая эти документы на уровне своих скромных познаний, могу быть абсолютно убедительной и доказать любому юристу, что они не имеют под собой никакой юридической основы. Достаточно посмотреть резолютивную часть, на основании которой парламент назначил выборы на 25 марта, и все станет абсолютно ясно. Достаточно почитать показания на этом суде, тоже все станет очевидно. Достаточно посмотреть законы, они не имели права принимать решение, если там не было представителя нашей стороны. А маленький акт, который они втиснули в это дело, что в половине двенадцатого к нам приходили два представителя суда и принесли нам повестку, которая приглашала нас в 12 часов на судебное заседание. А что касается всех последующих заседаний, когда по ходатайству Яшина и господина Кокоева Эльдара судебные заседания были перенесены, ибо даже им нечего было представить. У них не было этих документов. Все это собиралось постфактум. А на те заседания нас даже не пригласили. Следовательно, это еще одна юридическая составляющая, которая говорит о том, что решение вынесено не в правовом аспекте.
Гана Яновская: Алла Алексеевна, если вы будет выдвигаться 25 марта, то окажетесь непоследовательны.
Алла Джиоева: Пока что у меня мыслей о выдвижении нет, потому что в том соглашении хитренькая фраза была, на которую мы не обратили внимание, потому что мы заставили снять пункт о признании нами судебного решения, и его убрали. Но в один из пунктов хитро записали: Алла Джиоева и ее сторонники смогут принять участие в выборах 25 марта в соответствии с действующим законодательством. А я сейчас каждому из выдвинувшихся кандидатов буду задавать один и тот же вопрос: признаете ли вы правовым решение Верховного суда и постановление парламента. Если они скажут - да, то они имеют шанс потерять электорат Южной Осетии, потому что все всё знают. Если они скажут - нет, то почему они принимают участие в фарсе? То есть это Сцилла и Харибда. И пусть готовятся к тому, как они будут выходить из этой ситуации. Я же для себя пока определилась. Пока. Все в этом мире изменчиво, включая политику.
