ТБИЛИСИ---Майя выходит на работу, когда стемнеет: примерно в восемь часов вечера. Мы договорились, что я приеду к ней домой, и мы вместе отправимся в ночной рейс.
Майя живет на окраине города, так что добираться до ее дома мне пришлось почти 40 минут. По дороге я все пыталась представить, какой может быть грузинская женщина-таксист. Все водители, которых я знаю, – мужчины. Внешний вид довольно стереотипен – потертая куртка, старая шапка, пальцы, пожелтевшие от табачного дыма.
Майя ошеломила меня. Я даже решила, что ошиблась квартирой, когда дверь открыла привлекательная женщина с вьющимися каштановыми волосами. На лице яркий макияж, расшитая бисером черная блузка с глубоким декольте, длинная приталенная юбка, и в завершение чудесной картины туфли на высоких каблуках.
«Деточка, ты что, в ресторан собралась? - бывает, спрашивает меня мама перед моим уходом, - смеется Майя. - И ведь все так думают. А мне нравится, что на мне серьги, кольца и браслеты. Я хочу выглядеть так, как надо. Я же на работу выхожу».
Пожалуй, каждый третий водитель в Тбилиси – таксист: «частник», который работает на самого себя, или служащий таксомоторной компании. Но женщин-таксистов можно сосчитать по пальцам. Это все еще диковинка в грузинском патриархальном обществе. Почти все ее пассажиры испытывают шок той или иной степени силы, обнаружив, что водитель машины – женщина. Майя.
«Уже седьмой год я за рулем такси. Но по сей день, только остановят на дороге, откроют дверь, бросят: “Эй, брат...”, и тут же, опешив, начинают извиняться, и норовят поскорее захлопнуть дверь», - громко хохочет Майя.
С тем, что женщина может работать таксистом, долго не могли смириться местные патрульные. В первые месяцы они «тормозили» Майю чуть ли не каждые пять минут:
«Почему-то все думали, что я пьяна, убежала от мужа после ссоры, и назло ему села за руль. Все время твердили: “Ну, не можешь ты быть водителем такси!“»
За баранку Майю усадила нужда. Семь лет назад в автоаварии погиб ее муж. Без отца остались трое малолетних детей. Майя долго пыталась справиться с обрушившейся на нее нищетой, пока не наступил день, когда в кошельке обнаружились всего 35 лари на покупку медикаментов:
«После того, как погиб мой муж, я никак не могла лечь одна в нашу супружескую постель. Вот так сидела по ночам и смотрела в окно. А там до рассвета ездили машины такси».
Той ночью Майя спустилась во двор, нарисовала трафарет такси и завела машину. Она поехала на другой конец города в надежде, что никто из ее родных никогда не узнает, на что она решилась.
«Самая худшая работа, за которую может взяться человек, – это водить такси. Такого пренебрежительного отношения у нас нет даже к дворникам - их никто не посмеет оскорбить, так как все знают, что они на официальной работе», - говорит Майя.
В ее маленьком «Опеле» цвета бордо спрятаны три ножа и одна резиновая дубинка. Пару раз Майе приходилось их доставать, чтобы остановить назойливых ухажеров-попутчиков, или припугнуть малолетнего вора. Гораздо чаще, по словам Майи, приходится терпеть насмешки.
«Детьми могу поклясться, иногда часами простаиваю, так как никто ко мне не садится только потому, что я женщина. И, знаете, хуже всего ко мне относятся представительницы моего пола. Как увидят меня издалека, хватают под руку своих мужей и тащат в другую машину. При этом тыкают в меня пальцем: “Ты посмотри, как ей не стыдно, женщина за рулем такси!”»
В городе Майю все называют «Мате бичи» (парень Мате). Это прозвище героини грузинского эпоса XVIII века Майи Цкнетели, которая после смерти родителей, переодевшись в мужскую одежду, ушла в солдаты воевать с персами.
Вблизи настоящей линии фронта моей героине пришлось побывать лишь раз - в августе 2008 года. Тогда она помогала жителям сел Горийского района добраться до Тбилиси. Эта война, рассказывает Майя, сильно изменила жителей столицы. Они почти не улыбаются, стали подозрительными и заметно обеднели.
«Если оглянуться вокруг, почти не осталось в Грузии среднего класса: либо совсем нищие люди, которые с трудом перебиваются с хлеба на воду, либо те, которым деньги некуда девать», - рассказывает Майя.
Она не пускается в привычные для таксистов разговоры о политике и трудностях ежедневного существования. У Майи свой метод, как убить время: пока она везет своего пассажира до места назначения, она поет. Как правило, это старые грузинские песни горских народов.
Репертуар Майя подбирает в зависимости от того, кто находится рядом с ней. В моем случае это была песня незамужней девушки.
Майя живет на окраине города, так что добираться до ее дома мне пришлось почти 40 минут. По дороге я все пыталась представить, какой может быть грузинская женщина-таксист. Все водители, которых я знаю, – мужчины. Внешний вид довольно стереотипен – потертая куртка, старая шапка, пальцы, пожелтевшие от табачного дыма.
Майя ошеломила меня. Я даже решила, что ошиблась квартирой, когда дверь открыла привлекательная женщина с вьющимися каштановыми волосами. На лице яркий макияж, расшитая бисером черная блузка с глубоким декольте, длинная приталенная юбка, и в завершение чудесной картины туфли на высоких каблуках.
«Деточка, ты что, в ресторан собралась? - бывает, спрашивает меня мама перед моим уходом, - смеется Майя. - И ведь все так думают. А мне нравится, что на мне серьги, кольца и браслеты. Я хочу выглядеть так, как надо. Я же на работу выхожу».
Пожалуй, каждый третий водитель в Тбилиси – таксист: «частник», который работает на самого себя, или служащий таксомоторной компании. Но женщин-таксистов можно сосчитать по пальцам. Это все еще диковинка в грузинском патриархальном обществе. Почти все ее пассажиры испытывают шок той или иной степени силы, обнаружив, что водитель машины – женщина. Майя.
«Уже седьмой год я за рулем такси. Но по сей день, только остановят на дороге, откроют дверь, бросят: “Эй, брат...”, и тут же, опешив, начинают извиняться, и норовят поскорее захлопнуть дверь», - громко хохочет Майя.
С тем, что женщина может работать таксистом, долго не могли смириться местные патрульные. В первые месяцы они «тормозили» Майю чуть ли не каждые пять минут:
«Почему-то все думали, что я пьяна, убежала от мужа после ссоры, и назло ему села за руль. Все время твердили: “Ну, не можешь ты быть водителем такси!“»
За баранку Майю усадила нужда. Семь лет назад в автоаварии погиб ее муж. Без отца остались трое малолетних детей. Майя долго пыталась справиться с обрушившейся на нее нищетой, пока не наступил день, когда в кошельке обнаружились всего 35 лари на покупку медикаментов:
«После того, как погиб мой муж, я никак не могла лечь одна в нашу супружескую постель. Вот так сидела по ночам и смотрела в окно. А там до рассвета ездили машины такси».
Той ночью Майя спустилась во двор, нарисовала трафарет такси и завела машину. Она поехала на другой конец города в надежде, что никто из ее родных никогда не узнает, на что она решилась.
«Самая худшая работа, за которую может взяться человек, – это водить такси. Такого пренебрежительного отношения у нас нет даже к дворникам - их никто не посмеет оскорбить, так как все знают, что они на официальной работе», - говорит Майя.
В ее маленьком «Опеле» цвета бордо спрятаны три ножа и одна резиновая дубинка. Пару раз Майе приходилось их доставать, чтобы остановить назойливых ухажеров-попутчиков, или припугнуть малолетнего вора. Гораздо чаще, по словам Майи, приходится терпеть насмешки.
«Детьми могу поклясться, иногда часами простаиваю, так как никто ко мне не садится только потому, что я женщина. И, знаете, хуже всего ко мне относятся представительницы моего пола. Как увидят меня издалека, хватают под руку своих мужей и тащат в другую машину. При этом тыкают в меня пальцем: “Ты посмотри, как ей не стыдно, женщина за рулем такси!”»
В городе Майю все называют «Мате бичи» (парень Мате). Это прозвище героини грузинского эпоса XVIII века Майи Цкнетели, которая после смерти родителей, переодевшись в мужскую одежду, ушла в солдаты воевать с персами.
Вблизи настоящей линии фронта моей героине пришлось побывать лишь раз - в августе 2008 года. Тогда она помогала жителям сел Горийского района добраться до Тбилиси. Эта война, рассказывает Майя, сильно изменила жителей столицы. Они почти не улыбаются, стали подозрительными и заметно обеднели.
«Если оглянуться вокруг, почти не осталось в Грузии среднего класса: либо совсем нищие люди, которые с трудом перебиваются с хлеба на воду, либо те, которым деньги некуда девать», - рассказывает Майя.
Она не пускается в привычные для таксистов разговоры о политике и трудностях ежедневного существования. У Майи свой метод, как убить время: пока она везет своего пассажира до места назначения, она поет. Как правило, это старые грузинские песни горских народов.
Репертуар Майя подбирает в зависимости от того, кто находится рядом с ней. В моем случае это была песня незамужней девушки.
