СУХУМИ—Прошедшие в субботу в Республике Абхазия выборы пока трудно анализировать - слишком многое будет зависеть от намеченных на 24 марта вторых туров. Впрочем, некоторые выводы уже можно сделать - например, о том, что партия «Единая Абхазия» растеряла большую часть своей былой популярности.
В принципе, никто не сомневался, что во многих избирательных округах по выборам в парламент Абхазии, где баллотировалось от трех до десяти кандидатов, придется проводить второй тур. Такое уже было в 2007 году, когда из 137 зарегистрированных кандидатов по итогам первого тура в парламент попало лишь 18, а остальных 17 пришлось избирать в два тура. Нынче же, как известно, конкуренция оказалась еще выше: 148 кандидатов, соответственно, и парламент «с первой попытки» удалось сформировать не на половину даже, а примерно на треть.
Тем не менее основные итоги нынешних выборов уже можно подвести. Начну с внутриполитической составляющей. Пять лет назад парламентские выборы ознаменовались бесспорным успехом правящей партии (тогда, впрочем, это было еще ОПД) «Единая Абхазия». Первый тур пришелся на 4 марта, день рождения президента Сергея Багапша, и ходила такая шутка, что «ЕА» преподнесла ему тем самым лучший подарок. Оппозиция рассчитывала все же увеличить свое представительство в Народном собрании по результатам второго тура, но ее ждало еще большее разочарование: к четверым «однозначным» оппозиционерам в нем прибавилось всего двое. Ныне все пока складывается наоборот. Участие в выборах выдвиженцев от политической партии «Единая Абхазия» наблюдатели уже назвали провальным. Мизерное число голосов избирателей набрал в округе №5 председатель партии Даур Тарба, отсеялись ее представители Вахтанг Пипия, Наталья Каюн, Андрей Куликов, Фарат Микаэлян, Заур Зарандия. Во второй тур прошло только трое: Тамаз Хеция, Дмитрий Гунба, Ахра Квеквескири. Победил в первом туре лишь один «единоабхаз» – малоизвестный общественности республики Гурам Барганджия, который баллотировался по гудаутскому округу №14, и у которого был только один, столь же малоизвестный в политике соперник.
От крупнейшей оппозиционной партии «Форум народного единства Абхазии» сразу после первого тура в парламент попал тоже только один ее выдвиженец – председатель партии Рауль Хаджимба. Но зато во второй тур вышло шестеро, причем это все хорошо известные общественности имена: Аслан Кобахия, Рита Лолуа, Ахра Бжания, Руслан Харабуа, Даур Аршба и Апполон Гургулия. Впрочем, окончательно все прояснится только после второго тура 24 марта. К тому же надо учесть, что по действующему выборному законодательству партии могут выдвигать своих представителей не более чем в трети округов. Напомню о курьезном случае, когда организаторы последнего съезда партии «Единая Абхазия» не справились поначалу с простейшим арифметическим действием – разделить 35 на 3 – в результате чего в розданном участникам съезда списке пришлось вычеркивать оказавшуюся лишней 12-ю кандидатуру – действующего парламентария Эммы Гамисония. А она-то, кстати, победила уже в первом туре. Но ведь от того, что она формально не была выдвиженкой от «ЕА», в принадлежности ее к этой партии ничего не меняется.
Большинству наблюдателей в Сухуме также очень трудно судить о внутриполитической ориентации многих пробившихся во второй тур кандидатов в «регионах», поскольку широкой общественности они практически не известны. Словом, суммируя все сказанное, сегодняшнее ощущение победы оппозиции на парламентских выборах может развеяться, как туман.
Но есть еще одна особенность, которую не могу не отметить. Впервые за много лет в Абхазии не звучит обвинений со стороны оппозиционных сил в адрес исполнительной власти в использовании пресловутого административного ресурса. Этому «феномену» может быть несколько объяснений. Например, такое: Александру Анквабу не нравится многое, и не нравятся многие в сегодняшней «партии власти», и потому он дистанцировался от нее и от поддержки ей. Но почему бы не предположить другое: он не на словах, а на деле придерживается принципа невмешательства в избирательную борьбу? Больше того, в отличие, увы, от большинства политиков, он не считает нужным поддерживать «сукиного сына» потому, что это «наш сукин сын», и «пустышку» потому, что это «наша пустышка», а предпочтет иметь дело с парламентом ершистым, независимым в суждениях, но зато мыслящим? Ах, как хотелось бы в это верить…
Впрочем, и без всякого воздействия административного ресурса парламент может вновь оказаться заполнен в основном «инертным материалом». Зачастую критерии, по которым избиратели того или иного округа отдают свои голоса кандидатам, для меня и многих других являются тайной за семью печатями. Или предметом догадок. Председатель АГТРК Алхас Чолокуа рассуждает в социальных сетях: «А еще говорили, вот, мол, телевизионные выступления открыли глаза людям, стало ясно, кто есть кто. Да что там! Кто эти программы вообще слушает и, исходя из услышанного, делает выбор?» И впрямь, бесспорными фаворитами в округе №4 с точки зрения «интеллектуального сообщества» считались действующий депутат Батал Кобахия и политолог Лейла Тания, но ни один из них не прошел во второй тур. Другой интернет-пользователь, Астанда Отырба, восклицает: «Избиратели, мои вы хорошие, чем вы руководствуетесь, когда делаете свой выбор?!» Третий, Светлана Корсая, удивляется некоторым победителям и участникам второго тура: «Вот никого из них не знаю. Удивительно. Или они такие молодые, или я уже такая старая! Но как получилось, что о людях, достойных быть в парламенте, я, журналистка с 30-летним стажем работы, сухумчанка, не слышала даже! Скажите хотя бы, чем они занимаются?»
Я вовсе не считаю это панацеей, но уроки парламентских выборов 2012 года добавили, мне кажется, доводов в пользу того, что пора нам переходить от мажоритарной хотя бы к смешанной системе выборов. Это не только будет способствовать развитию партийной системы в стране, но и затруднит, по крайней мере, попадание в парламент «неизвестно кого».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
В принципе, никто не сомневался, что во многих избирательных округах по выборам в парламент Абхазии, где баллотировалось от трех до десяти кандидатов, придется проводить второй тур. Такое уже было в 2007 году, когда из 137 зарегистрированных кандидатов по итогам первого тура в парламент попало лишь 18, а остальных 17 пришлось избирать в два тура. Нынче же, как известно, конкуренция оказалась еще выше: 148 кандидатов, соответственно, и парламент «с первой попытки» удалось сформировать не на половину даже, а примерно на треть.
Тем не менее основные итоги нынешних выборов уже можно подвести. Начну с внутриполитической составляющей. Пять лет назад парламентские выборы ознаменовались бесспорным успехом правящей партии (тогда, впрочем, это было еще ОПД) «Единая Абхазия». Первый тур пришелся на 4 марта, день рождения президента Сергея Багапша, и ходила такая шутка, что «ЕА» преподнесла ему тем самым лучший подарок. Оппозиция рассчитывала все же увеличить свое представительство в Народном собрании по результатам второго тура, но ее ждало еще большее разочарование: к четверым «однозначным» оппозиционерам в нем прибавилось всего двое. Ныне все пока складывается наоборот. Участие в выборах выдвиженцев от политической партии «Единая Абхазия» наблюдатели уже назвали провальным. Мизерное число голосов избирателей набрал в округе №5 председатель партии Даур Тарба, отсеялись ее представители Вахтанг Пипия, Наталья Каюн, Андрей Куликов, Фарат Микаэлян, Заур Зарандия. Во второй тур прошло только трое: Тамаз Хеция, Дмитрий Гунба, Ахра Квеквескири. Победил в первом туре лишь один «единоабхаз» – малоизвестный общественности республики Гурам Барганджия, который баллотировался по гудаутскому округу №14, и у которого был только один, столь же малоизвестный в политике соперник.
От крупнейшей оппозиционной партии «Форум народного единства Абхазии» сразу после первого тура в парламент попал тоже только один ее выдвиженец – председатель партии Рауль Хаджимба. Но зато во второй тур вышло шестеро, причем это все хорошо известные общественности имена: Аслан Кобахия, Рита Лолуа, Ахра Бжания, Руслан Харабуа, Даур Аршба и Апполон Гургулия. Впрочем, окончательно все прояснится только после второго тура 24 марта. К тому же надо учесть, что по действующему выборному законодательству партии могут выдвигать своих представителей не более чем в трети округов. Напомню о курьезном случае, когда организаторы последнего съезда партии «Единая Абхазия» не справились поначалу с простейшим арифметическим действием – разделить 35 на 3 – в результате чего в розданном участникам съезда списке пришлось вычеркивать оказавшуюся лишней 12-ю кандидатуру – действующего парламентария Эммы Гамисония. А она-то, кстати, победила уже в первом туре. Но ведь от того, что она формально не была выдвиженкой от «ЕА», в принадлежности ее к этой партии ничего не меняется.
Большинству наблюдателей в Сухуме также очень трудно судить о внутриполитической ориентации многих пробившихся во второй тур кандидатов в «регионах», поскольку широкой общественности они практически не известны. Словом, суммируя все сказанное, сегодняшнее ощущение победы оппозиции на парламентских выборах может развеяться, как туман.
Но есть еще одна особенность, которую не могу не отметить. Впервые за много лет в Абхазии не звучит обвинений со стороны оппозиционных сил в адрес исполнительной власти в использовании пресловутого административного ресурса. Этому «феномену» может быть несколько объяснений. Например, такое: Александру Анквабу не нравится многое, и не нравятся многие в сегодняшней «партии власти», и потому он дистанцировался от нее и от поддержки ей. Но почему бы не предположить другое: он не на словах, а на деле придерживается принципа невмешательства в избирательную борьбу? Больше того, в отличие, увы, от большинства политиков, он не считает нужным поддерживать «сукиного сына» потому, что это «наш сукин сын», и «пустышку» потому, что это «наша пустышка», а предпочтет иметь дело с парламентом ершистым, независимым в суждениях, но зато мыслящим? Ах, как хотелось бы в это верить…
Впрочем, и без всякого воздействия административного ресурса парламент может вновь оказаться заполнен в основном «инертным материалом». Зачастую критерии, по которым избиратели того или иного округа отдают свои голоса кандидатам, для меня и многих других являются тайной за семью печатями. Или предметом догадок. Председатель АГТРК Алхас Чолокуа рассуждает в социальных сетях: «А еще говорили, вот, мол, телевизионные выступления открыли глаза людям, стало ясно, кто есть кто. Да что там! Кто эти программы вообще слушает и, исходя из услышанного, делает выбор?» И впрямь, бесспорными фаворитами в округе №4 с точки зрения «интеллектуального сообщества» считались действующий депутат Батал Кобахия и политолог Лейла Тания, но ни один из них не прошел во второй тур. Другой интернет-пользователь, Астанда Отырба, восклицает: «Избиратели, мои вы хорошие, чем вы руководствуетесь, когда делаете свой выбор?!» Третий, Светлана Корсая, удивляется некоторым победителям и участникам второго тура: «Вот никого из них не знаю. Удивительно. Или они такие молодые, или я уже такая старая! Но как получилось, что о людях, достойных быть в парламенте, я, журналистка с 30-летним стажем работы, сухумчанка, не слышала даже! Скажите хотя бы, чем они занимаются?»
Я вовсе не считаю это панацеей, но уроки парламентских выборов 2012 года добавили, мне кажется, доводов в пользу того, что пора нам переходить от мажоритарной хотя бы к смешанной системе выборов. Это не только будет способствовать развитию партийной системы в стране, но и затруднит, по крайней мере, попадание в парламент «неизвестно кого».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
