ТБИЛИСИ---Сегодня в Грузии День поминания усопших. Неподалеку от Тбилиси находится Мухатгвердское кладбище, где похоронены военные, погибшие во время августовской войны.
Теплый весенний ветер разносит звуки женского плача на десятки метров вокруг кладбища Мухатгверди. В воздухе стоит запах ладана и ванили от пасхальных куличей. У трех ровных рядов одинаковых могил не протолкнуться. Десятки людей – родные и друзья погибших во время августовской войны – пришли сегодня почтить память солдат.
Манана Мдинарадзе приехала из села Скра Горийского района. Ее единственный сын – танкист Олег Чонишвили – погиб одним из первых в самом начале августовской войны в Цхинвали. Его останки долгое время не могли опознать. Лишь спустя полгода матери указали на эту могилу на Мухатгвердском кладбище, сказав, что здесь похоронен ее сын.
«Мой ребенок здесь похоронен или чужой, - для меня не важно, - плачет Манана, пряча под черную шаль седые волосы. – Каждый, кто здесь похоронен, - мое дитя. Мы здесь все такие, матери-горемыки».
На могилу сына она приехала вместе с овдовевшей невесткой и внучкой. Шестилетняя Елена в этом году пойдет в первый класс.
«Скажи, скажи, что во сне папочку видишь, что папа твой - герой», - подсказывает ей бабушка Манана. Девочка в смущении не может выговорить ни слова
К могилам солдат подходят люди в военной форме. Некоторых родные узнают, других – видят впервые. Снимая береты, они отпивают из стакана немного вина и, выплеснув остальное на могилу, отходят в сторону.
Женские рыдания становятся громче, когда на кладбище появляется президент. Матери надеялись, что он подойдет к ним и скажет несколько ободряющих слов. Но этого не происходит. Расправив ленточку на пышном венке у мемориала, Михаил Саакашвили покидает кладбище.
Это обидело, но не удивило вдову Тею Табатадзе. Она говорит, что, спустя три года после августовской войны, она ощущает, что люди все меньше сострадают тем, кто потерял своих близких во время конфликта.
«Некоторые вообще не понимают, какое это горе. Есть такие люди в нашей стране, которые не осознают, что они пролили свою кровь за них. Живут себе хорошо, а мы - семьи погибших - всегда будем чувствовать, что нам чего-то недостает», - говорит Тея.
У нее нет претензий к правительству. После войны Тее выделили квартиру в Тбилиси и устроили на постоянную работу. Оба ее ребенка получают ежемесячное пособие 55 лари (примерно 35 долларов).
Военный эксперт Иракли Аладашвили считает очень позитивным то обстоятельство, что после августовской войны руководство страны стало оказывать помощь семьям погибших солдат. «Раньше и этого не было», - говорит эксперт, критикуя предыдущее руководство Грузии, которое по большей части махнуло рукой на семьи тех, кто погиб во время войн начала 90-х годов.
«Внимание к этим людям ни в коем случае не должно пропадать. Не только для того, чтобы поддержать родных погибших. Но еще для того, чтобы военные, которым, возможно, придется пойти на войну, знали, что за их семьями обязательно присмотрят как власти, так и общество», - говорит Аладашвили.
Ближе к вечеру Мухатгвердское кладбище почти опустело. Но одна пожилая женщина в черном никак не хотела уходить. После долгих уговоров родных она все-таки встала со скамейки. Перед тем как уйти, женщина медленно поправила цветы на могиле и еще раз поцеловала холодную мраморную плиту с фотографией молодого улыбающегося парня в военной форме.
Теплый весенний ветер разносит звуки женского плача на десятки метров вокруг кладбища Мухатгверди. В воздухе стоит запах ладана и ванили от пасхальных куличей. У трех ровных рядов одинаковых могил не протолкнуться. Десятки людей – родные и друзья погибших во время августовской войны – пришли сегодня почтить память солдат.
Манана Мдинарадзе приехала из села Скра Горийского района. Ее единственный сын – танкист Олег Чонишвили – погиб одним из первых в самом начале августовской войны в Цхинвали. Его останки долгое время не могли опознать. Лишь спустя полгода матери указали на эту могилу на Мухатгвердском кладбище, сказав, что здесь похоронен ее сын.
«Мой ребенок здесь похоронен или чужой, - для меня не важно, - плачет Манана, пряча под черную шаль седые волосы. – Каждый, кто здесь похоронен, - мое дитя. Мы здесь все такие, матери-горемыки».
На могилу сына она приехала вместе с овдовевшей невесткой и внучкой. Шестилетняя Елена в этом году пойдет в первый класс.
«Скажи, скажи, что во сне папочку видишь, что папа твой - герой», - подсказывает ей бабушка Манана. Девочка в смущении не может выговорить ни слова
К могилам солдат подходят люди в военной форме. Некоторых родные узнают, других – видят впервые. Снимая береты, они отпивают из стакана немного вина и, выплеснув остальное на могилу, отходят в сторону.
Женские рыдания становятся громче, когда на кладбище появляется президент. Матери надеялись, что он подойдет к ним и скажет несколько ободряющих слов. Но этого не происходит. Расправив ленточку на пышном венке у мемориала, Михаил Саакашвили покидает кладбище.
Это обидело, но не удивило вдову Тею Табатадзе. Она говорит, что, спустя три года после августовской войны, она ощущает, что люди все меньше сострадают тем, кто потерял своих близких во время конфликта.
«Некоторые вообще не понимают, какое это горе. Есть такие люди в нашей стране, которые не осознают, что они пролили свою кровь за них. Живут себе хорошо, а мы - семьи погибших - всегда будем чувствовать, что нам чего-то недостает», - говорит Тея.
У нее нет претензий к правительству. После войны Тее выделили квартиру в Тбилиси и устроили на постоянную работу. Оба ее ребенка получают ежемесячное пособие 55 лари (примерно 35 долларов).
Военный эксперт Иракли Аладашвили считает очень позитивным то обстоятельство, что после августовской войны руководство страны стало оказывать помощь семьям погибших солдат. «Раньше и этого не было», - говорит эксперт, критикуя предыдущее руководство Грузии, которое по большей части махнуло рукой на семьи тех, кто погиб во время войн начала 90-х годов.
«Внимание к этим людям ни в коем случае не должно пропадать. Не только для того, чтобы поддержать родных погибших. Но еще для того, чтобы военные, которым, возможно, придется пойти на войну, знали, что за их семьями обязательно присмотрят как власти, так и общество», - говорит Аладашвили.
Ближе к вечеру Мухатгвердское кладбище почти опустело. Но одна пожилая женщина в черном никак не хотела уходить. После долгих уговоров родных она все-таки встала со скамейки. Перед тем как уйти, женщина медленно поправила цветы на могиле и еще раз поцеловала холодную мраморную плиту с фотографией молодого улыбающегося парня в военной форме.
