ПРАГА---Наша постоянная пятничная рубрика «Гость недели». Ее проведет главный редактор радио «Эхо Кавказа» Андрей Бабицкий.
Андрей Бабицкий: Мы только что прослушали материал, где говорилось о самой большой загадке нынешней кадровой политики в Южной Осетии – войдет или не войдет Алла Джиоева в состав нового правительства. И сегодня Алла Джиоева на прямой линии связи из Цхинвали.
Алла Алексеевна, я не стану вас «пытать», поскольку, как я вижу, в режиме консультации никто не хочет раскрывать тайны своего будущего назначения. Я думаю, что и вы придерживаетесь общего правила, поэтому, может быть, мы поговорим в таком условном, сослагательном наклонении. Если бы вы стали вице-премьером, вошли бы в состав этого правительства, чем бы вы посчитали необходимым заниматься, какое направление вы бы выбрали, и какие решения стали бы принимать на первых порах своей деятельности?
Алла Джиоева: Вообще, конечно, мне более свойственен стиль апостериори, нежели априори, поэтому я не буду в данном случае предполагать, но выскажу свою точку зрения. Во-первых, хочу сказать, что сегодня вечером уже прозвучал указ о назначении Сиукаева Родиона советником президента республики Южная Осетия по социальным вопросам. Слава Богу, лед тронулся, хотя он тронуться должен был гораздо раньше, с моей точки зрения, потому что я всегда говорила и говорю: если американцам нужно научиться жить под водой за один месяц, то южные осетины должны научиться жить под водой за один день. Поэтому считаю, что какое-то очень ценное время мы упустили, вопреки всем тем объективным трудностям, которые были в нашем обществе. Теперь более конкретно относительно заданного вопроса. Социальный блок включает образование, здравоохранение, культуру, и я не могу не сказать, при всем огромном уважении к моим предшественникам и коллегам, что есть очень серьезные проблемы по всем этим трех направлениям. Как человек системный, я изучила бы пока сегодняшнее положение дел, а потом уже вырабатывала серьезную программу, которую совместно с министрами реализовывала бы потом. Как сложится завтра кадровый вопрос относительно меня, я не могу сказать. Одно могу подтвердить, что, когда Леонид Харитонович пригласил меня, он обговорил этот пост вице-премьера, но, как вы понимаете, я человек несколько вольный, и моя фигура пугает всех без исключения, начиная от Южной Осетии и кончая Москвой. Ну, что делать, такова моя судьба, и я с этим уже давно смирилась. И даже если этого назначения не будет, поверьте мне, я не буду делать из этого никакой трагедии. Я займусь партийным строительством и буду доказывать, что я все равно буду достойным гражданином своего отечества.
Андрей Бабицкий: Ну, раз речь зашла о партийном строительстве, то в течение двух последних дней особый акцент делался, в том числе и вами, на то, что созданная вами партия не оппозиционная, что вы намерены сотрудничать с властью, помогать ей. И, в общем, было ощущение, что вы воспринимаете, вполне вероятно, себя как новую партию власти – такое единство при Тибилове. Это ощущение ошибочное?
Алла Джиоева: Все зависит от избранного президента. Я, отслеживая его предвыборную кампанию, включая обещания, данные народу Южной Осетии, пришла к выводу, что очень много идентичного и сходного с нашей программой. И хотя я прекрасно понимаю, что обещания, данные в бурю, забываются в тихую погоду, тем не менее, как позитивный человек, я глубоко и искренне хочу верить, что данные обязательства, я именно так их определяю, будут исполнены. А если они будут исполняться, то у меня нет повода к каким бы то ни было оппозиционным действиям. И именно так я и ставлю вопрос – правильные шаги руководства республики выбивают почву из под ног у всех тех, кто хочет быть по отношению к ней оппозиционной. Значит, что нужно делать власти? Реформировать политическую систему, экономически выправить всю ситуацию, повернуться, в конце концов, лицом к человеку (потому что это самый большой капитал, который есть на земле) и решать его проблемы.
Андрей Бабицкий: Алла Алексеевна, когда мы с вами беседовали о ваших возможных первых шагах в должности президента, вы сказали о том, что, в первую очередь, вы пошли бы в местную тюрьму, и с учетом неправосудных вердиктов, выносившихся раньше, и с учетом условий, в которых содержатся заключенные, это казалось очень правильным, красивым и верным с нравственной и правовой точки зрения шагом. Скажите, вы не посоветовали вашему уже, наверное, соратнику Леониду Тибилову предпринять какие-то похожие действия?
Алла Джиоева: Во-первых, я хочу обосновать, почему у меня было такое решение. Жернова югоосетинского правосудия пытались перемолоть меня, возможно, кто-нибудь другой на моем месте давно бы сломался, потому что я получала сокрушительные удары. И, будучи председателем Союза женщин, я была в этой тюрьме с инспекторским посещением и видела там огромное количество молодых людей, которые из-за совершенных пустяков прибывали в тюрьмах. И это еще больше расположило меня к проникновению в суть дела осужденных. Я подготовила как раз сегодня бумагу от имени политсовета нашей партии с обращением к господину Тибилову. И это не только вопрос североосетинских заключенных, которые, абсолютно убеждена, являются политическими, ибо не могли в одну секунду мои соратники… я не знаю, что у них было до того, как они приняли участие в моей избирательной кампании, но то, что они в одночасье не могли стать все преступниками, наркобаронами, распространителями наркотиков, это я абсолютно однозначно говорю. И вот я обратилась сегодня к господину Тибилову с просьбой если не пересмотреть эти уголовные дела, то, по крайней мере, обратиться к избранному президенту Российской Федерации Путину Владимиру Владимировичу с просьбой о помиловании тех, которых уже осудили, потому что совесть моя будет значительно отягощена тем, что эти молодые, ни в чем неповинные люди будут по три года отсиживать в колониях общего режима. Что касается местной тюрьмы, то условия содержания в ней чрезвычайно сложные, и я жду указа президента об амнистии; я думаю, что он уже работает над этим документом, и уже очень скоро мы получим какой-то определенный позитив. А после этого те, которые останутся в тюрьмах, будут предметом особой заботы нашей политической партии. Вообще-то, я считаю, что нормальное государство обязано создавать условия, чтобы людям не хотелось нарушать законы. Но в тех условиях, в которых мы пребывали долгие годы, и этот правовой нигилизм, свидетелями которого мы все время являлись, подводит меня к мысли о том, что там достаточное количество людей, которые или совершенно не виноваты, или по каким-то мелочным вопросам отсиживают срок, и это отнюдь не способствует их, будем так говорить, реабилитации внутренней, а наоборот, усугубляет духовный кризис.
Андрей Бабицкий: Алла Алексеевна, у нас остается буквально одна минута. Вы предвосхитили мой вопрос относительно приговоренных и тех, кто ожидают приговоров в Северной Осетии. Вы уже, наверное, слышали, что их родственники, их соратники упрекают вас в равнодушии – что на таком значительном мероприятии, как учредительный съезд, вы не сказали в их защиту ни одного слова с кафедры, а это могло бы иметь какое-то значение, или, как сказала одна из сотрудниц сайта Уасамонга.ру, вы могли бы появиться во Владикавказе и выступить с публичным обращением в их защиту, но ничего подобного не сделали. Значит, остается у нас с вами сорок секунд. Скажите, что считаете нужным.
Алла Джиоева: Я считаю, что эти люди серьезно пострадали, и упреки в мою сторону, пусть они и не совсем справедливые, я прощаю им, и хочу сказать: нет ни одного дня, когда бы я об этих людях не думала. Что касается учредительного съезда, то в законе четко прописана процедура этого мероприятия. И если бы я себе позволила отклонение от этой процедуры, то я имела бы потом шанс не быть зарегистрированной, возможно, по этой причине. Сегодня мы потому и начали день с того, что подготовили заявление господину Тибилову с просьбой относительно этих молодых ребят.
Андрей Бабицкий: Мы только что прослушали материал, где говорилось о самой большой загадке нынешней кадровой политики в Южной Осетии – войдет или не войдет Алла Джиоева в состав нового правительства. И сегодня Алла Джиоева на прямой линии связи из Цхинвали.
Алла Алексеевна, я не стану вас «пытать», поскольку, как я вижу, в режиме консультации никто не хочет раскрывать тайны своего будущего назначения. Я думаю, что и вы придерживаетесь общего правила, поэтому, может быть, мы поговорим в таком условном, сослагательном наклонении. Если бы вы стали вице-премьером, вошли бы в состав этого правительства, чем бы вы посчитали необходимым заниматься, какое направление вы бы выбрали, и какие решения стали бы принимать на первых порах своей деятельности?
Алла Джиоева: Вообще, конечно, мне более свойственен стиль апостериори, нежели априори, поэтому я не буду в данном случае предполагать, но выскажу свою точку зрения. Во-первых, хочу сказать, что сегодня вечером уже прозвучал указ о назначении Сиукаева Родиона советником президента республики Южная Осетия по социальным вопросам. Слава Богу, лед тронулся, хотя он тронуться должен был гораздо раньше, с моей точки зрения, потому что я всегда говорила и говорю: если американцам нужно научиться жить под водой за один месяц, то южные осетины должны научиться жить под водой за один день. Поэтому считаю, что какое-то очень ценное время мы упустили, вопреки всем тем объективным трудностям, которые были в нашем обществе. Теперь более конкретно относительно заданного вопроса. Социальный блок включает образование, здравоохранение, культуру, и я не могу не сказать, при всем огромном уважении к моим предшественникам и коллегам, что есть очень серьезные проблемы по всем этим трех направлениям. Как человек системный, я изучила бы пока сегодняшнее положение дел, а потом уже вырабатывала серьезную программу, которую совместно с министрами реализовывала бы потом. Как сложится завтра кадровый вопрос относительно меня, я не могу сказать. Одно могу подтвердить, что, когда Леонид Харитонович пригласил меня, он обговорил этот пост вице-премьера, но, как вы понимаете, я человек несколько вольный, и моя фигура пугает всех без исключения, начиная от Южной Осетии и кончая Москвой. Ну, что делать, такова моя судьба, и я с этим уже давно смирилась. И даже если этого назначения не будет, поверьте мне, я не буду делать из этого никакой трагедии. Я займусь партийным строительством и буду доказывать, что я все равно буду достойным гражданином своего отечества.
Андрей Бабицкий: Ну, раз речь зашла о партийном строительстве, то в течение двух последних дней особый акцент делался, в том числе и вами, на то, что созданная вами партия не оппозиционная, что вы намерены сотрудничать с властью, помогать ей. И, в общем, было ощущение, что вы воспринимаете, вполне вероятно, себя как новую партию власти – такое единство при Тибилове. Это ощущение ошибочное?
Алла Джиоева: Все зависит от избранного президента. Я, отслеживая его предвыборную кампанию, включая обещания, данные народу Южной Осетии, пришла к выводу, что очень много идентичного и сходного с нашей программой. И хотя я прекрасно понимаю, что обещания, данные в бурю, забываются в тихую погоду, тем не менее, как позитивный человек, я глубоко и искренне хочу верить, что данные обязательства, я именно так их определяю, будут исполнены. А если они будут исполняться, то у меня нет повода к каким бы то ни было оппозиционным действиям. И именно так я и ставлю вопрос – правильные шаги руководства республики выбивают почву из под ног у всех тех, кто хочет быть по отношению к ней оппозиционной. Значит, что нужно делать власти? Реформировать политическую систему, экономически выправить всю ситуацию, повернуться, в конце концов, лицом к человеку (потому что это самый большой капитал, который есть на земле) и решать его проблемы.
Андрей Бабицкий: Алла Алексеевна, когда мы с вами беседовали о ваших возможных первых шагах в должности президента, вы сказали о том, что, в первую очередь, вы пошли бы в местную тюрьму, и с учетом неправосудных вердиктов, выносившихся раньше, и с учетом условий, в которых содержатся заключенные, это казалось очень правильным, красивым и верным с нравственной и правовой точки зрения шагом. Скажите, вы не посоветовали вашему уже, наверное, соратнику Леониду Тибилову предпринять какие-то похожие действия?
Алла Джиоева: Во-первых, я хочу обосновать, почему у меня было такое решение. Жернова югоосетинского правосудия пытались перемолоть меня, возможно, кто-нибудь другой на моем месте давно бы сломался, потому что я получала сокрушительные удары. И, будучи председателем Союза женщин, я была в этой тюрьме с инспекторским посещением и видела там огромное количество молодых людей, которые из-за совершенных пустяков прибывали в тюрьмах. И это еще больше расположило меня к проникновению в суть дела осужденных. Я подготовила как раз сегодня бумагу от имени политсовета нашей партии с обращением к господину Тибилову. И это не только вопрос североосетинских заключенных, которые, абсолютно убеждена, являются политическими, ибо не могли в одну секунду мои соратники… я не знаю, что у них было до того, как они приняли участие в моей избирательной кампании, но то, что они в одночасье не могли стать все преступниками, наркобаронами, распространителями наркотиков, это я абсолютно однозначно говорю. И вот я обратилась сегодня к господину Тибилову с просьбой если не пересмотреть эти уголовные дела, то, по крайней мере, обратиться к избранному президенту Российской Федерации Путину Владимиру Владимировичу с просьбой о помиловании тех, которых уже осудили, потому что совесть моя будет значительно отягощена тем, что эти молодые, ни в чем неповинные люди будут по три года отсиживать в колониях общего режима. Что касается местной тюрьмы, то условия содержания в ней чрезвычайно сложные, и я жду указа президента об амнистии; я думаю, что он уже работает над этим документом, и уже очень скоро мы получим какой-то определенный позитив. А после этого те, которые останутся в тюрьмах, будут предметом особой заботы нашей политической партии. Вообще-то, я считаю, что нормальное государство обязано создавать условия, чтобы людям не хотелось нарушать законы. Но в тех условиях, в которых мы пребывали долгие годы, и этот правовой нигилизм, свидетелями которого мы все время являлись, подводит меня к мысли о том, что там достаточное количество людей, которые или совершенно не виноваты, или по каким-то мелочным вопросам отсиживают срок, и это отнюдь не способствует их, будем так говорить, реабилитации внутренней, а наоборот, усугубляет духовный кризис.
Андрей Бабицкий: Алла Алексеевна, у нас остается буквально одна минута. Вы предвосхитили мой вопрос относительно приговоренных и тех, кто ожидают приговоров в Северной Осетии. Вы уже, наверное, слышали, что их родственники, их соратники упрекают вас в равнодушии – что на таком значительном мероприятии, как учредительный съезд, вы не сказали в их защиту ни одного слова с кафедры, а это могло бы иметь какое-то значение, или, как сказала одна из сотрудниц сайта Уасамонга.ру, вы могли бы появиться во Владикавказе и выступить с публичным обращением в их защиту, но ничего подобного не сделали. Значит, остается у нас с вами сорок секунд. Скажите, что считаете нужным.
Алла Джиоева: Я считаю, что эти люди серьезно пострадали, и упреки в мою сторону, пусть они и не совсем справедливые, я прощаю им, и хочу сказать: нет ни одного дня, когда бы я об этих людях не думала. Что касается учредительного съезда, то в законе четко прописана процедура этого мероприятия. И если бы я себе позволила отклонение от этой процедуры, то я имела бы потом шанс не быть зарегистрированной, возможно, по этой причине. Сегодня мы потому и начали день с того, что подготовили заявление господину Тибилову с просьбой относительно этих молодых ребят.
