СУХУМИ---А сейчас рубрика «Голоса». Анаид Гогорян решила поговорить с жителями Сухуми на крайне злободневную тему - о квартирных тяжбах.
Анаид Гогорян: Сталкивались ли вы с проблемами в сфере недвижимости? Может быть, вы или ваши близкие были участниками квартирных тяжб?
Женщина: У моей близкой подруги уже в течение года суд за судом. Она сдала квартиру - знаю, нашей, абхазке, - а теперь не может в течение года выселить ее. Уже суд был, судебные приставы приходили, она просто не выходит. Сегодня в очередной раз ее пытались выселить, там уже просто истерика у этих людей. В их доме живет человек, которого не могут выгнать. Причем та, которая заселилась, говорит: а где мне жить? «Ну, не в нашем же доме», - ей говорят. Так она за месяц заплатила, а потом просто перестала. И выяснилось, что оформляет квартиру на себя.
Анаид Гогорян: Как вы думаете, что нужно сделать, чтобы навести порядок в этой сфере?
Женщина: Вроде есть законы, они почему-то не работают. Наверное, все должны быть на своих местах. Вот сегодня не смогли никому дозвониться, потому что сегодня у кого-то похороны. Ну, просто рабочие телефоны не отвечают, все на похоронах. Наш менталитет, наверное, позволяет так себя вести.
Мужчина: Абсолютно домоуправления не работают, БТИ плохо работает. Жилищно-коммунальное хозяйство вообще запущено, расформировать надо, пересмотреть все жилищные вопросы, кому что было выделено. Одному выделена одна квартира законно, а какому-то богатому человеку 20 квартир! На одно семейство – это справедливо? Сколько участников войны, семей погибших нуждаются, им никто не выделяет. Народ абсолютно социально не защищен, никто об этом не думает ни в правительстве, ни, тем более, в домоуправлении. Частным бизнесом занимаются, предпринимательством.
Женщина: Законы есть, они не работают. Надо заставить работать абхазские законы. Если придерживаться всех этих законов, то проблем не будет. А почему они не работают, это вопрос, наверное, к нашему суду, как к Городскому, так и к Верховному. Почему-то люди, вчера приехавшие, сегодня имеют абхазское гражданство и абхазские паспорта, при этом как-то очень странно проверяется их военное прошлое. Где эти люди после войны находились, где они находились во время войны? Сколько случаев, когда люди, которые если не принимали активное участие, не стреляли из ружья, но «стреляли» языками. Я на себе это испытала - эти выстрелы ничуть не слабее.
Сергей Васильевич, 75 лет, г. Гудаута: С самого начала, когда квартиры были, будем так говорить «бесхозными», хозяева ушли, некогда было заниматься правовыми вопросами, связанными с этими квартирами. Нечистоплотные на руку воспользовались этой ситуацией, а нормальные труженики, достойные люди потеряли свое и не могут найти правду, и концы в воду. Лица, которые квартиру в Сухуме потеряли, вряд ли получат возмещение. Кто воевал с нами, о них речь не идет. Другие были вынуждены временно уехать, и в результате потеряли дома и квартиры - безо всякого права кто-то пришел и написал на них «Занято», и теперь с ними разговаривать даже не хотят.
Юлия Тимофеевна Ботюшенкова, 72 года: Вообще, конечно, Александр Анкваб считается сильным человеком, но окружение в нашей республике очень серьезное. Бороться надо, верить надо, иначе еще долго порядок не наведут. 20 лет прошло после войны, и можно сказать, очень мало сделано. Поэтому будем надеяться на хорошее и будем ждать, а руководители наши пусть побеспокоятся, чтобы был порядок, было жилье, и отремонтируют новый поселок, и все будет хорошо.
Анаид Гогорян: Сталкивались ли вы с проблемами в сфере недвижимости? Может быть, вы или ваши близкие были участниками квартирных тяжб?
Женщина: У моей близкой подруги уже в течение года суд за судом. Она сдала квартиру - знаю, нашей, абхазке, - а теперь не может в течение года выселить ее. Уже суд был, судебные приставы приходили, она просто не выходит. Сегодня в очередной раз ее пытались выселить, там уже просто истерика у этих людей. В их доме живет человек, которого не могут выгнать. Причем та, которая заселилась, говорит: а где мне жить? «Ну, не в нашем же доме», - ей говорят. Так она за месяц заплатила, а потом просто перестала. И выяснилось, что оформляет квартиру на себя.
Анаид Гогорян: Как вы думаете, что нужно сделать, чтобы навести порядок в этой сфере?
Женщина: Вроде есть законы, они почему-то не работают. Наверное, все должны быть на своих местах. Вот сегодня не смогли никому дозвониться, потому что сегодня у кого-то похороны. Ну, просто рабочие телефоны не отвечают, все на похоронах. Наш менталитет, наверное, позволяет так себя вести.
Мужчина: Абсолютно домоуправления не работают, БТИ плохо работает. Жилищно-коммунальное хозяйство вообще запущено, расформировать надо, пересмотреть все жилищные вопросы, кому что было выделено. Одному выделена одна квартира законно, а какому-то богатому человеку 20 квартир! На одно семейство – это справедливо? Сколько участников войны, семей погибших нуждаются, им никто не выделяет. Народ абсолютно социально не защищен, никто об этом не думает ни в правительстве, ни, тем более, в домоуправлении. Частным бизнесом занимаются, предпринимательством.
Женщина: Законы есть, они не работают. Надо заставить работать абхазские законы. Если придерживаться всех этих законов, то проблем не будет. А почему они не работают, это вопрос, наверное, к нашему суду, как к Городскому, так и к Верховному. Почему-то люди, вчера приехавшие, сегодня имеют абхазское гражданство и абхазские паспорта, при этом как-то очень странно проверяется их военное прошлое. Где эти люди после войны находились, где они находились во время войны? Сколько случаев, когда люди, которые если не принимали активное участие, не стреляли из ружья, но «стреляли» языками. Я на себе это испытала - эти выстрелы ничуть не слабее.
Сергей Васильевич, 75 лет, г. Гудаута: С самого начала, когда квартиры были, будем так говорить «бесхозными», хозяева ушли, некогда было заниматься правовыми вопросами, связанными с этими квартирами. Нечистоплотные на руку воспользовались этой ситуацией, а нормальные труженики, достойные люди потеряли свое и не могут найти правду, и концы в воду. Лица, которые квартиру в Сухуме потеряли, вряд ли получат возмещение. Кто воевал с нами, о них речь не идет. Другие были вынуждены временно уехать, и в результате потеряли дома и квартиры - безо всякого права кто-то пришел и написал на них «Занято», и теперь с ними разговаривать даже не хотят.
Юлия Тимофеевна Ботюшенкова, 72 года: Вообще, конечно, Александр Анкваб считается сильным человеком, но окружение в нашей республике очень серьезное. Бороться надо, верить надо, иначе еще долго порядок не наведут. 20 лет прошло после войны, и можно сказать, очень мало сделано. Поэтому будем надеяться на хорошее и будем ждать, а руководители наши пусть побеспокоятся, чтобы был порядок, было жилье, и отремонтируют новый поселок, и все будет хорошо.
