ВЗГЛЯД ИЗ ТБИЛИСИ---Приезд в Грузию Госсекретаря США Хиллари Клинтон (в рамках ее турне по Южному Кавказу) не может быть проходным событием для Грузии. От таких визитов всегда ждут особенного, обычно тайного смысла. В данном случае предполагаемых тайных смыслов было два.
Первое – осенью в Грузии очень важные парламентские выборы, а оппозиция во главе с Бидзиной Иванишвили как раз провела 27 мая первый успешный митинг. Это укрепило ожидания, что выборы будут действительно конкурентными. Значит, госпожа Клинтон должна была хоть как-то намекнуть, на кого ставит Америка.
Второе – ситуация вокруг соседнего Ирана накаляется, и США могут оказаться втянутыми в военное противостояние. Поэтому Клинтон нужно было обговорить различные сценарии с тремя южно-кавказскими государствами.
Но если иранские дела действительно обсуждались (что вполне возможно), мы об этом ничего не узнали. Так что здесь комментировать нечего.
А вот тема предстоящих выборов была в центре внимания. Клинтон хвалила грузинские реформы, но прозрачно намекала, что в области демократии еще много проблем и выборы должны пройти на должном уровне. Президент Саакашвили в ответ заверял, что сам хочет именно этого.
Все это достаточно очевидно. Нет сомнения, что уровень западной поддержки – столь жизненно необходимой для страны – во многом зависит от того, сможет ли она удержать имидж относительно демократической страны, по крайней мере по региональным меркам. Поэтому грузинское правительство, скорее всего, будет стараться, чтобы октябрьские выборы оценили как более или менее приличные. Шансы на это вполне реальны. Например, в Армении та же Клинтон похвалила страну за прогресс в ходе проведения недавних парламентских выборов, а в Грузии уровень демократических свобод оценивают, как правило, выше. Гораздо труднее задача в отношении собственного общества, а именно: как убедить проигравшую сторону (кем бы она ни была), что результат действительно отражает волю граждан.
Но западные напоминания о необходимости развития демократии, а также ответные заверения с грузинской стороны уже стали рутиной: все это мы слышим всегда, когда высокопоставленные гости общаются с грузинскими лидерами. А все новые попытки комментаторов найти в словах американского гостя завуалированный приказ Мише сдать власть оппозиции, или, наоборот, намек на то, что она «продала» эту самую оппозицию в обмен на поддержку в будущих иранских событиях, скорее, вызывают улыбку.
Особо пикантным эпизодом стал отказ Бидзины Иванишвили приехать на встречу с Клинтон, хотя его приглашали. Как он объяснил западным журналистам, ему не пристало сидеть в одной комнате с «агентами Саакашвили» – таковыми он считает оппозиционных политиков, которые не входят в его коалицию. Он явно показывал, что заслуживал встречи один на один – на уровне президента. Возможно, это хорошо сработает на аудиторию его сторонников, но вряд ли понравится Вашингтону, на попытки заручиться поддержкой которого он тратит немало денег.
Визит Хиллари Клинтон не определил судьбу Грузии или даже исход предстоящих выборов. Но он был продолжением оживления в грузино-американских отношениях, которое наметилось во время визита президента Саакашвили в Вашингтон в январе 2011 года. Тогда президент Обама сделал весьма важные заявления, например, о возведении на более высокий уровень сотрудничества в сфере обороны, а также реальной возможности соглашения о свободной торговле. В июне все это начало принимать более определенные очертания.
В области военного сотрудничества говорилось о нескольких конкретных формах, причем упор делался на помощь в области контроля воздушного пространства. Это та сфера, в которой Грузия особенно уязвима перед лицом потенциально агрессивного поведения России.
Во-вторых, важно заявление о том, что США признает нейтральные проездные документы, которые Грузия предоставляет жителям Абхазии и Южной Осетии, которые не хотят принимать грузинского гражданства. Фактическая эффективность этого инструмента грузинской политики пока низка – лишь единицы согласны его использовать. Поэтому Грузию часто критикуют, особенно европейцы, за то, что фактически ее политика приводит к изоляции жителей этих регионов от Запада, еще сильнее привязывая их к России.
Можно лишь гадать, увеличит ли заявление американского госсекретаря количество абхазов и осетин, которые захотят воспользоваться указанной возможностью. Качественный скачок вряд ли произойдет, и проблем Абхазии и Южной Осетии это не решит – впрочем, в обозримом будущем их не решит ничто. Но Грузия получила важный политический сигнал в смысле поддержки ее политики в отношении оккупированных Россией регионов.
Первое – осенью в Грузии очень важные парламентские выборы, а оппозиция во главе с Бидзиной Иванишвили как раз провела 27 мая первый успешный митинг. Это укрепило ожидания, что выборы будут действительно конкурентными. Значит, госпожа Клинтон должна была хоть как-то намекнуть, на кого ставит Америка.
Второе – ситуация вокруг соседнего Ирана накаляется, и США могут оказаться втянутыми в военное противостояние. Поэтому Клинтон нужно было обговорить различные сценарии с тремя южно-кавказскими государствами.
Но если иранские дела действительно обсуждались (что вполне возможно), мы об этом ничего не узнали. Так что здесь комментировать нечего.
А вот тема предстоящих выборов была в центре внимания. Клинтон хвалила грузинские реформы, но прозрачно намекала, что в области демократии еще много проблем и выборы должны пройти на должном уровне. Президент Саакашвили в ответ заверял, что сам хочет именно этого.
Все это достаточно очевидно. Нет сомнения, что уровень западной поддержки – столь жизненно необходимой для страны – во многом зависит от того, сможет ли она удержать имидж относительно демократической страны, по крайней мере по региональным меркам. Поэтому грузинское правительство, скорее всего, будет стараться, чтобы октябрьские выборы оценили как более или менее приличные. Шансы на это вполне реальны. Например, в Армении та же Клинтон похвалила страну за прогресс в ходе проведения недавних парламентских выборов, а в Грузии уровень демократических свобод оценивают, как правило, выше. Гораздо труднее задача в отношении собственного общества, а именно: как убедить проигравшую сторону (кем бы она ни была), что результат действительно отражает волю граждан.
Но западные напоминания о необходимости развития демократии, а также ответные заверения с грузинской стороны уже стали рутиной: все это мы слышим всегда, когда высокопоставленные гости общаются с грузинскими лидерами. А все новые попытки комментаторов найти в словах американского гостя завуалированный приказ Мише сдать власть оппозиции, или, наоборот, намек на то, что она «продала» эту самую оппозицию в обмен на поддержку в будущих иранских событиях, скорее, вызывают улыбку.
Особо пикантным эпизодом стал отказ Бидзины Иванишвили приехать на встречу с Клинтон, хотя его приглашали. Как он объяснил западным журналистам, ему не пристало сидеть в одной комнате с «агентами Саакашвили» – таковыми он считает оппозиционных политиков, которые не входят в его коалицию. Он явно показывал, что заслуживал встречи один на один – на уровне президента. Возможно, это хорошо сработает на аудиторию его сторонников, но вряд ли понравится Вашингтону, на попытки заручиться поддержкой которого он тратит немало денег.
Визит Хиллари Клинтон не определил судьбу Грузии или даже исход предстоящих выборов. Но он был продолжением оживления в грузино-американских отношениях, которое наметилось во время визита президента Саакашвили в Вашингтон в январе 2011 года. Тогда президент Обама сделал весьма важные заявления, например, о возведении на более высокий уровень сотрудничества в сфере обороны, а также реальной возможности соглашения о свободной торговле. В июне все это начало принимать более определенные очертания.
В области военного сотрудничества говорилось о нескольких конкретных формах, причем упор делался на помощь в области контроля воздушного пространства. Это та сфера, в которой Грузия особенно уязвима перед лицом потенциально агрессивного поведения России.
Во-вторых, важно заявление о том, что США признает нейтральные проездные документы, которые Грузия предоставляет жителям Абхазии и Южной Осетии, которые не хотят принимать грузинского гражданства. Фактическая эффективность этого инструмента грузинской политики пока низка – лишь единицы согласны его использовать. Поэтому Грузию часто критикуют, особенно европейцы, за то, что фактически ее политика приводит к изоляции жителей этих регионов от Запада, еще сильнее привязывая их к России.
Можно лишь гадать, увеличит ли заявление американского госсекретаря количество абхазов и осетин, которые захотят воспользоваться указанной возможностью. Качественный скачок вряд ли произойдет, и проблем Абхазии и Южной Осетии это не решит – впрочем, в обозримом будущем их не решит ничто. Но Грузия получила важный политический сигнал в смысле поддержки ее политики в отношении оккупированных Россией регионов.
