Александр Генис: Отличной, на мой взгляд, летней традицией стало явление на американские экраны новой комедии Вуди Алена “Из Рима с любовью” (“From Rome with Love”). В каждой из них он осваивает новый город: Лондон, Барселона, Париж. На этот раз – Рим, тут уж точно не промахнешься. У микрофона – ведущий “Кинообозрения” “Американского часа” Андрей Загданский.
Я уже теперь жду этих страшных жарких дней, которых всегда боялся, потому что знаю, что появится новый фильм Вуди Аллена, а они все мне очень нравятся. У меня есть своя теория Вуди Аллена, которая делит все его творчество на три этапа. Первый этап - это лучший Вуди Аллен, Вуди Аллен “Энни Холл”, “Манхэттена”, Вуди Аллен серьезной комедии. Средняя часть Вуди Аллена - самая сомнительная. Это Вуди Аллен, который пытается быть серьезным, но ему чего-то для этого не хватает, например, “Преступления и проступки”, такая вариация на Достоевского, которую он пытался сделать несколько раз, и каждый раз мне казалось это скучным. И, наконец, новый Вуди Аллен, я бы сказал, Вуди Аллен light, как “Кока-Кола” диетическая. И этот облегченный вариант Вуди Аллена, который он стал делать в Европе, мне доставляет массу удовольствия, и из кинотеатра я вышел в прекрасном настроении. А как вы?
Андрей Загданский: Я вышел из кинотеатра в замечательном настроении, я по-настоящему смеялся, в последний раз я, кажется, так смеялся, когда смотрел “Snow Show” Славы Полунина, потому что, когда я вышел из кинотеатра, у меня болели щеки - это первый признак гомерического хохота. Я очень порадовался за Вуди Аллена, у меня было чувство радости за художника, который, будучи уже совсем не молодым человеком, не будем этого скрывать, находится в новой стадии артистической, творческой свободы. Мне показался его предыдущий – парижский - фильм, который принес ему успех и “Оскара” за лучший сценарий, вообще очень хорошо был принят в Америке и во всем мире, плоским и предсказуемым, не захватывающим, не особенно смешным, по сути дела, в то время как его римская и барселонская картины понравились очень. Римский фильм тоже по-своему не безупречен, но там, где Вуди Аллен хорош, там, где он по-настоящему взлетает и чувствует подлинную артистическую свободу, он восхитителен. В этом фильме есть несколько линий, как вы помните, и одна из них - совершенно отдельно стоящая линия, линия с Роберто Беннини. Вообще очень интересно, что Вуди Аллен и Роберто Беннини впервые сделали фильм вместе, впервые работали вместе. Казалось, что они созданы друг для друга, но эти два ярких, высококомедийных таланта встретились в картине впервые. Мне показалось, что линия Роберто Беннини перекликается со знаменитым американским фильмом Хэла Эшби “Будучи там”. Вы помните фильм, где никому не известный, затерянный человек, садовник, становится вдруг знаменитой фигурой и у него появляется особое политическое будущее? Здесь некто тоже становится знаменитостью. А почему? А просто так.
Александр Генис: Надо сказать, что не так-то все просто. Тот фильм называется по-английски “Being There” - это, конечно, комментарий на Хайдеггера, автор фильма это не скрывал, и речь там идет, конечно, об очень серьезных вещах - садовник является образцом мудрости, потому что он знает, как растут вещи. Это философский комментарий. И здесь ко всему, что делает Вуди Аллен, надо относиться не всерьез, в том числе, к нему самому. Собственно говоря, это и есть самое симпатичное в Вуди Аллене - он всегда знает, где пределы серьезного. Когда-то романтики немецкие говорили – “я не знаю, где кончается ирония и где начинается небо”. Это и есть Вуди Аллен. Но мне показалось самым симпатичным в его последних фильмах то, что он делает каждый раз портрет города. Парижский фильм, который мне, в отличие от вас, чрезвычайно понравился, это фильм, который знает каждый человек, который прочитал книгу Хемингуэя “Праздник, который всегда с тобой”. Римский фильм это, конечно же, Феллини, это вариации на тему Феллини, мы узнаем и город, и интонации, и людей, и это такой оммаж Феллини. На самом деле это не Италия, как говорил сам Вуди Аллен, “это мои представления об Италии, которую я узнал из итальянских же фильмов”. Когда он был молодым, его спросили: “Как вы хотите умереть?” “Я бы хотел быть погребенным под телами итальянских актрис”, - сказал он.
Андрей Загданский: Одна из принципиальных черт Вуди Аллена - все его фильмы, это фильмы горожанина. Нью-Йорк это принципиальная территория Вуди Аллена, это его Дикий Запад. Его города когда-то ему стало мало, он решил добавить к нему Барселону, Лондон, а теперь он добавляет Рим. Это и оммаж Феллини, и, вместе с тем, это продолжение Нью-Йорка, той самой территории, где он чувствует себя уверенно и привычно. Ведь все эти персонажи, практически все, могли точно так же жить в Нью-Йорке. Правда?
Александр Генис: Более того, все персонажи Вуди Аллена это сам Вуди Аллен. Они бывают молодыми, старыми, мужчинами или женщинами, но они все играют одного и того же нью-йоркского невротика Вуди Аллена, для которого самый большой кусок природы, который он в своей жизни видел, это Централ Парк.
Андрей Загданский: Здесь, мне кажется, есть одна штука, исключительно важная, если мы говорим о драматургии Вуди Аллена. Такое ощущение, что за все эти годы, и в первый, и во второй, и в третий период (я согласен с вашим условным делением его творчества на три периода), есть внутри Вуди Аллена некоторый набор характеров персонажей, к которым он всегда обращается. Они чуть-чуть меняются, но они, вместе с тем, очень узнаваемы, мы видим, как эти персонажи соединены с персонажами других фильмов, это все как бы тот же набор, те же шахматы, с которых он разыгрывает свою партию. Иногда эти вещи получаются более удачными, иногда менее. Сам персонаж Вуди Аллена, которого в нескольких фильмах мы не видели, как актера, здесь появился заново, и он очень похож на самого себя, человека, который уже играет - его персонаж очень похож на Вуди Аллена, который уже в возрасте, уже подумывает, не расстаться ли ему со своей профессией. Но он находит себя заново, каждый раз ситуация, жизнь, обстоятельства, люди подбрасывают новые сюжеты, и он заново вовлекается в эту самую игру. Так и персонаж Вуди Аллена, который играет музыкального, оперного продюсера, который, вроде бы, уже ушел от дел, ушел на пенсию, но в Риме он знакомится с человеком, который обладает потрясающим оперным голосом. Каждый, кто когда-либо бывал в Италии, обязательно слышал, как на улице поют люди. Я помню одно из первых моих впечатлений в Венеции, в гостинице - я услышал, как водопроводчики, которые что-то делали за стеной, пели оперные арии. Это же происходит с каждым посетителем Италии. Он знакомится с этим человеком, который поет, но поет он только в душе (вспоминается фраза Олеши: “Поет он хорошо только в душе”). От хорошего настроения он идет душ и поет, и тогда у него все получается.
И из этой маленькой, тривиальной, стереотипной шутки Вуди Аллен вытаскивает потрясающую, гомерически смешную кинематографическую линию. Мне кажется, это какой-то классический комедийный ход.
Александр Генис: Вуди Аллен, на мо взгляд, лучший драматург сегодня. Ведь не так все просто. Этот комический эпизод, который вполне годится на пол страницы фельетона, у Вуди Аллена становится поводом для вполне серьезного разговора о маленьком человеке. Каждый из нас, говорит он, поет под душем, и каждый из нас себе нравится, когда он поет под душем. И когда мы видим человека на оперной сцене, когда он голый намыливается и поет, то каждый из нас думает, что это он, он почти им стал. На самом деле, вы услышите здесь голос Гоголя и Чехова. И в этом отношении Вуди Аллен тоньше и глубже, чем кажется на первый взгляд. И вот мне кажется, что это одна из самых симпатичных черт Вуди Аллена - он всегда недосказывает, он всегда на ноту ниже, чем другие это делает. И когда я выходил из кинотеатра, я подумал, что его родители умерли очень старыми людьми. Вуди Аллену за 70, но это ничего не значит, нас еще ждет куча хороших фильмов.
Я уже теперь жду этих страшных жарких дней, которых всегда боялся, потому что знаю, что появится новый фильм Вуди Аллена, а они все мне очень нравятся. У меня есть своя теория Вуди Аллена, которая делит все его творчество на три этапа. Первый этап - это лучший Вуди Аллен, Вуди Аллен “Энни Холл”, “Манхэттена”, Вуди Аллен серьезной комедии. Средняя часть Вуди Аллена - самая сомнительная. Это Вуди Аллен, который пытается быть серьезным, но ему чего-то для этого не хватает, например, “Преступления и проступки”, такая вариация на Достоевского, которую он пытался сделать несколько раз, и каждый раз мне казалось это скучным. И, наконец, новый Вуди Аллен, я бы сказал, Вуди Аллен light, как “Кока-Кола” диетическая. И этот облегченный вариант Вуди Аллена, который он стал делать в Европе, мне доставляет массу удовольствия, и из кинотеатра я вышел в прекрасном настроении. А как вы?
Андрей Загданский: Я вышел из кинотеатра в замечательном настроении, я по-настоящему смеялся, в последний раз я, кажется, так смеялся, когда смотрел “Snow Show” Славы Полунина, потому что, когда я вышел из кинотеатра, у меня болели щеки - это первый признак гомерического хохота. Я очень порадовался за Вуди Аллена, у меня было чувство радости за художника, который, будучи уже совсем не молодым человеком, не будем этого скрывать, находится в новой стадии артистической, творческой свободы. Мне показался его предыдущий – парижский - фильм, который принес ему успех и “Оскара” за лучший сценарий, вообще очень хорошо был принят в Америке и во всем мире, плоским и предсказуемым, не захватывающим, не особенно смешным, по сути дела, в то время как его римская и барселонская картины понравились очень. Римский фильм тоже по-своему не безупречен, но там, где Вуди Аллен хорош, там, где он по-настоящему взлетает и чувствует подлинную артистическую свободу, он восхитителен. В этом фильме есть несколько линий, как вы помните, и одна из них - совершенно отдельно стоящая линия, линия с Роберто Беннини. Вообще очень интересно, что Вуди Аллен и Роберто Беннини впервые сделали фильм вместе, впервые работали вместе. Казалось, что они созданы друг для друга, но эти два ярких, высококомедийных таланта встретились в картине впервые. Мне показалось, что линия Роберто Беннини перекликается со знаменитым американским фильмом Хэла Эшби “Будучи там”. Вы помните фильм, где никому не известный, затерянный человек, садовник, становится вдруг знаменитой фигурой и у него появляется особое политическое будущее? Здесь некто тоже становится знаменитостью. А почему? А просто так.
Александр Генис: Надо сказать, что не так-то все просто. Тот фильм называется по-английски “Being There” - это, конечно, комментарий на Хайдеггера, автор фильма это не скрывал, и речь там идет, конечно, об очень серьезных вещах - садовник является образцом мудрости, потому что он знает, как растут вещи. Это философский комментарий. И здесь ко всему, что делает Вуди Аллен, надо относиться не всерьез, в том числе, к нему самому. Собственно говоря, это и есть самое симпатичное в Вуди Аллене - он всегда знает, где пределы серьезного. Когда-то романтики немецкие говорили – “я не знаю, где кончается ирония и где начинается небо”. Это и есть Вуди Аллен. Но мне показалось самым симпатичным в его последних фильмах то, что он делает каждый раз портрет города. Парижский фильм, который мне, в отличие от вас, чрезвычайно понравился, это фильм, который знает каждый человек, который прочитал книгу Хемингуэя “Праздник, который всегда с тобой”. Римский фильм это, конечно же, Феллини, это вариации на тему Феллини, мы узнаем и город, и интонации, и людей, и это такой оммаж Феллини. На самом деле это не Италия, как говорил сам Вуди Аллен, “это мои представления об Италии, которую я узнал из итальянских же фильмов”. Когда он был молодым, его спросили: “Как вы хотите умереть?” “Я бы хотел быть погребенным под телами итальянских актрис”, - сказал он.
Андрей Загданский: Одна из принципиальных черт Вуди Аллена - все его фильмы, это фильмы горожанина. Нью-Йорк это принципиальная территория Вуди Аллена, это его Дикий Запад. Его города когда-то ему стало мало, он решил добавить к нему Барселону, Лондон, а теперь он добавляет Рим. Это и оммаж Феллини, и, вместе с тем, это продолжение Нью-Йорка, той самой территории, где он чувствует себя уверенно и привычно. Ведь все эти персонажи, практически все, могли точно так же жить в Нью-Йорке. Правда?
Александр Генис: Более того, все персонажи Вуди Аллена это сам Вуди Аллен. Они бывают молодыми, старыми, мужчинами или женщинами, но они все играют одного и того же нью-йоркского невротика Вуди Аллена, для которого самый большой кусок природы, который он в своей жизни видел, это Централ Парк.
Андрей Загданский: Здесь, мне кажется, есть одна штука, исключительно важная, если мы говорим о драматургии Вуди Аллена. Такое ощущение, что за все эти годы, и в первый, и во второй, и в третий период (я согласен с вашим условным делением его творчества на три периода), есть внутри Вуди Аллена некоторый набор характеров персонажей, к которым он всегда обращается. Они чуть-чуть меняются, но они, вместе с тем, очень узнаваемы, мы видим, как эти персонажи соединены с персонажами других фильмов, это все как бы тот же набор, те же шахматы, с которых он разыгрывает свою партию. Иногда эти вещи получаются более удачными, иногда менее. Сам персонаж Вуди Аллена, которого в нескольких фильмах мы не видели, как актера, здесь появился заново, и он очень похож на самого себя, человека, который уже играет - его персонаж очень похож на Вуди Аллена, который уже в возрасте, уже подумывает, не расстаться ли ему со своей профессией. Но он находит себя заново, каждый раз ситуация, жизнь, обстоятельства, люди подбрасывают новые сюжеты, и он заново вовлекается в эту самую игру. Так и персонаж Вуди Аллена, который играет музыкального, оперного продюсера, который, вроде бы, уже ушел от дел, ушел на пенсию, но в Риме он знакомится с человеком, который обладает потрясающим оперным голосом. Каждый, кто когда-либо бывал в Италии, обязательно слышал, как на улице поют люди. Я помню одно из первых моих впечатлений в Венеции, в гостинице - я услышал, как водопроводчики, которые что-то делали за стеной, пели оперные арии. Это же происходит с каждым посетителем Италии. Он знакомится с этим человеком, который поет, но поет он только в душе (вспоминается фраза Олеши: “Поет он хорошо только в душе”). От хорошего настроения он идет душ и поет, и тогда у него все получается.
И из этой маленькой, тривиальной, стереотипной шутки Вуди Аллен вытаскивает потрясающую, гомерически смешную кинематографическую линию. Мне кажется, это какой-то классический комедийный ход.
Александр Генис: Вуди Аллен, на мо взгляд, лучший драматург сегодня. Ведь не так все просто. Этот комический эпизод, который вполне годится на пол страницы фельетона, у Вуди Аллена становится поводом для вполне серьезного разговора о маленьком человеке. Каждый из нас, говорит он, поет под душем, и каждый из нас себе нравится, когда он поет под душем. И когда мы видим человека на оперной сцене, когда он голый намыливается и поет, то каждый из нас думает, что это он, он почти им стал. На самом деле, вы услышите здесь голос Гоголя и Чехова. И в этом отношении Вуди Аллен тоньше и глубже, чем кажется на первый взгляд. И вот мне кажется, что это одна из самых симпатичных черт Вуди Аллена - он всегда недосказывает, он всегда на ноту ниже, чем другие это делает. И когда я выходил из кинотеатра, я подумал, что его родители умерли очень старыми людьми. Вуди Аллену за 70, но это ничего не значит, нас еще ждет куча хороших фильмов.
