ПРАГА---Пришло время для нашей постоянной рубрики "Некруглый стол". Его проведет главный редактор "Эхо Кавказа" Андрей Бабицкий, который сейчас на прямой телефонной линии с нашей студией. Андрей, добрый вечер, ваше слово.
Андрей Бабицкий: Добрый вечер, Дэмис. У нас на линии прямого эфира из Тбилиси юрист Кахи Кахишвили и, насколько я понимаю, из Батуми политолог Гела Васадзе. Добрый вечер.
Кахи Кахишвили: Добрый вечер.
Гела Васадзе: Добрый вечер. Я только уточню, я тоже из Тбилиси.
Андрей Бабицкий: Хорошо, ну, это, наверное, не так существенно. Гела, первый вопрос у меня к вам. Вы сегодня утром довольно рано опубликовали в своем интернет-дневнике текст, в котором выразили недоумение слабостью позиции обвинения. Вы посчитали, что те претензии, которые выдвинуты Бачо Ахалая, и на основании которых он арестован, задержан, не основательны. Скажите, те объяснения, которые давало Министерство юстиции в течение дня, вас удовлетворили?
Гела Васадзе: Несомненно, потому что министр юстиции на брифинге сказала, что речь идет о физическом оскорблении, тогда как в ночном сообщении, о котором вы говорите, шла речь об оскорблении вообще, то есть оскорбление может быть каким угодно. На самом деле у общества, у части общества возникает резонный вопрос: насколько корректна мера пресечения в данном случае? То есть с юридической точки зрения возможно все правильно, но когда человек по своей доброй воле приходит в прокуратуру, и в связи с конкретным эпизодом – по факту физического оскорбления нескольких лиц - ему выбирают меру пресечения "взятие под стражу", то тогда сразу же возникает вопрос – нет ли тут политической подоплеки? Вопрос, конечно, риторический – политическая подоплека тут есть, и
Гела Васадзе
все это прекрасно понимают. Я в последнее время постоянно повторяю слова нашего нынешнего спикера о том, что демократия – это процедура. Так вот очень важный вопрос сейчас для Грузии, для грузинского общества, чтобы обязательно ставились бы все эти вопросы. В принципе, это то, о чем мы говорили: то есть, если в свое время речь шла о том, что у нас демократии нет, но у нас есть реформы, то сейчас мы вступили в период невиданной демократии, и по большому счету...
Андрей Бабицкий: Я вас прерву, у нас, к сожалению, всего десять минут, и мы должны в эти десять минут уложиться, поэтому давайте стараться звучать лаконично.
Гела Васадзе: Все, я закончил.
Андрей Бабицкий: Да-да, мы еще продолжим нашу беседу. Кахи, у меня вопрос такой: действительно ли мера пресечения избрана произвольно, если человек согласен сотрудничать со следствием, сам является в прокуратуру? Или все-таки, когда речь идет о преступлении против личности, такая мера пресечения оправдана?
Кахи Кахишвили: Давайте начнем с того, что если взять и изучить статистику в Грузии, фактически во сколько процентов суды Грузии удовлетворяли требования, чтобы в качестве меры пресечения был использован арест даже при совершении менее тяжких преступлений, я имею в виду при правлении Михаила Саакашвили, то фактически из ста заявлений прокуратуры сто всегда было одобрено судом, и даже на такие преступления, как порча чужого имущества, суды умудрялись в качестве меры пресечения избирать арест, и поэтому Грузия вышла на первое место в Европе и на второе место в мире по количеству заключенных. То есть непонятно, с какой точки зрения сегодня действующая меньшинство критикует прокуратуру, когда не раз, вспомним, во время периода их правления по этой же статье, между прочим, 333-й, когда фактически только эта статья и служила мерой пресечения в качестве заключения для всех поголовно чиновников, действовавших во времена Шеварднадзе, после "Революции роз", когда Саакашвили пришел к власти. Так что мне непонятно, почему они сегодня критикуют действия прокуратуры, когда количество оправдательных приговоров в
Кахи Кахишвили
Грузии было всего 0,02% от общего количества уголовных дел, рассматриваемых судами. Что касается самого Бачо Ахалая, почему была избрана мера пресечения "взятие под стражу", давайте разберемся. Это не простой человек, это человек, который фактически был главой двух министерств, двух силовых министерств. И, между прочим, в своем же заявлении он сказал: я уехал из Грузии только потому, чтобы не помешать переходу власти от одного правительства к другому. То есть он в своем же заявлении фактически подтвердил, что, несмотря на то, что во время выборов он уже не был на должности...
Андрей Бабицкий: Кахи, я прошу прощения, наш формат не дает собеседникам так много времени на ответы. Гела, действительно сегодня все говорят о слабости памяти националов и их сторонников, потому что, я даже немного расширю тему, речь не идет о количестве оправдательных приговоров, а речь идет о произволе, который творился и в судебной системе, и о том произволе, к которому прибегала прокуратура, предъявляя по любому поводу обвинения. Скажите, действительно, по каким стандартам вы сегодня...
Кахи Кахишвили: 333-я статья часть 3. По Уголовному кодексу Грузии – это тяжкое преступление. Человек совершил тяжкое преступление, ему суд в качестве меры пресечения избрал "заключение под стражу". Тем более человеку, которому, возможно, будет инкриминирована не одна статья.
Андрей Бабицкий: Понятно. Гела, я хочу спросить о стандартах, которыми пользуетесь сегодня вы и ваши сторонники, совершенно не вспоминая о том, что происходило при Михаиле Саакашвили, и требуя законности именно сейчас.
Гела Васадзе: Андрей, я бы попросил сначала уточнить, что я не являюсь представителем оппозиционного меньшинства. Это раз. И, во-вторых, что самое важное: если мы говорим о произволе, то эти факты, я считаю, тоже обязательно нужно изучить. Но если этот произвол...
Андрей Бабицкий: Вы о произволе ничего не знали?
Гела Васадзе: Не перебивайте меня, пожалуйста. Договорились? И второе, что касается того, если мы говорим о произволе, то народ Грузии как раз проголосовал за то, чтобы этого произвола не было, а была небывалая демократия. Поэтому именно по стандартам демократии мы и подходим ко всему этому. Вы заметили, что я не ставлю вопрос о юридической оправданности, я ставлю вопрос о том, что, естественно, у общества должны возникать в таком случае вопросы: почему была избрана эта мера пресечения? И на эти вопросы нужно отвечать. Это нормальная демократическая процедура.
Андрей Бабицкий: Да, но мне кажется, что Кахи Кахишвили дал довольно пространный и понятный ответ на эту тему. Кахи, у нас остается ровно две минуты, я вас очень прошу следить за временем. Сейчас все задаются вопросом, что будет дальше. Первый шаг сделан, что дальше?
Кахи Кахишвили: Давайте так: в отличие от того времени, о котором говорил господин Гела, давайте перейдем к делу. В данный момент у следствия одна глубокая и очень серьезная задача: в прежнее время, которое, видно, нравилось членам правительства, бывшего правительства, и в данный момент суды опять-таки контролируются, и мы прекрасно знаем, что в течение восьми лет контролировались сторонниками Саакашвили, но теперь у прокуратуры задача создать доказательную базу против любого должностного лица, который правил во время Саакашвили, чтобы суд не имел возможности вынести оправдательный приговор, потому что я глубоко убежден, что суд, который в течение восьми лет исполнял просто функции нотариуса, который беспрекословно соглашался с прокуратурой, в данный момент будет очень скрупулезно изучать доказательную базу по предъявленному обвинению. Поэтому задача номер один у действующей власти, у правоохранительных органов, в отличие от прежнего правительства, полностью доказать вину человека, который привлечен к уголовной ответственности. Как раз правильно господин заметил, что в отличие от прежнего времени теперь цель одна – чтобы люди поверили в то, что система правоохранительных органов действует в рамках закона, а не в рамках того, какой приказ они получат от высшего должностного лица, как это происходило в течение восьми лет в Грузии. Мы не должны забывать, что суд очень скрупулезно будет изучать каждую деталь уголовного дела.
Андрей Бабицкий: Спасибо огромное, Каха. У нас на линии прямого эфира из Тбилиси были политолог Гела Васадзе и юрист Кахи Кахишвили.
